Солдат спит – контракт продолжается. И слава богам – нет никакой войны. Лучше тупо отстоять на стенах фермы за простецкое жалованье, чем героически сдохнуть, так и не успев получить двойную ставку солдата, участвующего в боевых действиях.
* * *
– Подъем! Подъем! Подъем! – Голос дежурного, как и звук труб побудки, едва не вытолкнул из постели так, будто сработала сжатая пружина. Привычка! Вбили в голову навсегда. Едва заставил себя удержаться и начал одеваться так же медленно, как и все вокруг. Сравнительно медленно. В Школе Щенки должны были одеваться за тридцать ударов сердца. Не успел – тебе плетей, а все заново раздеваются и в кровать – и снова подъем! Пока ВСЕ не научатся одеваться за тридцать ударов сердца.
Но даже с задержкой получилось так, что встал в строй одним из первых. Что не осталось незамеченным десятником, коротким кивком и улыбкой отметившим прилежание новичка.
Потом появились двое сотников – один командовал стражниками, другой драконопасами. Короткая проверка формы и состояния бойцов, заключающаяся в поверхностном осмотре, и все отправляются умываться, оправляться и затем в столовую.
Отметил для себя – это точно не Школа! Чтобы утро начиналось не с бега, не с физических упражнений? Смешно! Впрочем, часть-то нестроевая, фактически – уборщики за драконами да стражники, стоящие на стене и на проходной. На кой демон им боевые искусства и все такое прочее? Уметь всего воинского понемножку – и хватит. И без того дел полно.
Опять за спиной перешептывания, только уже другие – ему кивали, будто он мог запомнить лица тех, кто был вокруг него ночью, улыбались, как если бы он был давно известной личностью, достойной уважения и даже восхищения. С некоторой усмешкой и досадой подумал о том, что для уважительного отношения товарищей нужно всего лишь сломать нос одному из признанных авторитетов. И вот ты уже не новичок, а боец, товарищ, с которым не грех и поздороваться.
– Здорово ты его уделал! – Никас плюхнулся рядом и заработал ложкой, черпая густую кашу с кусочками мяса. – Все говорят, что тебе повезло, но я не верю! Это ведь не случайность, да? Ты нарочно ему так врезал! Ну скажи, нарочно же? Изобразил, что не умеешь драться!
– С чего ты взял-то? – спросил Адрус, чувствуя, как в животе проскользнул предательский холодок. – Кто так еще говорит?
– Геб говорит. Мол, не поскальзывался он. И что ты такой быстрый, как змея. И прикидываешься. Он даже к десятнику ходил, о чем-то с ним толковал.
– А десятник что? – Адрусу вдруг расхотелось есть.
– Да ничего! Геб вышел от командира красный как вареный краб! Хе-хе… я же тебе говорил: тут закон такой – все, что было в прежней жизни, никого не интересует. Служи, и все тут! Если даже ты был разбойником с тракта – отслужишь, все твои грехи снимутся! Если только ты не лазутчик и не злоумышляешь против трона! А ты ведь не лазутчик, так? Не шпион?
– Интересно, Никас, вот на хрена ты спрашиваешь? Если я не лазутчик, скажу, что не лазутчик. Если лазутчик – тоже скажу, что не лазутчик. Зная ответ – зачем задавать вопрос?
– Ха-ха-ха… а и правда! Чушь какая! Ой, уморил! Да не переживай ты… я просто так спросил!
Щенок промолчал. Ему очень не нравилось, что незнакомый или, скорее, малознакомый человек начал интересоваться его личностью, лезть в душу… конечно, это могло быть просто любопытство, желание подружиться, но… он бы не был Мастером Смерти, если бы не учитывал любые варианты. К этому Никасу стоило присмотреться повнимательнее. Слишком уж много он знал о здешних делишках и еще больше выспрашивал.
Возможно, парня приставили, чтобы разведать побольше о новичке. По крайней мере Зверь так бы и сделал. Вдруг и правда заслали лазутчика, вредителя, который попытается вывести драконов из строя, погубить их?! А без драконов королевству туго придется, это точно.
Очереди возле склада, где хранилось снаряжение драконопасов, не было совсем никакой. Так, болтался один унылый тип, дожидаясь кладовщика, быстро получил три запечатанных кувшина и сразу ушел, еле передвигая ноги, будто его вот-вот разобьет паралич. Звеньевой проводил взглядом драконопаса, мрачно сказал:
– Долго здесь не прослужит. Или выгонят за плохую работу, или того хуже – дракон прибьет. Хотя – почему хуже? Лучше бы прибил. Вернее, прибила. У него молодая драконица, ее хотели вязать с Красным, только… хм… только тот ее не подпустил. Она так шарахнулась из стойла, что чуть драконира не затоптала. Больше дракониц к нему не водили. Все как одна наотрез отказываются.
– Драконы в каком возрасте могут начать спариваться? – рассеянно спросил Адрус, дожидаясь, когда старшой обратит на него свое монаршее внимание и прекратит наконец ковыряться в штабеле каких-то ящиков.
– Года в четыре-пять. Как раз твой дракон. Получай! Старшой, выдай новичку все, что нужно для обслуживания дракона. По списку. Щипцы не забудь! Без них просто невозможно, запомни… Демон!
– Откуда ты знаешь? – насторожился Адрус. – Геб? Сотник?
– Угу. Да и без сотника все знают. И я тоже не верю, что простой селянин мог так просто взять и сломать нос Гебу. Геб – крепкий парень. Сотник с тобой хотел поговорить – вечером, после службы. Зайди к нему в комнату.
«Если жив останусь!» – мелькнула мысль и тут же испуганно убежала в самые дальние закутки мозга. Что значит – «если»? Он не имеет права умереть! Пусть другие умирают, только не он!
Ворох снаряжения был таким большим, что Адрус едва тащил его, схватив в охапку и навешав на шею и плечи. Здоровенная сумка со снадобьями и что-то вроде лошадиной упряжи. Десятник объяснил, эта упряжь нужна для того, чтобы приучать дракона к всаднику – к дракониру. Лопата, скребок, метла, рукавицы, фартук.
Грубая суконная рабочая одежда, ну не в мундире же натирать дракона мазью? И ведро с этой самой мазью, которая выглядела как сопля и пахла, будто старый ботинок.
Кожаный пояс, в ячейки которого воткнуты инструменты: ножи, щипцы, крючки, иглы – все, что нужно для обслуживания чуда природы – летающего ящера.
Десятник вкратце рассказал о назначении каждого прибора и вскользь – о содержимом баночек с лечебными снадобьями.
Многие из этих снадобий Адрус знал – изучали в Школе. Снадобья ничем не отличались от тех, о которых рассказывал преподаватель-травник, так что откровением рассказ не стал. На каждой банке – наклейка, на которой надписано название и стоял значок – как объяснил десятник, для неграмотных. Их заставляли запоминать все эти знаки на занятиях.
Впрочем, никаких особых сильных лекарств, пилюль или порошков тут не было. Опять же, – пояснил десятник, – драконы если и болели, то так редко и так тяжело, что их нельзя было спасти ничем, никаким лекарством. И уж тем более нельзя было вылечить магией – всем известно, что драконы не поддаются магическому воздействию, плохо это или хорошо. Скорее всего – хорошо, потому что на них нельзя навести порчу, как на людей или обычных, немагических зверей.
