ей далеко. Однако самые простые, самые базовые вещи на пятом уровне уже безопасны. Наставник, о котором я думаю, живет не в корневых землях. Ему потребуется две недели, чтобы добраться сюда — этого времени как раз хватит.
Потом он повернулся к Кастиану.
— Ты ведь изучал магические основы?
Тот кивнул.
— Всю стандартную теорию. Хотя, возможно, сейчас необходимый минимум отличается от того, что требовалось в мое время.
— Вряд ли, — Хеймес с сомнением покачал головой. — За последние века никаких прорывов в магической теории не случилось. Я пришлю вам обоим книги по основам — тебе, Кастиан, лишь повторить, а вот Рейну придется изучить все с нуля.
— Если тебе что-то будет непонятно, я объясню, — пообещал Кастиан, когда Хеймес ушел. Я кивнул. Очень хотелось не ждать целых две недели, а попробовать вызвать магию сейчас. Ощутить, каково это. Узнать, на что я теперь способен.
Но нет, нет. Слишком опасно. И не столько для меня, сколько для окружающих, особенно с моим непонятным настоящим уровнем.
В конце концов, терпение — великая добродетель. Так, по крайней мере, говорил мне жрец Пресветлой Хеймы.
* * *
При дневном свете провал, созданный моей дикой магией, выглядел еще более неуместным внутри небольшой уютной башни, чем тогда, поздним вечером, когда я увидел свое творение впервые. Неуместным и мрачным — с этими оплавленными неровными краями, проплешинами на камне и непроглядной чернотой внутри самого колодца.
За прошедшие полтора дня башня обзавелась еще одним дополнением, к которому уже я отношения не имел: теперь в ее стену была вделана толстая цепь и спущена в колодец.
— А это зачем? — спросил я Аману.
— Надо же исследовать, что там внизу, — отозвалась она.
— Это где вы отыскали цепь длиной в половину мили⁈
Амана засмеялась.
— Нет, что ты, она намного короче. Пока что цепь нужна лишь для того, чтобы наш человек смог постепенно нанести защитные и укрепляющие руны на стены колодца. Чтобы из подводной реки вдруг не поднялось какое-то чудовище, и чтобы, когда мы отправим туда экспедицию, ничего не случилось с самими стенами проема. Слои защиты всегда создаются на чем-то материальном.
Я присел и коснулся оплавленного края. Подушечки пальцев чуть кольнуло, а потом внутри у меня будто разлилось приятное тепло.
— Так ощущается собственная магия, — объяснила Амана. — Любой маг всегда найдет то место, которое зачаровывал он сам, даже если это, как у тебя, получилось не совсем преднамеренно. Только не пытайся сейчас магичить!
Я убрал от края руку.
— Не беспокойся, я помню. Насчет моих камней…
В башне мы были одни, дверь была закрыта, но Амана все же немедленно поставила защиту от подслушивания.
— Как ты думаешь, сколько бы их у меня было на самом деле?
Она покачала головой.
— Не представляю. Одиннадцать? Двенадцать? Еще больше? У нас даже нет инструментов, предназначенных для измерения силы мага свыше десяти камней уже после инициации — в них никогда не было необходимости.
— Может быть, такие случаи и были, только скрывались, — сказал я.
— Может быть, — не стала спорить Амана. Как не стала и говорить о том, что мой чрезмерный запас дикой магии мог прекрасно объясняться благоволением Пресветлой Хеймы своему посланнику. Впрочем, говорить это ей не было никакой необходимости — я и без того слишком много об этом думал, и такие мысли убивали всякую радость от осознания факта моего уникального уровня силы.
После моей инициации что-то изменилось. И речь тут шла вовсе не о том, что я стал магом — хотя, пока магия не осела, магом только на словах. Речь шла об отношении ко мне Аманы.
Несмотря на ее легкий характер, несмотря на то, как часто она улыбалась и насколько казалась открытой, «прочитать» ее, если она сама того не хотела, было почти невозможно. И вот сейчас я никак не мог понять, что это изменение означало, осознавал только, что оно произошло.
Мы проводили вместе куда больше времени, чем прежде. Началось это с моей инициации, когда я приходил в себя, и Амана просидела со мной на берегу пруда всю ночь. На вторые сутки я отсыпался, а на третьи она опять была рядом. И на четвертые. И при этом, казалось, все время чего-то ждала…
Конечно, мне приходили в голову некоторые очевидные идеи насчет того, чем это «что-то» могло быть, но каждый раз, когда мы оказывались в одиночестве, когда я пытался взять ее за руку, притянуть к себе, обнять… на этом все и заканчивалось. Не доходило даже до поцелуя.
На пятый день я увидел ее во время разговора с Далией. Они стояли от меня достаточно далеко, но после инициации мои зрение и слух улучшились, хотя и прежде я на них не жаловался. Поэтому, несмотря на расстояние, я уловил фразы: «Двенадцать камней, не меньше», «Какие угодно последствия», «Просто подожди еще», «Возможно, все дело в неосевшей магии» — и понял, что речь шла обо мне.
Значит, ожидание во взгляде Аманы мне не привиделось. Но в чем именно было дело?
Я надеялся услышать что-нибудь еще, но в этот момент Амана меня заметила, приветственно улыбнулась, махнула рукой, и разговор завершился.
— Рейн, у тебя ведь сохранились те свитки из поместья Дасан? — спросила она, когда я подошел ближе.
— Конечно, все на месте, — отозвался я, слегка удивленный вопросом — об этих древних манускриптах за прошедшие недели Амана не вспоминала ни разу.
— Как-то не до них было, — ответила она на мой невысказанный вопрос. — А твоя способность их читать ведь тоже никуда не делась?
Я недоуменно моргнул — а со способностью-то что могло случиться?
Амана засмеялась и подхватила меня под руку.
— Пойдем. Давно пора заняться их переводом.
В своих покоях я вытряхнул все дасановские манускрипты на стол, и Амана зарылась в них, в итоге вытащив свиток на языке Древних Лекен.
— Начнем с него.
— Да? — уточнил я с сомнением. Этот свиток я помнил — весь исписанный непонятными фразами, одна другой бредовее. — Как по мне, так более бесполезный текст еще поискать.
Амана улыбнулась.
— Это пророчество, — сказала со значением.
— Что?
— Пророчество, — повторила она. — Остров Лекен — когда он еще существовал и никто не называл его Древним — славился своим Домом Звезд.
