Толпа тоже захихикала, парень оглянулся назад, на товарищей, довольный поддержкой, и, выдержав паузу, продолжил:
– И еще ты должен угостить товарищей выпивкой, согласно обычаю! Отдать нам подъемные, которые тебе выдали, а мы порадуемся, что к нам прибыл новый товарищ, не жадный, настоящий боевой соратник!
Щенок услышал шепот, и его слух, натренированный в молчании пещер и усиленный мутацией, позволил расслышать слова высокого худого парня, наклонившегося к говорящему:
– Слышь, Геб, кончай с деньгами, а? Не было такой договоренности! Парень доложит командиру, и нам каюк – ты хочешь под кнутом лежать?! Я – нет! Это уже вымогаловка! Повеселиться – это одно, а деньги – это другое!
– Отвяжись! – тот, кого назвали Гебом, резко мотнул головой и шагнул вперед. – Ну, что скажешь, новичок, будешь вливаться в коллектив?
– Я тебе волью щас… в глотку! – холодно процедил Зверь. – Что, решили развлечься? Тогда выходи один на один! Кто победит – тому отдам все десять серебреников! Завтра получу в бухгалтерии и отдам! Не победите – десять серебреников мне! Ну, есть желающие? Ты, как там тебя, Геб? Выйдешь против меня драться?
– Ах ты козел деревенский! – Геб недоверчиво помотал головой. – Ты смеешь мне говорить такие слова?! Наглец! Да я тебя… парни, берите его, сейчас в сортир макнем, будет знать, кто тут главный!
Несколько парней шагнули вперед, к неподвижно стоявшему и обманчиво расслабленному Зверю, но тот парень, что предупреждал Геба, сделал жест рукой:
– Стойте! Парень ведь интересное предложение сделал, ага! Пусть кто-то с ним побьется, проиграет – так проиграет, нет – так нет! Интересно же! Новичок духаристый, наш человек, я отчаянных уважаю! А нам развлечение! А то надоели все эти детские игры – тупые катания да рудознатцы, тьфу! Пусть морды друг другу начистят, кто согласен? Ну?
– Я согласен! – Парень слева ухмыльнулся и поднял руку, сжатую в кулак.
– И я! И я тоже. – Два парня справа выдвинули свои кулаки.
– Я!
– Я!
– Я!.. – Через минуту в душевой против поединка был лишь один человек, тот, кто все это затеял, – Геб. Но ему волей-неволей пришлось подчиниться воле большинства. Хороший вожак понимает, что, если не можешь противостоять, лучше возглавить!
– Ну, хорошо. Кто будет драться против новичка? Кстати, как звать-то тебя, демон могучий?
Вокруг засмеялись, радостно захлопали ладонями по кулаку левой руки, как на представлении комедиантов. Народу это представление нравилось.
Адрус заметил, что зрителей прибыло, – подошли человек двадцать, не меньше! А может, и больше. Видимо, слух о происходящем донесся и до спящих в казарме, и они быстренько переместились к месту событий. Сразу стало душно и жарко.
– Итак, ставка – десять больших серебреников, бьются Демон и Геб! – пошептавшись с Гебом и остальными, объявил приятель Геба. – Можете делать ставки, товарищи! Принимаю ставки! Держателю ставок – десять процентов с выигрыша! Давайте, давайте быстренько, видите, как парни рвутся в бой, аж землю роют! Камни летят! Огонь из глаз вылетает! Из задницы – тоже! Хе-хе-хе…
Парни и правда начали делать ставки – кто сразу деньгами, непонятно как оказавшимися у них на руках посреди ночи, кто-то на словах, и тут уже было неясно, как Геб собирается запоминать, кто и сколько поставил, но это было неважно. Зачем забивать голову такими незначительными вещами? Есть кое-что поважнее.
Адрусу нельзя было так драться, чтобы все поняли – он владеет единоборствами, да так, что этим простым парням и не снилось. А значит, придется изображать из себя ловкого деревенского неумеху. А это довольно-таки непросто…
– Огня! Больше огня! Не видно ничего! – крикнул кто-то из задних рядов, и через пару минут душевая озарилась светом сразу десятка фонарей, вывернутых на полный фитиль. В воздухе разлился тяжелый запах масляной гари, неприятно щекотавший нос.
– Разошлись! Дали место! – скомандовал организатор схватки, и зрители послушно расступились, создав круг диаметром в десять шагов. В помещении душевой могли уместиться все, кто жил сейчас в казарме, хотя мыться одновременно могли только человек тридцать – столько медных сосков с кранами торчало из потолка. Места было на большее количество кранов, но, скорее всего, лишние демонтировали.
Адрус снял рубаху, и зрители выдохнули, зашептались, рассмотрев жуткие шрамы, покрывавшие торс. Соперник, тоже раздевшийся до пояса и поигрывающий рельефными мышцами, слегка опешил и замер, покусывая губу. Что он себе вообразил – было известно только ему, но то, что вид «демона» заставил его задуматься, – это было очевидно. Любой задумается, увидев перед собой человека, состоящего из витых мышц и жил, покрытого шрамами и с волчьим взглядом исподлобья – тут же придут в голову предательские мысли о том, что, возможно, не на того напал и последствия могут быть не очень хороши.
Но… если такая мысль и приходила в голову сопернику Адруса, она быстро улетучилась под напором самоуверенности и ощущения собственной силы. Это тот, кто родился слабым, тот, кто волей судьбы не был одарен с рождения могучими мышцами и быстрой реакцией, сто раз подумает, просчитает все ходы, прежде чем бросать вызов кому бы то ни было или чему бы то ни было. Сильный с рождения человек, если он еще не имел поражений, не был научен злой судьбой, частенько прет напролом, думая, что все ему сойдет с рук.
Соперник Адруса был силен с младенческой колыбели – породистый, как призовой жеребец, мускулистый, массивный, но при этом очень быстрый, он никогда еще не встречал равного или превосходящего по силам противника. Он и в армию попал только потому, что его природная сила поставила ему подножку. В обычной драке между парнями за девушку, с которой хотелось уединиться в кустах на берегу реки, Гебрил убил соперника, одним ударом переломив шею. Так получилось, это случайность, никто не виноват. Не рассчитал.
Случайности иногда меняют не только жизнь одного простого крестьянина, но и целых народов, заставляя правителей бросать в горнило войны десятки жизней своих подданных.
Вербовка в армию освобождала от уголовного преследования любого жителя королевства – если только преступление не было направлено против основ государства, против трона. Что такое жизнь какого-то грязного крестьянина? Ничто! Вот если бы убит был высокопоставленный дворянин… или дворянка, в крови которой течет хоть капля королевской крови, – тогда да, это жуткое преступление! Кара неминуема! А так – ничтожное событие, случай, крестьянские бабы еще нарожают.
Гебрил служил уже два с половиной года и собирался продлевать контракт. Его прочили на должность десятника, видя, каким уважением он пользуется в рядах своих товарищей по оружию. То, что уважение в основном было основано на страхе, – кого это волнует? Главное, чтобы приказы командиров исполнялись вовремя и точно, как этого требует Устав воинской службы. И если есть человек, который заставит подчиненных выполнить этот приказ, чего еще хотеть?
