друг против друга;
мы бились плечом к плечу.
(вразнобой, под грохот барабанов)
Так бывает, поняли мы,
запомнили мы.
Служитель, ухватив край трёхцветного занавеса, бежит вспять, против хода времени. Взгляду открывается двор ветхого дома, изгородь, изрубленная колода. Время года — зима, холодная не в пример нынешней. Даже пролитая кровь не согревает ту зиму.
Камбун:
Дитя, что тебе известно о вражде?
О вражде между нашими предками,
завещанной нам с тобой?
Ты хочешь перебраться через эту пропасть?
Перейти её по мосту из пирожков?!
Он колет дрова. Он делает это ножом вместо топора.
Камбун (превращаясь в хищного богомола):
Я не приму твой подарок,
не приглашу тебя в дом,
не угощу чаем.
Ты ещё испытываешь почтение ко мне?
Или мне плюнуть тебе под ноги?!
Хор:
Мы — духи воспоминаний,
мы — память юного самурая.
(декламируют, подражая голосу Рэйдена)
Ивамото Камбун хотел оскорбить нас,
но оскорбления — как подарки:
пока их не примешь, они не твои.
(вразнобой, под грохот барабанов)
Так бывает, поняли мы,
запомнили мы.
Сцена 2
Служитель с занавесом бежит в другую сторону. Взгляду открывается тёмный заснеженный переулок. Метель, всё движется, несётся, качается. Сухая крупа сечёт лица актёров и зрителей.
Камбун:
Вам нравится жить без руки?
Какую вам оставить, правую или левую?
Левую или правую?!
Если же вам нужны обе руки, Рэйден-сан,
я готов обсудить вариант с ногой.
Богомол превращается в змею с жалом из стали.
Камбун:
Не рассчитывайте на фуккацу, Рэйден-сан,
на убийство и воскрешение.
Я в достаточной мере владею своими мечами.
Кровь остановить легко,
спасти раненого нетрудно,
жить калекой и того легче.
Хор:
Мы — духи воспоминаний,
мы — память юного самурая.
(декламируют, подражая голосу Рэйдена)
Тогда мы остались с двумя руками,
а Камбун — с двумя годами тюрьмы.
(вразнобой, под грохот барабанов)
Так бывает, поняли мы,
запомнили мы.
Служитель с занавесом бежит в третий раз. Взгляду открывается Фукугахама: деревня, ещё не ставшая полем битвы.
Камбун:
Вы забыли,
о, неужели вы забыли,
что я ненавижу вашу семью?
Но я уважаю вас, Рэйден-сан.
Это подлинное уважение, в том нет сомнений.
Хотите узнать его причину?
На сцене весна. Цветёт сакура, убийства дозволены. Скоро прольётся кровь.
Камбун:
Самурай — это коварство,
самурай — это беспощадность.
Два качества, и оба у вас в избытке.
Рискуя другими,
ещё легче вы рискуете собой.
Не находите, что у нас много общего?
Гаснет свет. Поздний вечер, Фукугахама. Ширмы, изображающие стены храма, сдвигаются плотнее, отсекая лишнее пространство. Так обозначают тесноту.
Камбун:
Тридцать человек пришли за головой сёгуна,
пусть даже двадцать восемь.
Три десятка против семи:
скверный расклад!
В лучшем случае мы умрём с честью.
Я бы гордился,
о, я бы и в аду гордился такой смертью,
но я здесь не один.
Хор:
Мы — духи воспоминаний,
мы — память юного самурая.
(декламируют, подражая голосу Рэйдена)
И вот он лежит с мечом в руке,
яд бродит в его крови,
завершает свою работу.
А вот он садится,
да, садится, воскреснув,
забрав себе тело Мигеру-безликого,
нашего верного слуги,
нашего преданного друга.
(вразнобой, под грохот барабанов)
