Я коснулся тела Вики, потер ее руки, чтобы проверить, не восстановилось ли кровообращение.
Прижавшись ухом к ее груди, я с радостью услышал слабое сердцебиение. В запястье ощутил пульс.
В туннелях золотого жука не очень много воздуха.
Вероятно, они не вентилируются, как туннели царей-жрецов. В этих туннелях пахло пометом золотого жука и какими-то его выделениями. Запах казался угнетающим. Раньше я его почти не замечал. Теперь я понял, что пробыл в туннелях уже долго, устал, давно не ел и не пил. Скоро придется подумать о сне. Жук остался далеко сзади. Можно на мгновение хотя бы закрыть глаза.
Я неожиданно проснулся.
Запах сильнее и ближе.
Факел почти погас.
Я увидел светящиеся глаза.
Золотые пряди встали дыбом и дрожали, и именно от них исходил запах.
Я закричал, почувствовав, как два длинных жестких выступа коснулись моего тела.
Я схватил руками узкие полые клещевидные челюсти золотого жука и попытался оторвать их от своего тела. Они прокусили мне кожу, и, к своему ужасу, я почувствовал, что золотой жук сосет через эти ужасные трубы, но ведь я человек, млекопитающее, а не царь-жрец, жидкости моего тела замкнуты в сосудах совсем другой системы. Я изо всей силы потянул злобные крючковидные трубки-челюсти золотого жука, они прогнулись, жук зашипел, челюсти сжались еще сильней, но я умудрился вырвать их из кожи и дюйм за дюймом оттягивал от себя, разводил в стороны медленно, неумолимо, как и сам золотой жук, и вот на расстоянии руки от моего тела они отломились с резким треском и упали на каменный пол.
Шипение смолкло.
Жук вздрогнул, его сросшиеся золотые перья задрожали, будто хотели разделиться, чтобы жук взлетел, но ничего не вышло, и он снова втянул голову под их защиту. Попятился от меня на своих шести коротких лапах. Я прыгнул вперед, сунул руку под щиток и схватил короткие мохнатые антенны; выворачивая их одной рукой, я умудрился медленно заставить отбивающегося жука перевернуться на спину; он лежал, покачиваясь, его короткие лапы беспомощно дергались. Я достал меч и больше десяти раз ударил в уязвимое обнаженное брюхо. Наконец он перестал дергаться и застыл.
Я содрогнулся.
Запах золотых волосков по-прежнему стоял в коридорах, и я опасался, что поддамся его наркотическому воздействию, поэтому решил уходить.
Факел замигал.
Мне не хотелось убирать меч в ножны, потому что он был весь вымочен в жидкости тела золотого жука.
Сколько еще таких существ живет в туннелях и пещерах рядом с царями-жрецами?
Пластиковая одежда не давала возможности вытереть лезвие. Я подумал, что смогу вытереть меч о золотые пряди жука, но обнаружил, что они покрыты неприятным вязким выделением – источником того самого запаха, которым по-прежнему были полны коридоры.
Мой взгляд упал на Вику из Трева.
Она еще не внесла свой вклад в сегодняшние потребности.
Поэтому я оторвал часть ее одежды и вытер руки и лезвие.
Как бы реагировала на это гордая Вика?
Я улыбнулся про себя: теперь я могу сказать, что спас ее жизнь и по законам Гора она принадлежит мне. Краткой была ее свобода. Теперь я могу определять, как она будет одеваться и будет ли одеваться вообще.
Я представлял себе ее ярость от такого заявления, ярость, которая нисколько не станет меньше от того, что я говорю правду.
Но теперь важнее вынести ее из туннелей, найти безопасное убежище, где она смогла бы прийти в себя от яда золотого жука.
Найду ли я такое место?
Сарму теперь, вероятно, известно, что я отказался убивать Миска, и рой для меня и для всех связанных со мной становится опасным.
Хотел я того или нет, мои действия привели к тому, что я оказался на стороне Миска.
Приготовившись спрятать меч в ножны, я услышал слабый звук в проходе и, застыв, стал ждать в свете умирающего факела.
Но приближался не золотой жук, хотя я подозревал, что их в этих туннелях несколько, я другой обитатель этих подземных переходов – бледный длинный слепой слизневый червь.
Своим крошечным ртом в нижней части тела он время от времени касался каменного пола, как слепой человек трогает все рукой, длинное бледное гибкое тело собиралось, продвигалось вперед, снова собиралось и продвигалось дальше, пока он не оказался в ярде от моих ног, почти под щитком убитого жука.
Слизневый червь продвинул вперед часть своего длинного трубчатого тела, и красный рот в его нижней части будто уставился на меня.
– Нет, – сказал я, – на этот раз золотому жуку здесь не повезло.
Какое-то время красный рот продолжал смотреть в мою сторону, потом медленно повернулся к телу жука.
Я встряхнулся и убрал меч.
Довольно с меня этого места.
Я поднял Вику из Трева. Теперь в теле ее чувствовалась жизнь, от ее дыхания на своей щеке я почувствовал себя счастливым.
Факел неожиданно погас, оставив нас в темноте.
Я поцеловал Вику в щеку.
Я был счастлив. Мы оба живы.
Я повернулся и, держа девушку на руках, медленно пошел по коридору.
Сзади я слышал звуки пиршества слизневого червя.
Двигался я медленно, но без труда нашел место, откуда вошел в туннели золотого жука.
Войдя, я всюду обозначал свой путь, царапая рукоятью меча стрелки на уровне глаз на стене слева от себя. Теперь я отыскивал эти следы наощупь. Знаки эти я делал потому, что, в отличие от остальных, собирался вернуться.
Подойдя к входу, я обнаружил, что он закрыт. Я так и думал. И знал, что нет никакой ручки или другого приспособления, чтобы открыть дверь изнутри: ведь из туннелей золотого жука не возвращаются. Конечно, время от времени его открывают, но я не знал, когда это произойдет.
Вероятно, если я начну стучать, меня услышат.
Но когда я входил, мулы, дежурившие у входа, предупредили меня, что не имеют правда выпускать меня назад. Таков закон царей-жрецов. Я не знал, откроют они мне дверь или нет, но решил, что лучше будет, если они сообщат, что видели, как я вошел и не вышел.
Сарм хотел, чтобы я пошел в туннели золотого жука и там погиб; пусть считает, что так и произошло.
Я знал, что туннели золотого жука, как и помещения царей-жрецов, вентилируются, и надеялся найти вентиляционную шахту и выбраться незаметно. Если это невозможно, поищу другой выход. В самом худшем случае я был уверен, что мы с Викой теперь, когда я знаю опасности, силы и слабости золотого жука, сможем долго продержаться в туннелях, хоть жизнь наша будет нелегкой, и дождаться, пока портал откроют, чтобы впустить еще одного золотого убийцу царей-жрецов.
Я вспомнил, что недалеко от входа, в двадцати-тридцати ярдах, видел при свете факела в потолке коридора вентиляционное отверстие. Его закрывала металлическая решетка, но нетолстая, и я думал, что сумею ее вырвать.
