Я последовал просьбе, встал. Мило улыбнулся.
— Сеньора, мне к полковнику Каррерасу. По личному вопросу.
— Полковник не принимает! — жёстко отрезала она, даже не думая и ни с чем не сверяясь. — Вы записаны?
— Нет. — Покачал головой.
— Ваше имя, я запишу, а после сообщу, когда сеньор Каррерас сможет вас принять! — Она села, потянулась к терминалу. М-да, переигрывает сеньора. Ладно, пока не форсируем.
— Сеньора, я хочу поговорить с полковником прямо сейчас, — мягко настоял я.
— Сеньор Каррерас занят! — отрезала она, вновь наливая голос сталью и льдом — повеяло не Церерой или Вестой, но как минимум Плутоном. — Вы же по личному вопросу? — сузились её глаза.
— Нет, я по работе, — снова покачал головой. — Я программист-фрилансер, выполняю заказы вашей фирмы, и возникла потребность «перетереть» с сеньором лично.
Зависла, пауза. Новый взгляд, оценка меня с ног до головы. Костюмы я привык с недавнего времени носить хорошие, одет стильно, прежнему Ване и не снилось, а представительный вид это пропуск во многие конторы. Плюс она наверняка меня видела, не могла в силу занимаемой должности не посмотреть записи с рождественского чемпионата. Просто точно, как сеньора в лифте, пока не вспомнила. Наконец сдалась, решив не усугублять:
— Хорошо, я уточню, может ли сеньор Каррерас вас принять. Как вы говорите ваше имя?
— Хуан. Хуан Ши-ма-нов-ский, — продиктовал по слогам, для латинос это трудное имя.
— Хорошо, сеньор Ши-ма-нов-ский, — прилежно записала она. После чего прошествовала в сторону кабинета от бедра. Совратительница со стажем! Люблю профессионалов… А, я это уже говорил. Ну да ладно, ещё раз скажу. Хорошо, что я пацан, на взрослых сеньор в силу возраста в принципе смотрю как на «старушенций», да ещё на принцессах воспитан. А для местных мужиков это секс-бомба, однозначно!
Когда сеньора заходила в кабинет шефа, на её лице был написан секпсис — сеньор не примет. «Много вас таких фрилансеров шарится, а сеньор один, и контора у нас серьёзная». Но вышла из кабинета она с вновь перекошенным от слома шаблона лицом:
— С-сеньор, п-проходите! — Голос полон растерянности.
Но добило её то, что, плевав на все возможные нормы и корпоративные правила, утверждающие, что Самый Главный должен быть подобен богу, а сотрудники, клиенты и гости должны ходить перед ним на задних лапках, полковник лично вышел встретить меня вслед за нею.
— О, Хуан! — раздался его весёлый полный иронии голос, от которого куколка вздрогнула. — Какими судьбами?
— Да так, заказ обсудить пришёл, — обтекаемо ответил я, расплываясь в улыбке.
— Что ж, заказ — это святое. Кофе? Коньячку? — Он посмотрел на куколку, которая, наверное, носила ему и гостям кофе.
— Коньячку. — Я поёжился, вспоминая, сколько кофе недавно выпил. Недели три на кофеине сидел. — Только немного, ребята сообщили, у меня в шесть важная встреча.
— Успеем! — махнул он. — Заходи. — И вошёл в кабинет.
Уютно у него тут. Рабочая обстановка, не сказать, что прямо спартанская, но и до роскоши далеко. Никаких сувениров, кабаньих голов, дипломов и прочей мишуры. Рабочий кабинет серьёзного начальника. Окон нет — визор показывал альпийский пейзаж программы релаксации.
Я сел в удобное кресло, оббитое натуральной кожей, покрутился. Удобно. Сеньор тем временем открыл сейф (кто бы сомневался для чего таким людям сейф) и выставил на стол початую бутылку дорогущего коньяка, стаканы и банку с оливками, которую тут же вскрыл, слив жидкость в стоящую на столе пепельницу. Я такой коньяк видел в магазине, когда выбирал долг, чтобы отдать Пауле — серьёзный напиток. Сеньор разлил, мы чокнулись, он крякнул и пригубил. Я последовал его примеру. Цедить крепкий алкоголь, не заливая его разом внутрь… Наверное что-то в этом есть. Заел коньяк оливкой. М-да, о вкусах не спорят, но что-то изысканное в этом определённо есть.
— За встречу! — произнёс сеньор, салютуя бокалом. — Ты пришёл потому, о чём я думаю?
— Если б я знал о чём вы думаете! — ответил я, салютуя в ответ.
