Ознакомительная версия.
Мотодельтаплан, заложив над Лонгьиром и его окрестностями крутую дугу, уверенно взял курс на северо-запад.
В наушниках настойчиво запиликало.
– Первый пилот слушает, – нажав на белую кнопку портативной рации, известил Тим. – Что у тебя, курсант?
– Разрешите вопрос, господин инструктор?
– Разрешаю. Спрашивай.
– Мы же сейчас летим на северо-запад?
– Угадала, курсант. Молодцом. А потом, когда пересечём Ис-Фьорд, то сразу же повернём на юго-запад и пойдём над прибрежными скалами, где расположены птичьи базары. На приличной высоте, конечно, пойдём, чтобы не тревожить понапрасну трепетных пташек…. Кстати, курсант, а ты готова к съёмке? Настроила свою профессиональную видеокамеру?
– Так точно, господин инструктор!
– Тогда, с Божьей помощью, приступай. Только не забывай всё подробно комментировать, не отключай связь, а магнитофон, наоборот, включи.
– Слушаюсь, господин инструктор!
«Ерунда какая-то», – мысленно улыбнулся Тим. – «Занимаюсь – чёрт знает чем. «Господин инструктор», понимаешь. «Курсант»…. Детский сад какой-то. Ладно, подыграю немного рыжей липучке. Чай, не убудет. Временно, понятное дело, подыграю. А потом, ясные льды Шпицбергена, обязательно вернусь на прежние суровые и неприступные позиции. Век пива свежего не пить, вернусь…».
В наушниках секунд десять-двенадцать хрипло и надоедливо потрескивало, а потом звонкий девичий голос приступил к повествованию:
– На юго-западе, над серо-бирюзовыми водами Ис-Фьорда висят – тонкой длинной полосой – серые слоистые облака. Очень низко висят, всего-то метрах в ста двадцати над водой. А мы сейчас летим гораздо выше, примерно метров на двести пятьдесят…. Теперь про воду фьорда. Такое впечатление, что она очень-очень гладкая и какая-то маслянистая, словно бы на ней (на неё?), натянули тонкую-тонкую плёнку.
– Это вчерашняя снежная крупа ещё не успела полностью растаять, – любезно пояснил Тим. – Вернее, преобразовалась в такую тонкую своеобразную субстанцию. Ничего, ближе к вечеру обязательно подует сильный ветер и за пару часов разгонит эту – по вашему выражению, курсант, – «маслянистую плёнку» без следа. Многократно проверено.
– Спасибо за своевременную подсказку, господин инструктор Белофф. Я продолжаю…. Позади, там, где остался Лонгьир, над фьордом возвышаются чёрные, местами заснеженные горы. Они не просто возвышаются, а ещё и отражаются в серо-бирюзовых водах Ис-Фьорда, как в старинном венецианском зеркале. Умопомрачительное и величественное зрелище! Слов не хватает…. Возвращаюсь к серым слоистым облакам на юго-западе. Сейчас любопытные лучи солнца отыскали в облаках небольшую прореху и достигли вод фьорда. Создается такое впечатление, что где-то там – прямо на воде – установлен гигантский яркий фонарь, дополнительно освещающий круглую водяную площадку с радиусом метров в девяносто-сто. То есть, по серо-бирюзовому фону медленно-медленно передвигается круглое ярко-жёлтое пятно. Фантастическое зрелище! А ещё причудливое, необычное и очень эстетичное…. Смотрим в противоположную сторону. Что это такое, мамочка моя? Тимофей…
– Господин инструктор.
– Господин инструктор! С правой стороны, то есть, с северо-востока, прямо на нас двигается…
– Да-да, что там такое двигается?
– Не знаю…. Какое-то странное пёстрое облако, беспрерывно шевелящееся и подрагивающее – словно живое. Двигается? Скорее уж – надвигается…. Что будем делать, господин инструктор?
