та же женщина, и члены приемной комиссии принялись полушепотом переговариваться, словно мое имя о чем-то им говорило.
Но шептались они недолго – прошло буквально несколько секунд, и женщина заговорила снова:
– Скажите, Серж, как давно вы прошли ритуал инициации?
– Два… Нет, три… Два или три дня назад, – ответил я, понимая, что не могу ответить точно, настолько насыщенными были эти дни.
– То есть вы даже не можете назвать точной даты… – усмехнулась дама. – Даты, которую каждый абитуриент, планирующий стать реадизайнером, запоминает как свой второй день рождения и отмечает каждый год. А кто был вашим ментором? Наставником?
Я едва подавил в себе желание недоуменно пожать плечами – нечего показывать им свою неосведомленность. Не просто же так они сыплют этими вопросами. Лучше просто отвечу:
– Никто. Я интуитивно учился.
– Интуитивно учился управлять праной? – снова усмехнулась тетка. – И выжил, не то что не лишившись конечностей, а даже оставшись при своих волосах? Звучит как сказка. Впрочем, ничего удивительного.
– Поче…
– Постойте! – недовольно перебила меня женщина. – Я еще не закончила. Что за ужасная провинциальная привычка перебивать других людей! В этом помещении говорим мы, а вы лишь отвечаете на вопросы, если мы их задаем. Понятно?
Я едва поборол в себе желание оглянуться на сумку с луком, сжал зубы и коротко ответил:
– Да.
– Так вот, Серж Колесников. Клан Колесниковых не подавал заявок на новых абитуриентов… Потому что никакого клана Колесниковых нет. Их не существует в природе, а значит, совершенно непонятно, откуда в нашем зале взялись вы!
– Я…
– Это не было вопросом! – повысила голос женщина. – Даже если мы предположим, что вы являетесь легендарным «алмазом», который появляется в мире раз в столетие, если не реже, то точно так же придется предположить, что сила и мощь вашего реадиза должна быть просто запредельной! Точно так же, как и у других «алмазов», которые когда-либо топтали эту землю! Так скажите мне, Серж, где она, эта ваша сила?
Это уже однозначно был вопрос.
Но у меня не было на него ответа. Потому что вопроса я не понимал.
– Что вы имеете в виду? Я не понимаю вашего вопроса.
– Я попробую перефразировать… – вмешался третий голос, спокойный и властный. – Каждый год различные шарлатаны пытаются проникнуть в ряды академии, выдавая дешевые иллюзии за реадиз. Они пытаются обмануть комиссию, накачиваясь донорской праной, они рисуют себе сигмы чужими рабочими телами, не беспокоясь о неизбежном отторжении, они показывают фокусы и пытаются убедить в их реальности. Сами по себе все эти действия могут обмануть приемную комиссию. Но на то она и комиссия, чтобы определять, кто настоящий одаренный, а кто лишь притворяется им. В вашем теле, Серж, определенно присутствует реадиз… Или то, что вы за него пытаетесь выдать. Но его катастрофически мало. Исчезающе мало. Настолько мало, что даже невозможно определить вашу склонность к сенсам или форсам. Вы как опустошенная батарейка, которой уже кто-то воспользовался, таких реадизайнеров не бывает. Даже если бы вы были настоящим реадизайнером, существовала бы немалая вероятность недопуска к обучению в академии… Элементарно потому, что ваш уровень реадиза можно считать банальной девиацией, если не вообще статистической погрешностью. Но если суммировать этот факт с прочими, которые только что получили в виде ответов на вопросы мои коллеги, то придется прийти к неутешительному выводу.
Я плохо улавливал его слова. Он говорил так много и так сложно, что уложить все это в голове было просто невозможно. Слова громоздились друг на друга, выстраивая из себя шаткую башенку, и чем больше их становилось, тем больше башня шаталась, того и гляди – рухнет к чертям!
Одно я понимал точно – ничего хорошего вся эта речь мне не несет.
– Я не… понимаю, к чему вы ведете, – честно сказал я.
– Реадизайнеров тренируют с детства, – вместо приятного и умного мужчины продолжила самодовольная женщина. – Их учат не только тому, как пользоваться способностями, но и тому, как держать себя в обществе, как быть достойным членом клана. Вы же, Серж, неотесанный деревенщина, который не знает элементарных правил и норм! Приехавший из какого-то захолустья очередной шарлатан, который зачем-то рвется в академию, не понимая того, что для простого человека это смертельно опасно! Так вам понятно?!
Она уже перешла на крик. Она вопила так, что у меня закладывало уши, она бесновалась, будто у нее отобрали любимую помаду, и я даже был рад тому, что не вижу ее, – я бы не хотел это видеть. Она даже не давала мне вставить слова, ответить на ее выпады. Да что там мне – никто из приемной комиссии не смог бы этого сделать, даже если бы захотел!..
Зашуршали какие-то бумаги, а потом раздался резкий отрывистый удар тяжелой печати по столу, и тетка завизжала снова:
– Серж Колесников, вам в зачислении в академию реадиза, первому из всего набора этого года, отказано! Покиньте помещение!