— Тогда, пожалуй, нам не хватит. — Он нажал селектор. — Сюзанна, ближайший час-два меня нет. И это, Долорес и Костю позови.
— Есть, сеньор, — ответил голос мгновенно собравшейся куколки.
Какое-то время мы говорили «о погоде в Рио», потягивая мутный напиток, когда дверь раскрылась и на пороге появилась Боль, в компании дюжего перца со славянской внешностью.
— Хуа-ан! — раздался вопль, а затем мне на шею бросилась вопящая от радости пантера — я еле успел встать и принять её, чтобы не свалиться вместе. — Хуан, сукин сын, ты чего раньше не заходил! — И град лёгких кулачных ударов по спине.
Полковник смотрел на нас и улыбался. Наконец, когда приступ радости прошёл, и я смог отцепить от себя девушку, он произнёс, напуская в голос строгости:
— Долорес, берёшь Костю, едете в магазин, восполняете запасы. — Кивок одними глазами на сейф. Кивок девушки в ответ. — Что брать знаешь. Костя, помогаешь нести.
— Есть, сеньор Каррерас! — вытянулся парень, только что честь не отдал.
— Вольно! Выполнять.
— Хуан, я ещё приеду, потом поговорим, — помахала Долорес ручкой и потащила Костю к выходу. У которого на нас взирала круглыми глазами секретарша.
— Ваш водитель? — спросил я, когда дверь закрылась.
Кивок.
— К сожалению это последняя бутылка. Знаешь, ко мне часто заходят боевые товарищи…
Я покачал головой.
— И они имеют отношение к этой компании, одни из учредителей, — продолжил он. — Нельзя не встретить.
«О погоде» закончили.
— Хуан, я тебя слушаю, — посерьёзнел сеньор и подался вперёд.
* * *
— Значит и заварушка в Мирном ваших рук дело… — Полковник нервно барабанил пальцами по столу. Я молчал, улыбался. — А я грешным делом думал на некого камрада по имени Этьен из «Братства».
— Я его нанял. Притом за полцены.
— НАНЯЛ? — Сеньор Каррерас хмыкнул. — Ну он и сволочь! Потому, как к тебе таскал волонтёров совершенно добровольно. В смысле, они шли добровольно. А себе он при этом брал «полцены»? — Пальцы сеньора забарабанили сильнее. — Да, удивил ты меня, Хуан. Всем удивил. Но больше всего тем, что тебе всё это сделать ПОЗВОЛИЛИ.
— Я же говорю, это был тест.
Он уверенно покачал головой и потянулся к бутылке — разливать. Долорес с Костей притащили целый ящик отборного коньяка час назад. А вообще мы с сеньором «перетираем» за жизнь уже четвёртый час.
— Хуан, каким бы ты блатным ни был, каких бы пядей во лбу, ТАК простым смертным резвиться не дают. Просто поверь офицеру спецназа. ТАК не дают и непростым смертным. Ни мне, ни всей моей конторе не дали бы ни за что, а там ребята и поумнее, и покрепче твоих будут. Чтобы вся эта махина была запитана на одного тебя, да чтобы за тобой не было пригляда… Да-да, понял про дона Козлова, но нет, ты не прав. Тебя не ПАСЛИ. За тобой именно приглядывали, издалека. Это может означать только одно — ни хрена ты не понял со своей интуицией. Или понял, но только первое дно. А у королевы, и ты сам это мне сказал, их бывает и больше. Ты не добрался даже до второго, малыш, а судишь, как «большой взрослый». И всё это косвенно подтверждается тем, что тебе не перекрыли кислород и дали жить с любимой девочкой, кстати, передавай ей привет. Если захочет поучаствовать за офис в этом году — буду рад принять, также, на позиции снайпера.
— Меня не приглашаете! — деланно насупился я.
— Если я прав в своих расчетах, тебе самому будет не до чемпионата задрипанной компании. Хуан, — покровительственно усмехнулся он. — В казино есть такая ставка — ва-банк. Инн-олл. Или сеньор — или пропал. И на тебя сделали такую ставку. Молчи! Твою версию я услышал.
Я хотел было возразить, но опал.
— Так вот, в прошлый раз я предлагал тебе блат при поступлении в академию генштаба. В этот раз этого делать не буду. Поскольку даже если ты согласишься, нас со свиным рылом из галереи высокой моды мягко попросят, и дай бог не по почкам. Понимаешь уровень? Так что оставь при себе «кидок» своих офицеров и никому о нём не рассказывай, чтобы люди не начали задавать неуместные вопросы. Пусть лучше думают за договорняк.
