– Неоплаченные долги, дуэль со смертельным исходом, скандал, связанный с дамой? – быстро спросил фон Грешов, пытливо вглядываясь в глаза соискателя места.
– Второе, – дипломатично не стал вдаваться в подробности Вацек.
– Завтра в Ревель уходит корабль. Если желаете, я найду для вас местечко.
– Это было бы просто чудесно!
– Что ж, по рукам. Вообще-то нужно собрать комиссию, чтобы та могла оценить уровень ваших знаний, но времени нет, да и я все равно ничего не понимаю в этой чертовой науке. Так что если твердо все решили, сейчас вам выпишут подорожную, после чего можете отправляться в порт. Корабль называется «Золотое облако», шкипера зовут Вилли Хоффер. Скажете, что вы от меня, и он все устроит.
– Благодарю вас, господин капитан, – поклонился Попел. – если позволите один вопрос.
– Валяйте!
– В Московии действительно по улицам ходят медведи?
– Скоро вы сами все увидите, герр доктор! – ободряюще улыбнулся ему фон Гершов.
Когда обессиленный Попел сумел добраться до халупы выделенной ему под лазарет, к немалому удивлению, его встретила там Фатима. В другое время он, вероятно, попробовал бы расспросить ее о причине отлучки, но теперь просто грохнулся на скамью и прохрипел:
– Пить!
Печально сидевшая до того в уголке девушка тут же вскочила и подала своему непосредственному начальнику ковш теплой и солоноватой на вкус воды.
– Благодарствую, – выдохнул Вацек, утолив жажду.
– Ты уже стал говорить как настоящий урус.
– Еще нет, но стараюсь.
– Помочь снять доспехи?
– Было бы неплохо, если, конечно, тебе не надо никуда бежать.
– Ты сердишься на бедную Фатиму?
– Нет, что ты. Я обожаю, когда мои помощники пропадают где-то целыми днями. Никто не мешает мне предаваться размышлениям, а еще не убирает и не стирает. Красота!
– И больные к тебе не идут, – задумчиво продолжила она, не обращая внимания на издевку в голосе Попела.
– Что поделать, если кругом одни варвары не способные оценить мое искусство врачевателя!
– А ведь ты не настоящий лекарь! – решительно заявила ему девушка и пытливо взглянула прямо в глаза, как будто надеясь что-то в них увидеть.
– А ты не настоящий мальчик, так что с того? – вопросом на вопрос ответил ей Вацлав.
– Мне нужна помощь, – вздохнула Фатима.
– Попроси у нашего оберста. Он почему-то покровительствует тебе, может, не откажет выделить еще пару солдат?
– Мне нужен только ты!
– Господи, сколько раз я слышал это от женщин! Скажи ты это в иной обстановке, я, наверняка, чувствовал бы себя польщенным. Но сдается мне, ты сейчас не о любви…
– Дурак! – вспыхнула девушка и отвернулась.
– Это точно, – не стал спорить с ней Попел.
Некоторое время они сидели молча. Вацлав отдыхал, а Фатима продолжала злиться, но надолго ее не хватило. Все же за дорогу они успели привыкнуть друг к другу, да к тому же странноватый чех никогда не обижал ее, не говоря уж о том, что умел держать язык за зубами.
– Мое настоящее имя – Нахат, видишь, я родилась зеленоглазой, вот меня так и назвали, – после недолгой паузы начала она. – Я дочь уорка, и с детства жила при дворе нашего пши Камбулата. Инал и бынхэр – потомка самого Светлого Инала! Его владения не очень далеко отсюда.
– Что значит уорк? – спросил заинтригованный таким началом Попел.
– Э… боярский сын. Шляхтич…, - попыталась перевести девушка.
– Рыцарь?
– Да, – обрадовалась она. – Рыцарь!
– А пши?
– Князь.
– В таком случае, прошу прощения у вашей милости, если был недостаточно учтивым прежде!
– Мы дружили с дочерью князя Салихой, – продолжила Фатима, не обращая внимания на насмешливый тон своего слушателя. – Но однажды ее отец пошел в поход, а мой должен был защищать башню, где мы жили.
– И что же случилось?
– На нас напали враги. Всех убили, а меня и Салиху продали в рабство и увезли в Крым.
