видимо, так Му Цин и получил должность. Судя по всему, дела у него пошли неплохо, иначе его не позвали бы с остальными на поиски благословенных земель. Весьма иронично: пока Се Лянь пребывал в мире смертных, Му Цин успел вернуться на Небеса.
Му Цин с трудом взял себя в руки и в недоумении спросил:
– Что здесь происходит?
Ему по порядку изложили, как было дело, а Се Лянь тем временем стоял неподалёку, неподвижный как камень. Он отметил, что небожители словом не обмолвились о грабеже – почему? Да потому что Му Цину давно это было известно! Капля за каплей холодный пот стекал со лба Се Ляня, и он невольно сделал пару шагов назад. Тот бог войны, с которым принц только что дрался, срывающимся от возмущения голосом крикнул:
– Он хочет присвоить себе благословенные земли и прогнать нас! Му Цин, помоги!
Интересно, как? Он хочет, чтобы Му Цин сразился с Се Лянем? Принц едва не задохнулся от злости:
– Вы… всё перевернули с ног на голову! Какое бесстыдство! Дело было вовсе не так! Я этого не хотел!
Му Цин просто стоял и наблюдал за этой сценой. Душа Се Ляня разрывалась от обиды и горечи, он вновь принялся наносить удары за ударом палкой, и бог войны, вынужденный отступать, закричал:
– Му Цин! Ну чего ты?!
Другие небожители тоже подначивали его, но Му Цин колебался, не решаясь вступать в бой. «Он не такой, как вы! – возмутился про себя Се Лянь. – Он мой друг и не станет вам помогать!» Подгоняемый гневом, он снова выбил оружие из рук своих противников, а те, видя, что ситуация складывается не в их пользу, в который раз воззвали к Му Цину:
– Неужели ты позволишь ему бесчинствовать?!
На лице Му Цина отразилась целая гамма противоречивых чувств, он сделал шаг вперёд, пальцы его дрогнули.
– Да не стой же ты столбом!
Как назло, в этот момент кто-то произнёс:
– Понятно, что ему не хочется: ведь прежде он был помощником наследного принца. Пусть его высочество занялся грабежом и захватом чудотворных земель, у слуги ещё остались тёплые чувства к хозяину. Скажите спасибо, что он не бросился на выручку своему бывшему господину, просить его помочь нам – уже чересчур.
Его речи сочились ядом. На лбу и шее у Му Цина вмиг вздулись голубые вены. Се Лянь почувствовал, что атмосфера накалилась до предела, и сказал:
– Му Цин…
Стоило принцу произнести это имя, как в следующую секунду он ощутил внезапную лёгкость в руке и услышал треск. В недоумении Се Лянь опустил взгляд: палка, его единственное оружие, была сломана. Когда он поднял голову, напротив уже стоял Му Цин с мечом, остриё которого было направлено принцу в грудь.
– Прошу вас, уходите, – отчеканил он.
Се Лянь с обрубком в руке долго смотрел на бывшего помощника, а затем сбивчиво заговорил:
– Я… действительно не хотел грабить. И земли отнимать не хотел… Просто я первым сюда пришёл.
– Прошу вас, уходите, – бесстрастно повторил Му Цин.
– Ты же знаешь, что я не лгу? – В этом вопросе звучала надежда, но вместе с ней таился страх. Внутренний голос подсказывал принцу бежать, однако он не мог заставить себя подчиниться воле разума.
Му Цин не успел ничего ответить – Се Лянь вдруг резко накренился вперёд и рухнул на землю, растянувшись среди камней и листьев. Ему не верилось: неужели кто-то воспользовался этой минутной заминкой и нанёс удар в спину?!
Какой позор – валяться в грязи на глазах у толпы! Со всех сторон хлынули голоса, тихие и громкие – Се Лянь слышал каждый. Широко раскрытыми глазами он долго смотрел на чёрную почву перед собой, а затем очень медленно поднял голову и повернулся к Му Цину, который неподвижно стоял поблизости. Окружённый другими небожителями, он лишь искоса бросил взгляд на принца, но не подал ему руки и не помог встать. Се Лянь наконец понял, что остался один.
Он долго лежал, прежде чем сам медленно поднялся на ноги. Небожители вокруг насторожились, ожидая, что он снова полезет в драку, но принцу это было не нужно. Он лишь нагнулся, нашарил на земле свой заплечный мешок с припасами, которые собрала для него мать, закинул его за спину, а затем развернулся и двинулся прочь.
С каждым шагом Се Лянь ступал всё быстрее и вскоре перешёл на бег. Всю дорогу он нёсся на одном дыхании, не остановился ни на миг, пока не споткнулся обо что-то и не упал, резко выпустив из груди воздух с привкусом крови. Принц был настолько подавлен, что не стал вставать, только перекатился и сел, чтобы перевести дух. Со временем сердцебиение его выровнялось, но он так и остался сидеть в оцепенении.
Вдруг кто-то протянул ему руку. Се Лянь моргнул, осторожно поднял взгляд и увидел стоящего рядом Му Цина. Лицо его было мрачнее тучи; помолчав немного, он резко спросил:
– Вы в порядке?
Се Лянь не сводил с него глаз и молчал, от этого взгляда кровь стыла в жилах. Му Цин не выдержал и отвернулся, но руки не убрал.
– Поднимайтесь.
Слишком поздно. Се Лянь не шелохнулся, только продолжил пристально смотреть на бывшего товарища. Лицо Му Цина искажала всё более уродливая гримаса, и, когда он уже собирался опустить руку, Се Лянь вдруг схватил ком земли и бросил прямо в него.
Тот явно не ожидал от принца подобной выходки и даже не понял, оскорбление это или ребячество. Грязь, ударившись о грудь небожителя, разлетелась брызгами, несколько капель угодило в лицо. Гнев охватил Му Цина, но он сдержался и прошептал только:
– Как и у вас, у меня не было выбора.
Действительно, теперь Му Цин водил дружбу с небесными чиновниками – останься он в стороне наблюдать за тем, как Се Лянь их избивает, они осудили бы его за поддержку бывшего господина.
Принц словно позабыл все слова, только собирал с земли грязь и без конца бросал в Му Цина. Тот пару раз увернулся, а затем сердито воскликнул:
– Вы спятили?! Я же сказал: у меня не было выбора! Как у вас не было выбора, когда пришлось заняться разбоем!
«Вон! Вон! Вон!» – звенело в голове у Се Ляня, но он даже не мог произнести это вслух и швырял всё, что попадалось под руку, в Му Цина. Впрочем, ему уже было неважно, в кого.
Наконец Му Цин не выдержал, взмахнул рукавами и ушёл, а Се Лянь, тяжело дыша, опустился на землю и продолжил смотреть в одну точку. Так он и сидел до тех пор, пока не закатилось солнце.
С наступлением темноты со всех сторон налетело множество блуждающих огоньков. Принц настолько обессилел, что даже не замечал их, а огоньки словно нарочно пытались привлечь его внимание:
