кроваво-красной черепицы украшал уже примелькавшийся мне вензель линии Крови – все тот же, что Ника демонстрировала на ладони, только на крыше он был нарисован черным. По фронтону на уровне второго этажа тянулся узкий балкончик, подпираемый снизу тонкими колоннами. Клан-холл был окружен крошечным сквериком, усаженным алыми розами, в глубине которого журчал маленький фонтанчик.
– У вас тут… мило, – заметил я, выходя из такси. – Что вообще такое этот ваш клан-холл?
– Клан-холл – это в первую очередь место силы, – ответила Ника, глубоко вдыхая воздух полной грудью, словно из душного города моментально перенеслась куда-то в высокие морозные горы. – Место, в котором реадизайнер соответствующей линии силен как нигде больше. Здесь быстрее восстанавливается прана, здесь техники обретают новые грани, здесь наши раны зарастают быстрее.
– Но только у Кровавых? – уточнил я.
– Конечно… – счастливо улыбнулась Ника. Так счастливо, будто после недельной дороги в бронированном поезде наконец оказалась дома. – Ты знаешь, если бы не клан-холлы, некоторые линии вообще не могли бы открывать очень длинные порталы. У них просто не нашлось бы реадизайнеров подходящего уровня развития.
– Это, например, какие?
– Без подробностей, – уклонилась Ника. – Просто знай, что место силы – это не просто слова. Это действительно место, в котором сила начинает писаться и произноситься с большой буквы.
– О'кей, босс, – легко согласился я, закидывая на плечо сумку. – Главное, чтобы вашей этой силы теперь хватило на то, чтобы забросить нас куда надо.
Мы подошли к двустворчатым дверям клан-холла, выполненным из матовой стали и украшенным искусным литьем в виде розовых цветков. Их стебли изгибались и переплетались между собой, и, если присмотреться, в сплетении можно было разглядеть все тот же знак линии Крови.
– А теперь извини, но мне придется завязать тебе глаза, – сказала Ника, развернувшись ко мне лицом и остановив меня прямо перед дверями. – Ты все-таки пока еще даже не реадизайнер, и уж тем более не линии Крови. Так что повязка обязательна.
– Ну хорошо, – я усмехнулся. – Я бы, конечно, предпочел в постели, но надо же с чего-то начинать.
Ника улыбнулась и достала из кармана все того же брючного костюма красную шелковую ленту. Покачала ею в воздухе:
– Я запомню твои слова и сохраню ее. А сейчас давай-ка…
Дальше Ника вела меня за руку, предупреждая о ступеньках, поворотах и порожках. Какие-то из них я предугадывал наработанным за многие годы работы в темноте чутьем, какие-то были неожиданностью. Одно могу сказать точно: приведи меня в этот клан-холл еще раз, и я с закрытыми глазами найду дорогу от входа до портала. Этот навык никуда не делся.
– Ника! Рад тебя видеть! – раздалось после того, как мы поднялись по лестнице из одиннадцати ступенек и два раза свернули направо. – У меня как раз все готово.
– Хорошо, Джойс, – ответила Ника, не отпуская мою руку. – Тогда мы пойдем, чтобы не затягивать.
– Будь любезна! – добродушно ответил некий Джойс, и Ника потянула меня за собой.
Я послушно сделал два шага вперед…
И полетел.
Я не знаю, насколько нормальным было это ощущение, но я натурально куда-то летел, да причем с невероятной скоростью, судя по тому, как взбунтовался мой вестибулярный аппарат! Но при этом кожа не ощущала ни малейшего дуновения ветерка, словно я стоял на одном месте, да еще и в помещении! Совершенно парадоксальное ощущение, от которого мутить начинало только сильнее!
Сколько оно длилось? Мгновение? Вечность? Три вечности?
Я не успел начать считать, но уже понял, что до таких цифр сосчитать невозможно. К счастью, именно в этот момент по ногам сильно ударило чем-то твердым, я не удержался, выронил сумку, покатился по земле, стараясь на повредить лук…
«Что-то не так…»
В каком смысле?
«По земле, Серж. Ты покатился по земле».
Точно. Хотя должен был оказаться на паркете или чем-то вроде него.
Не снимая повязку с глаз, я ощупал поверхность вокруг себя и убедился, что это земля. И на ощупь, как земля, и пахнет, как земля. С травой. И даже какими-то жучками.
– Сука-а-а… – тихо протянула рядом Ника. – Вот сука-а-а…
Мне очень не понравился ее тон. Очень-очень не понравился ее тон. Настолько, что я плюнул на правила и содрал повязку с глаз.
Мы явно были не в городе.
Больше всего место, в котором мы оказались, напоминало пещеру, только стены ее были не каменными, а почему-то земляными. Даже не пещеру, а скорее тоннель, – неровный, будто бы выгрызенный многочисленными мелкими зубами в земле, тоннель. Причем располагался он, судя по всему, не сильно глубоко – в потолке то и дело виднелись трещины и щели, через которые внутрь проникал солнечный свет, превращающий тьму во всего лишь полумрак, к которому глаза привыкли за несколько секунд. Я смог различить и наши сумки с вещами, и сидящую рядом ошарашенную Нику.
Кроме всего этого, тоннель был пуст, но на всякий случай первое, что я сделал, – это вскочил на ноги, сдернул со спины лук, который зарекся никогда больше не держать без тетивы, как бы плохо на ней это не сказывалось, и вытянул из сумки стрелу. Перья зацепились за оперение другой стрелы, и она потянулась за первой, пока я не тряхнул рукой, сбрасывая ее обратно. Как же неудобно без нормального колчана!..
Наложив стрелу на тетиву и слегка преднатянув лук, чтобы она зафиксировалась на полке, я внимательно прислушался. Но казалось, что прислушиваться не к чему, – в тоннеле было тихо, как в фамильном склепе давно почившего мелкого дворянишки. И настолько же пусто.
«То, что в тоннеле никого не видно и не слышно, еще не значит, что в тоннеле никого нет. Ника не станет просто так ругаться. Вернее, Ника станет, еще как станет… но не таким тоном».
Я повернулся вокруг своей оси, осматривая и запоминая окружение. Тоннель тянулся не только в обе стороны от нас, его где-то вдалеке пересекали и другие тоннели, под прямыми и не очень прямыми углами. Всего я насчитал их четыре – дальше видимость пропадала, скрытая темнотой. Два из них были такими узкими, что в них мы бы пролезли только на четвереньках, еще один – наполовину заваленный. Туда не пролезть даже ползком. Воздух в тоннеле, благодаря трещинам в потолке был свежим, а не спертым, как этого следовало ожидать, но при этом не ощущалось ни малейшего ветерка, ни малейшего сквозняка. Это странно.
Пол тоннеля был закруглен, как и потолок со стенами, но, в отличие от них, на полу то и дело попадались камни –
