лишь омерзение, а затем снова исправляется в твоих глазах. Вчера я его ненавидел, а сегодня был благодарен за то, что он оставил моего друга в кровати и не погнал его на работу. Но мысли не должны мешать работе, поэтому я вздохнул, поправил одеяло, которым был укрыт Месяц, и подошел к Реже.
– Я в-возьму его на-наряд, – буркнул я. Режа, чьи глаза все еще были красными и опухшими от слез, коротко кивнула и протянула мне листок Месяца. Помимо дежурной подготовки душевой и замене примарского белья, мне полагалось быть на подхвате. Если кому-то из примаров что-нибудь понадобится, я должен буду это сделать. И работать приходилось за двоих, но я не был против, поэтому получил от Режы благодарную улыбку и сунутую ей мне в карман конфетку.
Работая, я старался не смотреть слишком часто в угол с Сундуком, но каждый раз меня словно магнитом притягивало к этому месту. Остальные нихилы тоже то и дело оказывались рядом и бросали осторожные взгляды, надеясь увидеть новенького. И Сундук показал нам его. Только новенький оказался новенькой. Девчонка.
Когда её, нагую, завернули в одеяло и Ратто понес новенькую к дивану, присвистнул даже флегматичный Пенсне, которого ничего не могло удивить. Девочка оказалась куда красивее Сакуры, и примара, краснея от смущения, постоянно ловила насмешливые взгляды Унаги и Лучка. Но это был факт и даже я, бросивший косой взгляд на новенькую, которую нес Ратто, сразу понял, что королеве красоты Комнатки придется потесниться со своего трона.
– Молчун, принеси воды с кухни, – велел мне Ратто и я, вздохнув, поставил ведро на пол, после чего помчался на кухню. Вернувшись, я протянул стакан старшему примару и сделал пару шагов назад, стараясь не отсвечивать и в то же время давая понять, что я рядом. Ратто протянул стакан новенькой и, когда та с трудом разлепила глаза, легонько улыбнулся. – Пей.
– Спасибо… – хрипло протянула девочка. Пока Телевизор не распределил её, я мог без проблем разглядывать её лицо и с каждым взглядом лишний раз убеждался в удивительной красоте новенькой.
Она была худенькой, небольшого роста, но черты её лица словно сошли со старинной камеи. Острые скулы, резной волевой подбородок, мягко очерченный рот и огромные миндалевидные глаза ярко-зеленого цвета. Такого, словно на изумруд вдруг обратило внимание Солнце.
Тонкие брови девочки нахмурились, когда она осторожно приподнялась на локтях и осмотрела столпившихся возле дивана жителей Комнатки, а когда её взгляд остановился на Ратто, примар негромко произнес:
– Не бойся. И… добро пожаловать в Комнатку.
– Комнатка? Что такое «Комнатка»? – спросила девочка. Голос у неё тоже был красивым. Мягкий, обволакивающий, переливающийся словно колокольчики. – Что-то знакомое… Но я не помню.
– Ты обо всем узнаешь. А сейчас отдохни, – велел Ратто, надавливая ладонью на плечо новенькой и снова укладывая её на диван. – После Сундука себя неважно чувствуешь. Отдохни и ни о чем не беспокойся. Имя у тебя есть? Помнишь его?
– Нет. Ничего не помню…
– Попытаться стоило. Меня зовут Ратто. Я старший в Комнатке. Об остальном расскажу, когда отдохнешь, – улыбнулся примар и повернулся ко мне. – Ты на подхвате сегодня?
– Да, – ответил я, смотря на новенькую, потому что на примара мне было запрещено смотреть.
– Побудь с ней пока. Если кто отвлечет, скажешь, что я приказал, – жестко и показательно громко бросил Ратто. Стоящие рядом нецесы прыснули в разные стороны и теперь возле дивана стоял лишь я и пять примаров. Ратто удовлетворенно кивнул и снова посмотрел на новенькую. – Если тебе что-то будет нужно, Молчун принесет. Не стесняйся.
– Спасибо, – на этот раз благодарность была в мой адрес, и я невольно вздрогнул, когда Ратто обжег меня взглядом. Не хватало еще, чтобы старший примар на меня взъелся. Это шло вразрез с моими правилами, главным из которых было: «не отсвечивать».
– Когда придет в себя, позови, – велел он, обращаясь ко мне. Я кивнул и принялся изучать узор на стареньком ковре, на котором стоял диван, пока примары не ушли. Новенькая, дождавшись, когда они уйдут, снова приподнялась на локтях и повернулась ко мне.
– Почему ты не смотришь им в глаза? – спросила она, заставив меня невольно улыбнуться.
– Нельзя, – коротко ответил я. Девочка задумчиво надула нижнюю губу и прищурила глаза.
– Понятно, – протянула она, но я видел, что вопрос так и остался без ответа. Как и у меня когда-то. Поэтому вздохнул и нехотя пояснил.
– Сама у-узнаешь. П-позже.
– Хотя бы знаю, почему тебя Молчуном зовут, – улыбнулась она, понятливо кивнув. Затем, вздохнув, снова легла на диван. – Можно я посплю?
– Да. Я бу-буду ря-ядом, – выдавил из себя я и, когда новенькая закрыла глаза, уселся рядом на стул.
Проходящие мимо нецесы и нихилы лишь бросали на меня удивленные взгляды, а потом спешили по своим делам. Я же, выполняя приказ Ратто, никуда не отлучался и задумчиво смотрел на спящую девочку, чья красота затмевала все. И другую красоту, и тревоги. Поэтому, услышав знакомый треск помех Телевизора, вздрогнул и испуганно посмотрел на экран, на котором появилось лицо усатого мужчины.
– Она тебе нравится? – прошелестел голос в моей голове. Я знал, что мне необязательно говорить. Телевизор читал мои мысли, за что я был ему благодарен. Давиться мычаниями и корчиться от невозможности сказать простое слово – мало удовольствий.
– «Есть в ней что-то знакомое», – чуть подумав, ответил я мысленно. Мужчина на экране улыбнулся и понимающе кивнул. Но я, хмуро посмотрев на него, задал встречный вопрос. – «Почему ты определил меня в нихилы? Я слышал сомнение в твоем голосе».
– Еще тебя интересует, почему я общаюсь с тобой, хотя только Пенсне, вроде как, может со мной взаимодействовать, – ехидно бросил он. Теперь я улыбнулся. – Впрочем отвечу на твой вопрос, Молчун. Я сомневался, потому что ты сомневался. Ты не веришь в собственные силы.
– «Я заика. И это не новость для меня», – вздохнул я, заставив мужчину недовольно поморщиться.
– Каждый из жителей Комнатки имеет недостатки. Кто-то серьезные, кто-то не очень. Я оцениваю не их недостатки, а их положительные качества. Ты умен, схватываешь на лету, неконфликтен. Из тебя получился бы идеальный нецес или даже примар. Но ты стал нихилом. Как думаешь, почему?
– «Все предопределенно заранее», – выпалил я, особо не задумываясь, и тут же раскрыл от удивления рот, когда осознал сказанное. Мужчина рассмеялся теплым потрескиванием помех.
– Верно. И я тебя услышал. Ты не захотел подняться выше, зная, что все предопределенно, и я послушался. Но признай, разве тебе было бы комфортно в примарах?
– «Нет. Словно я был там уже и знал, как все будет».
– Вот
