как запахло гарью: клише прожгло не только бумагу, но и стол.
— Ой… — я в ступоре разглядывал тлеющий уголь, оставшийся от штампа, пока его ловко не перехватил из моих рук Фёдоров.
— Видите, князь? — старый причудотехник даже не поморщился, держа уголёк в руке, а после опустил его в графин с водой, стоявший на столе клерка. — Если попытаться провести аналогию, то ваш эфир подобен току сверхвысокой частоты.
— Так сразу сказали бы, мастер! — я не совсем понял суть затруднений. — Не вижу препятствий изменить модуляцию. Просто при съёме параметров меня попросили сделать свободное высвобождение эфира в прибор…
— Уже сломанный, — внёс уточнение старик, который, судя по всему, был здесь за главного. — Считыватель субмодуляций сломался после вас, князь. Спасло то, что остались зафиксированные данные измерений.
— Я не специально, — попытался оправдаться я, на что мастер махнул рукой и усмехнулся, демонстрируя золотой ряд зубов.
— Пустяки, князь. Прибор скоро починят. — Старик принялся поглаживать пальцами свою седую бородку. — Субмодуляция эфира подобна отпечаткам пальцев: можно скрыть, но не изменить. Непонятно одно: почему она у вас настолько мощная?
— А мне откуда знать? — оставалось пожать плечами. — Я знаю только о модуляции эфира, а о субмодуляции не слышал.
— Потому что этому нигде не учат, — с полным знанием дела сообщил Фёдоров, тихо хмыкнув. — Субмодуляция — она как эхо, но это неточное сравнение. Когда кричишь в пещере разные фразы, то слышишь разный отзвук. В случае субмодуляции — что бы ни кричал, слышишь одно и то же. — Старикан провёл пальцами по тонким седым усикам. — В вашем случае, уважаемый князь, ммм… Эхо получается громче «голоса», а п и ковая амплитуда зашкаливает. Осмелюсь задать нескромный вопрос, бывший князь Мышкин…
— Вы хорошо осведомлены, мастер Фёдоров. Не знаю, как вас зовут, вы не представлялись по имени.
— Степан, — главный штамповщик титулярного министерства скромно кивнул. — Скажи мне, уважаемый князь…
— Можно просто Айзек.
— Хорошо… Айзек, — старик вновь кивнул, на мгновение возвращая отрешённый вид, формулируя мысль. — Странности в себе наблюдали?
— Эмм… Я люблю спать голым, — брякнул первое, что пришло в голову, тут же добавив: — И женщин.
— Я тоже люблю спать голым и женщин, — парировал мастер, отчего нижняя челюсть клерка, слушавшего наш разговор, начала уползать вниз. — Особенно голых женщин люблю. Так что, это не делает тебя особенным, уважаемый князь.
— Уверовал, мастер… И рад за вас. — Я слегка растерялся от такой внезапной встречи с единомышленником и его прямоты.
— Не суть. Шуточки «про возраст» неуместны, я полной жизнью живу, — с важным видом ответствовал престарелый «плейбой». — Что касается тебя… Наблюдал ли ты странности в своих техниках? Речь сейчас идёт о их разрушительной силе… Ммм, — Фёдоров на пару секунд задумался. — «Эфирной пулей» стандартную железобетонную плиту пробьёшь навылет?
— Тренировочную?
— Нет, обычную. — Он зажмурил правый глаз и подкатил наверх левый, что-то прикидывая — Ту, что 220 миллиметров толщиной.
— Запоросто.
— Если сложить, то сколько плит разом ты сможешь пробить «Эфирной пулей»?
— Не пробовал. — У меня действительно не было ответа на этот вопрос. — Много. Штук пять… может, шесть. Не знаю, мастер.
— Вот именно! — Отчего-то восторжествовал Фёдоров, интенсивно замахав руками, строя понятные только ему схемы. — Понимаешь, Айзек… Даже, не знаю кого в пример… Да хоть нашего Иоанна Рюриковича VII-го! У «Пули» фиксированная вместимость, и неважно, кто её исполняет. Любой мастер этой базовой техники сможет пробить только две ЖБ плиты, а третью лишь поцарапать. Ты замечал, что твои техники имеют повышенную разрушительную силу? Что я спрашиваю, наверняка замечал! Это из-за неестественно высокой субмодуляции твоего эфира. Вот по этой причине печать для тебя пришлось делать особенную. Элементы авторизации не приспособлены под твой эфир, а других попросту нет. Всё же, мне удалось найти выход. Принимай работу, уважаемый князь.
Старик кивнул на печатника, который тут же открыл здоровенный кейс, и ловко взяв оттуда печать подрагивающими от напряжения руками, протянул её мне.
— Это…что? — У меня невольно приподнялась правая бровь.
— Печать, разумеется.
— Я понял, но в ней килограммов двенадцать.
Клише было стандартных размеров, а вот сама оснастка в форме «пешки» размахом напоминала пузатый футбольный кубок.
— Из-за вашей особенности пришлось увеличить количество элементов. Другого варианта не было, — Степан пожал плечами, после чего неожиданно воодушевился. — Но зато есть свои преимущества! Вернее, даже два.
— Это какие же? — заинтересовался я.
— Теперь смело можете говорить другим князьям, что являетесь обладателем самой дорогой родовой печати в Российской Империи. Понимаете, уважаемый князь, элементы этой причуды сами по себе недешёвые: в них используется золото, платина и даже драгоценные камни. Ваша печать в восемь раз дороже, чем любая другая.
— Какой-то слабый аргумент, — я покрутил изделие в руках. — А какой второй?
— Эээ… Ну, теперь у вас есть повод купить себе добротный стол в кабинет, на котором будете штамповать важные документы.
— Проще уж промышленный токарный верстак, — буркнул я, забирая «чемодан» футляра и пряча туда свой первый отличительный знак благородства.
В этот самый момент дверь канцелярии открылась. Стайка офисного планктона, чуть не пороняв кружки с чёрной жижей, мгновенно оказались у своих рабочих мест. Судя по их посеревшим лицам, они бы вообще с удовольствием покинули помещение, вот только подобный ход Его Императорское Величество явно бы не оценил. Все присутствующие, в том числе и я, застыли в поклоне.
— Да-да… Доброго утра. Возвращайтесь к своим делам, — без лишнего церемониала поприветствовал всех Иоанн, жестом подав лейб-гвардейцам команду к остановке, и направился к нам со Степаном.
— Ваше Величество, — Фёдоров ещё раз поклонился. — Не часто вас можно лицезреть в нашей скромной обители. Что-то случилось?
— Нет, Степан Юрьевич, — лицо монарха на мгновение утратило выражение перманентной угрюмости. — Просто прогуливался, а узнав, что уважаемый князь Герас здесь, решил, что он послужит хорошей компанией в моей прогулке. Нам как раз есть что обсудить. Без него здесь справитесь?
— Конечно, император. Моя работа окончена, требуется лишь составление бумаг под роспись уважаемого князя.
— Хорошо. — Хмурый взгляд слегка выпученных глаз монарха перешёл на меня. — Идём, князь Айзек.
Лейб-гвардецы намеревались увязаться за нами, но Иоанн одним взглядом дал понять, что не нуждается в их обществе. Выйдя из канцелярии, мы оказались в совершенно пустой приёмной, где ранее сидело целых три администратора за стойкой. Убедившись, что мы наедине, Иоанн положил мне руки на плечи, как по свойски похлопав.
— Не было случая тебя лично поблагодарить, — опущенные вниз уголки царственных губ приняли горизонтальное положение, что являлось хорошим знаком. — Спасибо, князь, отлично поработал в Монгольской Империи. Нет слов, браво! Сказать честно, были опасения, что тебе не удастся достигнуть поставленных целей. Ты достиг, и даже сделал больше, чем планировалось. Российская Империя, и лично я, у тебя в долгу. Мы уже заключаем договора с Угэдэем на поставку горнодобывающей техники и разработку месторождения полиметаллических руд. Это сильно поспособствует росту не только экономик двух империй, но и укрепит наши дружественные отношения. Можно долго говорить, но скажу коротко — блестящая работа, уважаемый князь. И так считаю не только я. Недавно созванивался с Великим Ханом: он очень высокого мнения о тебе. Думаю, об этом излишне говорить, учитывая, что он посватал за тебя свою любимицу Гэрэл. Более того, меня радует тот факт, что ты в этот раз с… ммм… холодной головой подошёл к вопросу родства.
— Не каждый день выпадает возможность породниться с правящим родом дружественной империи, да и от предложений Великого Хана не отказываются.
— Рад, что ты это понимаешь. — Монарх кивнул, после чего добавил: — Также стоит понимать, что этот брак тебя ни к чему не обязывает. Угэдэй, конечно, может… Хотя… Он не такой человек… — Взгляд Иоанна стал серьёзным. — Всегда стоит помнить, какой империи ты служишь.
— Ваше Величество, я прекрасно помню…
— Помнишь, пока это совпадает с твоими личными целями. — Видя, что своими словами меня изрядно озадачил, Иоанн лишь хмыкнул, махнув рукой. — Айзек, я уже давно понял, что ты за человек.
— Хм… Я где-то дал повод усомниться в своей лояльности? — Разговор зашёл в странное и довольно опасное, как