– Ничего особенного и сверхординарного, – покровительственно усмехнулся Тим. – Снизимся метров на сто пятьдесят-семьдесят, и все дела. Пусть они пролетят над нами.
– Кто – они?
– Скоро, курсант, всё увидишь сама…
Мотодельтаплан резко пошёл на снижение.
Через несколько минут над головами воздушных путешественников заполошно замелькали сильные чёрно-белые тела – множество тел, может, десятки тысяч. Да и птичьи крылья хлопали (в сопровождении размеренного тоскливого клёкота), так, что о разговоре на некоторое время пришлось позабыть.
Наконец, всё закончилось.
– Это мы повстречались с мигрирующей стаей большеносых паффинов, – не дожидаясь порции новых вопросов, сообщил Тим. – Что ещё за паффины такие? Ну, нечто среднее между обыкновенной чайкой и бакланом. Очень беспокойные и нервные создания, сродни русским воронам. Обожают летать по всей округе, оставляя родимые гнёзда на сутки другие. Естественно, под надёжным присмотром оставшихся сородичей. Говорят, что они даже некий график устанавливают: кому и когда летать, а когда – сторожить…
– Апчхи! – раздалось из наушников. – Апп-чхи!
– Что с тобой, курсант? Замёрзла?
– Нет, всё нормально. Сейчас заметно потеплело. Градусов, наверное, на пять-шесть. Просто пуха и перьев сверху насыпалось. Теперь в носу свербит нестерпимо…. Апчхи! А ещё эти гадкие паффины мне на полушубок – сразу в нескольких местах – накакать изволили…
Мотодельтаплан, успешно перелетев через Ис-Фьорд, достиг земли Оскара Второго.
Тим поднял летательный аппарат на высоту девятисот пятидесяти метров и пояснил:
– Это, курсант, для того, чтобы у тебя получились обалденные панорамные съемки…. Как оно тебе? Снимаешь?
– Ага, снимаю, – откликнулась Илзе. – Очень-очень красиво. Обалдеть и не встать. Чёрные изломанные скалы, напоминающие древние разрушенные замки. Изумрудно-зелёные блюдца озёр. И реки – всякие и разные. Которые ярко-голубые, они узенькие. А тёмно-синие, фиолетовые и лиловые, наоборот, широченные…. Почему они такие широкие?
– Голубые нити – это, без вопросов, речки и ручьи. А все остальные цветные полосы, упомянутые тобой, являются ледниками. То есть, миллионы лет тому назад здесь, действительно, текли полноводные реки, а потом они – постепенно и планомерно – превратились в ледники. Обычное дело, если вдуматься. Диалектика голимая.
– Серьёзно – ледники?
– Железобетонно, как ты любишь говорить, – усмехнулся Тим. – Всё, снижаемся и поворачиваем на юго-запад. Пойдём над птичьими базарами.
– На какой высоте пойдём?
– Метров двести пятьдесят – плюс-минус двадцать. Снимай, не зевай…
Чёрные скалы и утёсы, а на них (и над ними), – многие-многие тысячи разномастных и крикливых птиц. По-настоящему крикливых. Снизу – безостановочным потоком – долетал отчаянный гомон, сопровождаемый беспорядочным и не менее отчаянным гвалтом.
– Самый настоящий и отчаянный базар! – прокомментировал в наушниках восторженный девичий голосок. – Гигантский и всеобъемлющий! Птичий Вавилон, образно выражаясь…. А ещё всё это здорово напоминает гигантский город, состоящий из высотных зданий, выстроенных вдоль берега фьорда. Каждая скала – это «дом» определённой этажности, в зависимости от высоты конкретной скалы. А «этажи», они чётко отличаются друг от друга разными цветовыми гаммами…. Почему так происходит, уважаемый господин инструктор? И каковы ваши первичные впечатления от увиденного? Всё ли в порядке в «птичьем королевстве»?
Ознакомительная версия.