– Какая печальная история, – почувствовал себя виноватым за насмешки Вацлав. – Но как же ты снова очутилась в этих краях?
– Моя госпожа – настоящая красавица, толстый евнух не торгуясь заплатил за нее целый мешок золота и забрал в гарем самого хана, а из меня вышла только служанка для жены паши. Тогда мне и дали новое имя. Через год он получил назначение в Азов и перевез сюда свою семью.
– И тебя?
– И меня тоже.
– А потом Азов взяли казаки?
– Да. А с ними был Аскер!
– Кто это?
– Сын шакала! Абрек – убийца, изгнанный из рода, – сверкнула от ненависти глазами девушка. – Это он напал на замок нашего князя! Он похитил меня и Салиху! Аскер убил моего отца, а потому обставил все так, будто это он предал нашего правителя пши Камбулата! Попади я к нему, этот разбойник и меня бы убил, или еще раз продал в рабство, или того хуже – обесчестил!
– И ты сбежала, а потом попала к оберсту Панину?
– Да.
– История как в старинном романе, – покачал головой Вацлав. – Но что ты хочешь?
– Отомстить!
– Боюсь, это будет не так просто.
– Помоги мне, – попросила она.
– Что? – удивился доктор. – Ты хочешь, чтобы я вызвал этого Аскера на поединок? Но с какой стати мне это делать? К тому же я его даже не знаю!
– Нет, – досадливо поморщилась девушка. – Его убьют другие, надо им только заплатить.
– Но у меня нет денег.
– У меня есть!
– Боже правый, а у тебя-то откуда?
– У паши был слуга. Махмуд. Когда казаки напали, он украл все хозяйские деньги и украшения его жен. Я видела, где он их спрятал! Там много. Половины хватит, чтобы убить Аскера – этого сына собаки! Вторую можешь забрать себе!
– А с чего ты взяла, что этот Махмут их сам не забрал?
– Его зарубили казаки в тот же день…
– Понятно. А почему ты не возьмешь их сама?
– Там всегда многолюдно. Одной мне не справиться.
– Погоди, – сообразил Попел. – Они, верно, в бывшем доме паши, где теперь живет атаман со своими оруженосцами и охраной?
– Да.
– Вот черт! – восхищенно воскликнул молодой человек, в предчувствии приключений, – беру свои слова назад. И еще скажу тебе, зеленоглазка, чую, эта история выйдет почище всяких рыцарских романов!
Великому государю всея Руси и многих немецких земель господину Ивану Федоровичу верный холоп его Федька Панин челом бьет.
Пришли, великий государь, под стены Азова силы великие. Одних татар двенадцать чамбулов, а в каждом не менее тысячи поганых, да все с луками, одвуконь, многие в пансырях и мисюрках. А с моря османский флот подоспел из двенадцати больших каторг, а малых ладей и вовсе без счета. Сколько на них воинских людей не ведаю, однако, рассуждаю, что с малыми силами идти басурмане не стали бы. Послухи сказывают, будто десять тысяч одних янычар, да еще валашские, сербские, албанские и иные дружины. А всего у супостатов никак не менее тридцати тысяч ратников, при двухстах больших пушках, да еще столько еще по морю подвезут, коли нужда будет.
Как выгрузились, сразу на штурм бросаться не стали, а поставили лагерь зело велик и добрым порядком устроен. Всякий отряд на своем месте, впереди пушки, а во все стороны кроме моря рогатки, из опасения вылазок. А как работу закончили, так сразу прислали переговорщиков и передали волю султанскую, чтобы казаки обороняться не смели, а отдали град Азов под его высокую руку со всеми укреплениями, пушками и припасами, а он их, де, за это пожалует. А еще оный безбожный султан, звал казаков к себе на службу, обещал большую добычу в Польше и иных местах, а также разрешение поселиться на любой речке, на которой сами похотят. Посему, разумею, что турки не токмо с нами воевать удумали, но и ляшские земли в покое не оставят.
А еще Селим-ага, который у тех янычар полковником, и в словенских языках зело искусен, укорял казаков за все их разбои и иные против султана прегрешения. Говорил, что, де, подмоги от Москвы, то есть, от твоего царского величества им не будет, и что если казаки не покорятся, то всех убьют смертию, а те, которых не побьют, сами от голоду сдохнут!
