Со стены он наблюдал, что Нарсур спешил к цитадели, возвышающейся в центре Саридиса. Тодж знал этого продажного маленького дворянина, который когда-то щедро заплатил гильдии убийцы Замбулы за устранение конкурента.
Наблюдение за улицей было оставлено, Тодж скатился с внутренней стены и поторопился войти в деревню, чтобы перехватить Нарсара. Несколько мгновениями спустя, он выступил из тени и стоял перед своим источником сведений.
Нарсар отклонился назад от удивления.
— А? Тодж? Что, почему Вы здесь? — Просто, чтобы спросить простую услугу, прежде, чем я уеду в Замбулу, — ответил убийца. — Незначительное одолжение.
Он порылся в своих одеждах, доставая мешочек ткани и склянку глины. Из пакета он достал два маленьких кристалла, один бледно красный и другой яркий.
Он встряхнул склянку, вылив содержание на оба кристалла немедленно впитавшие это. Тогда он поместил кристаллы в ткань и протянул мешочек.
Нарсар наблюдал за этим с сомнением.
— В какой услуге Вы нуждаетесь? — Женщина, вместе с киммерийцем. Она попросила, чтобы ты подготовил пищу и вино? И если я правильно предположу, то она будет нуждаться в лошадях и припасах завтра.
Взгляд пузатого шемита затуманился.
— Она хотела хороший стол и провизию, да. Но откуда Вы это знаете о ней? — Действительно я знаю. Ты думаешь, что я двигаюсь вслепую? — Эрлик, Вы, спрашивая меня к… — Чтобы спасти тебя от вялой и болезненной смерти. — Лицо Тоджа выразило угрозу. — Небольшую услугу, одну без последствий для тебя, если ты выполнишь это быстро. Подведешь меня, и умрешь в муке перед восходом солнца.
Нарсур сжался. Его плечи резко опали.
— Скажите мне, что сделать.
Тодж бросил пакет в протянутую руку шемита, обрекая на смерть назойливую женщину.
За пределами своей внешней стены Саридис напоминал большинство больших деревень, расположенных в винодельческих областях Шема. Его главной особенностью была непосредственно эта стена, постройка которой, должно быть опустошила сокровищницу Балвадека. Каменный барьер окружил не всё растягивающееся селение, опоясывая и охраняя немногие из любых значительных зданий, расположенных вокруг цитадели в центре. Вдоль широкой дороги ютилось множество деревянных лачуг и крошечных, кривых каменных зданий. Никакие таверны или лавочки не загромождали дорогу, ведущую к воротам.
Наконец, когда Конан и Сивитри приблизились к высокой цитадели, Конан увидел часть палаток и вытоптанную траву, которая отметила большое место, где велась вся торговля. Следы телег уводили к другой стороне деревни. После восхода солнца торговцы и коробейники распродали бы свое оборудование из телег, укрытых ниже полосатых навесов. Шемиты и иностранцы торговались бы на языках дюжины по бронзовым распискам медным монетам, покупая или торгуя все виды товаров: фрукты и мясо от фермеров, лесозаготовки от лесорубов, и металлических товаров, которые колебались от железных горшков до стального оружия. Конан сомневался относительно того, что для Саридиса эта общая торговля составлял одну десятую торговли шемитскими винами.
Звуки веселой музыки и удивительного смеха доносились к киммерийцу со всех концов торговой площади. Впереди располагались таверны и винные лавки, где сельские жители-рабочие и торговцы веселились, несомненно, праздновали снятие пяты сапога Балвадека с их горла. Сузившаяся дорога вела пару через этот район, где своего рода фестиваль ограничивал путь к цитадели. Темноволосые лисицы с глазами как у лани, прикрытые только подобием одежды и узкими полосами красочной ткани, вихлялись смело среди гуляк, торгуя своими шикарными телесами. Мужчины с бочками, привязанными к их спинам, продали свои личные смеси вина или пива за переменные цены; другие несли подносы конфет, испускающих ароматы, дразнящие ноздри Конана и щекотавшие его нёбо.
Они проталкивались через толпу, которая была самой плотной около группы музыкантов, которые играли в трубы и пели, смеясь, танцуя для деревенского народа. Конан редко видел эту сторону жизни шемитов. Они были людьми крайностей — воевали с таким большим количеством энергии, как и кутили. Он покачал головой и заметил ассири, известного ему по поездке, который улыбнулся Конану, жадно пил из глиняной фляги, рыгал, и требовал ещё.
Когда эти двое миновали последние из переполненных таверн и приблизились к узким, открытым воротам в основании цитадели, Конан увидел несколько дюжин ассири при исполнении служебных обязанностей. Они сидели на своих лошадях и провожали Конана с мрачными выражениями, когда он проследовал за Сивитри в высокую, квадратную башню. Больше кожано-бронированных воинов располагалось во внутреннем дворе, наблюдая с нескрываемым интересом. Человек с седой бородой возился с кованой внутренней дверью с его ключом и посчитал её открытой, так как Конан и Сивитри вступили в большой зал цитадели.
Огромные гобелены почти покрывали высеченные блоки серого камня, из которого состояли стены. Эта слонового цвета драпировка, вышитая по красочным, запутанным портьерам, свисающим с высокого потолок и почти достигала плотно утрамбованного земляного пола. Воины со строгими лицами и несколько женщин сидели на узких скамьях за заставленными деревянными столами, разговаривая, потребляя еду и питье. Когда два незнакомца вошли, возникла всеобщая неловкая пауза, но во взорах было любопытство и весьма дружественные лицами. Теперь, некоторые из жителей смотрели исподволь или говорили приглушёнными голосами.
Сивитри проигнорировала их всех, приблизилась к дальней стене, и начала подниматься по ступенькам, проход был настолько узок, что Конан должен был стать поперек и упираться его спиной о стену, когда он поднимался за ней.
Строители цитадели часто ограничивали доступ к верхним уровням таким способом, поскольку эти скудные выступы препятствовали тому, чтобы большое тело и значительное количество захватчиков могло проникнуть в ход. Лучники могли отразить злоумышленников легко, и один квалифицированный фехтовальщик мог нанести ущерб поднимающимся наверх. Верхний уровень показал другие укрепления. Лестница привела к началу длинного коридора, в котором узкие бойницы обеспечили лучников или других защитников вполне достаточной возможностью покончить с нарушителями. Было всего лишь четыре двери вдоль прихожей, каждая закрыта. Сивитри продолжила спокойно и остановилась на полпути вниз коридора, прежде, чем они достигли усиленной железом двери с вырезанными с королевскими знаками отличия Балвадека. Дерево было украшено значительными аметистами, вставленными во врезанные пазы.
