с приплюснутым носом-картошкой, все его лицо уродовали отвратительные гнойные фурункулы.
Но и это не было главной бедой. Первое, что бросилось Алике в глаза, это огромное пузо. Посетитель был не просто толстым, он страдал ожирением.
Финансовый поток (ведьма просматривает такие вещи сразу, чтобы знать о денежных возможностях клиента и не взять с него лишнего) оставляет желать лучшего, личной жизни нет и никогда не было. Тяжелый случай.
Алика прикинула: за что браться в первую очередь?
В принципе, с помощью магии можно снизить вес, но только в комплексе с медицинским лечением и занятиями спортом, затем необходимо расширить финансовый поток и делать работы на улучшение внешности.
Пусть писаного красавца из него не выйдет, сместить ракурс внимания с недостатков можно.
Когда Егор сам перестанет зацикливаться на том, что его уродует, изъяны будут не так сильно бросаться в глаза. Потом неплохо бы «подсветить» достоинства, они есть у каждого человека, и у Егора найдутся.
И лишь после этого можно начать делать комплекс ритуалов на встречу второй половинки, устраивать личную жизнь. М-да. Работы много, очень много.
Алика принесла клиенту чая, старалась скрыть сочувствие во взгляде.
– Рассказывайте, что привело вас ко мне. – Хотя ответ был очевиден, ведьма не хотела ударить по и без того невысокой самооценке клиента. Лучше, когда посетители сами рассказывают Алике о своих бедах.
– Я пришел к вам не просто так, – поведал ей Егор, и его глаза странно сверкнули. – Я вас выбрал.
Так. Интересненько.
– Понимаете, у меня дар, – доверительно сообщил Егор. – Я ваш коллега, светлый целитель. Пришел для обмена опытом. Отныне вы будете меня наставлять в темных ведьминских практиках. С чего мы начнем? Исцеление тяжелобольных я уже пробовал, думаю, воскрешение мертвых – в самый раз!
Алика поперхнулась чаем. Мало того что у ее самопровозглашенного «ученика» представление о магии складывается исключительно по второсортным фэнтези-фильмам, ему не хватает энергии на выстраивание собственной земной жизни! О какой практике идет речь?!
– А с этого места поподробнее, пожалуйста, – стараясь сохранять спокойствие, попросила она. – Поведайте мне о вашем… кх-м, кх-м… даре.
Что будет говорить посетитель – неважно. Алика прикрыла глаза, настроилась на звук его голоса. И начала просматривать, что же происходило на самом деле.
Уже в раннем детстве Егор нашел у себя сверхспособности. К примеру, он мог управлять погодой. Как только он выходил на улицу, на небе появлялось солнышко.
«Светлый человек идет», – говорила бабушка-ведьма, с которой Егор жил.
Почему-то ни один из тех, кто пытался доказать Алике, что обладает даром, не избежал унылого клише с бабушкой-колдуньей.
Энергии юный маг начал чувствовать еще раньше – в его братике Пашке текла рыжая сила, похожая на осенний лист. В бабушке – бледно-голубая, спокойная, как река.
В самом Егоре – светлая, серебристая. Он мог ею управлять, а самое главное – делиться. Вот брат Пашка устал после своей гимназии, еле держится, а нужно еще идти к репетитору. Но если влить в него хоть немного светящейся силы, братик сразу и примеры решает легче, и выглядит не таким усталым.
Бабушка утомилась после готовки и уборки? На и тебе кусочек, держи! И ты, незнакомая девочка, плачущая на улице, я не знаю, что у тебя стряслось, но тоже возьми, улыбнись!
Каждый раз после того, как Егор кому-то дарил свою силу, ему очень хотелось есть.
«Еда – самый простой способ восстановить энергию», – кивнула про себя колдунья.
Бабушка с удовольствием лишний раз подогревала мальчику борщ с пирожками, котлетки и картофельное пюре.
Однажды, возвращаясь из школы, Егор увидел сбитую кошку. Вокруг нее образовалось серовато-зеленое марево и жизнь по капельке вытекала из облезлого тельца. Егор пытался запихнуть жизнь обратно, влить в кошку как можно больше энергии. Но животное лишь дольше пробилось в конвульсиях и умерло у него на руках.
Егор до сих пор помнит: у той кошки были янтарные слезящиеся глаза.
Они будто говорили: «Не смог мне помочь, не смог, не смог!»
Егору казалось, животное умерло оттого, что он пожадничал, дал слишком мало энергии. В ту ночь мальчик пообещал себе: в следующий раз он будет спасать лучше.
Чего бы это ни стоило.
Девушки уже в юности полного Егора словно бы не интересовали. Все свободное время он проводил, гадая о природе Дара и своем высоком предназначении здесь, среди людей. Иногда парень ловил себя на мысли, что он – новый мессия, но тут же осаживал себя за такое. Тут уж не до девчонок!
Старший брат Пашка, напротив, рано женился. Анжела, его избранница, Егору не понравилась – голову задирает так, будто на ней невидимая корона, и сила течет в ней невкусная – неестественно яркая, кислотно-розовая.
Анжела держалась с Егором со снисходительным высокомерием.
Она не запрещала мужу общаться с братом, но приглашала Егора на чай с таким видом, будто делает всем великое одолжение, и каждый раз старалась под благовидным предлогом свернуть семейные посиделки как можно раньше.
Вскоре у Паши с Анжелой родилась доченька Маша.
Ее Егор полюбил по-настоящему, он только так и умел любить – взахлеб. Парень использовал любой предлог для того, чтобы посидеть с племяшкой. Девочка, казалось, отвечала дяде Егору взаимностью: тянула к нему крохотные ручки, что-то гугукала на своем языке, и парень ощущал себя самым счастливым человеком на свете.
Что случилось с Машенькой, Алика толком не поняла.
Она видела лишь, как Егор сидел вместе с братом в коридоре, пока Анжела с малышкой были в реанимации.
Парень пихал и пихал свою энергию в девочку. Душа Машеньки уже выполнила свою маленькую миссию на Земле, ей нужно было идти дальше.
Как это ни больно, такое случается.
Егор взывал к ней: «Пожалуйста, не уходи. Подумай о маме и папе. Подумай обо мне!» – намертво привязывая душу к Земле чувством долга и вины.
Он не просто делился с девочкой энергией. Егор отдал Маше всё. Когда врач сообщил: «Операция прошла успешно», у самопровозглашенного мага пошла носом кровь.
Он кое-как доехал до дома и потерял сознание. Когда проснулся, первым делом напал на холодильник. Парень жрал и жрал, пока еда не закончилась, а его не начало выворачивать.
Анжела, несмотря на то что испытывала к деверю подсознательную благодарность, была против его визитов. Егор ей казался странным.
Придет, уберется в доме, хотя его никто не просил, принесет зефир в шоколаде, хотя Машеньке, да и Анжеле много сладкого нельзя, и к ребенку все лезет.
Ей не нравилось, когда чужой дядя берет ее дочь на ручки.
Егор это чувствовал и, проявив чудеса
