Хозяйка этого мира, — торжественно и громко заговорила Вика снова. — Своей кровью смываю с дверей Ратуши кровь шерифа. Моя кровь пролита потомком того, кто стал жертвой Ваймеля в тот день.
Девушка подняла раненую ладонь вверх, чтобы люди, хотя бы в первых рядах, могли видеть, как по руке Хозяйки течет кровь. Потом Вика поднесла руку к дверям Ратуши и несколько раз, провела по ней, крест-накрест, оставляя бурые пятна на окованном железом дереве. Девушка со всей силы закусила губу, чтобы не застонать и не расплакаться. Почему-то боль от пореза была сейчас почти нестерпимой, слишком резкой, ладонь горела, будто ее обожгли. Но Хозяйка терпела.
— Теперь, — она слышала, что ее голос все же немного дрожит. Но уже не было возможности остановиться и заново перевести дух. — Теперь я смыла кровь кровью и обратила Закон вспять, восстановив справедливость древнего обычая. А еще я услышала тех, кто говорил сегодня, что готов и желает нести ответственность за свой город. Кто хочет защищать его и держать в нем порядок, вместе со мной. И я, Хозяйка Линдомштайна, отдаю вам власть над городом. Я вкладываю ее в руки нового шерифа!
Вика повернула голову, посмотрела на Даиля. Он выглядел торжественно и очень серьезно. Он не боялся, не было на его лицо той прежней обреченности. Только спокойное и твердое принятие.
— Даиль? — обратилась к нему Хозяйка. — Готов ли ты принять на себя часть этой власти?
— Да, — уверенно отозвался он. — Я принимаю на себя должность шерифа, обещаю жителям города справедливость и честные решения. Я готов помогать и защищать слабых, наказывать виновных. Я беру эту власть, но остаюсь под властью Хозяев.
Где-то там позади слышались крики, восторженный гул, что-то еще. Вика не обращала внимания. Она не знала, откуда взял эти слова Даиль, но они были удивительно верны и точны. Возможно, новый шериф, как и Хозяйка, так же сейчас находился внутри этой странной невидимой сферы, созданной истинной магией мира.
— Открой Ратушу, — тихо сказала девушка.
Даиль лишь кивнул и шагнул вперед. Он не медлил, не растерялся. Его движения не были суетливы, или наоборот, торжественно медленны. Новый шериф просто открывал дверь. Будто не было проклятья, будто это был самый обычный дом с обычным входом.
Вика же на миг прикрыла глаза. Как каждое утро дома, в своем любимом замке, перед завтраком, она обратилась к ветру. Она направила свою магию вверх, поймала поток воздуха, и заставив его стать тугим, почти осязаемым и твердым, пустила ветер внутрь колокола на Ратуше. Да, здесь не было языка, который должен был бы ударить о литую стенку. Но сам воздух загудел, запел внутри колокола.
Массивный ленивый тягучий звон разнесся над площадью. Это был низкий протяжный, но в тоже время очень мелодичный звук. И в тот момент, когда колокол подал голос, двери Ратуши раскрылись.
Площадь взорвалась. Люди кричали, смеялись, вскидывали руки вверх. Хозяйка прислонилась к косяку, дала им время. А заодно себе.
Ричи все же подобрался к сестре, почти силой заставил девушку перевернуть раненую руку ладонью вверх. Брат залечивал ее рану. С его пальцев срывался зеленый теплый свет. Боль утихала. И с нею уходило что-то еще. Какое-то странное чувство щемящей тоски или маяты. Нечто неприятное, пусть даже и не опознанное. А золото на запястье мерцало и почему-то становилось все более теплым.
— Вам лучше, миледи? — спросил Вику Даиль. Он не вошел внутрь Ратуши. Он остался рядом. И новый шериф все еще с беспокойством смотрел на руку Хозяйки.
— Спасибо, — девушка улыбнулась своему брату, успела чуть обнять его и чмокнуть в щеку. — Отличная работа, Ричи. И ты, Даиль. Я благодарна тебе. Но… надо сделать еще кое-что.
Новый шериф только кивнул, ожидая ее распоряжений.
— Вика, — Инген, взволнованный, нервный, хмуро посмотрел на девушку, а потом вдруг притянул ее к себе. Обнял при всех, не стесняясь. — Проклятье снято. Дай Ричи действовать дальше. Пожалуйста. Ты и так…
— Нет, — она сама чуть улыбнулась на свой привычный ответ. — Я заключила сделку. И мне ее оформлять. Даиль, мы должны скрепить договор на Камне.
— Перстнем! — быстро подсказал Ричи. — Помнишь? Тогда в библиотеке. Я еще пробовал.
Вика кивнула. Брат догадался верно. Несколько дней назад, когда они еще только искали след последнего канцлера, Ричи заметил, что договоры с Хозяевами в Ратуше скреплялись печатью Хозяев. И тогда же ее милый братишка попробовал поставить такую печать своим перстнем. Но нет. Магия работала только здесь. Когда осколок Камня в кольце Линдома соединялся на миг с большой частью сердца мира, лежащей в Ратуше.
Вика немного нехотя отстранилась от Ингена. Она устала. Вымоталась. Сейчас она даже не чувствовала радости от своей победы. Больше всего ей хотелось бы как раз остаться вместе с управляющим, стоять так в его объятьях, чувствовать его тепло и защиту. Но…
— Идем, — она первой переступила порог Ратуши, позвав за собой нового шерифа.
Внутри было душно и сумрачно. Пахло затхлостью и плесенью. Вика ненавидела этот запах. И сейчас он к тому же каким-то образом ассоциировался у нее в крайней эмоциональной усталостью, какую Хозяйка преодолевала все с большим трудом.
Зал Ратуши был просторен. Уходящие ввысь стены, сводчатый потолок, несколько тонких изящных колонн. Окна высокие и узкие, арочные, заделанные цветным стеклом витражей. Чем-то это место напоминало храм из прошлого мира, где жила Вика. Но атмосфера тут была совсем другой. Не было ощущения торжественности и соприкосновения с тайной.
Просто помещение, где в углах у самых окон стояли два стола и какие-то стеллажи с бумагами. Сейчас все эти документы пожелтели от времени, а мебель покрывал толстенный слой пыли. Но Хозяйка, и те, кто вошли в зал за ней, не обращали на такие мелочи внимания. Все смотрели лишь на Камень, лежащий в самом центре. Он был значительно меньше Сердца Мира, спящего на обрядовой поляне. Прямоугольный, с гладкой отполированной ровной поверхностью. Черный и …обычный.
Вика нахмурилась. Соображала она сейчас плохо. Но все же, девушка не могла не встревожиться. Камень не отвечал ей. От него не исходило волн силы, как от Камня поляны. Казалось, магия покинула эту часть сердца мира. Но такого быть не могло.
Хозяйка вспомнила последние слова из проклятья Ваймеля. «Камень примет подношение». Она подумала, как прав оказался Драйн. Ведь сколько бы всего хитростей и лишних метафор не придумывал бы маг, составляя свое заклятье, важно лишь та пара слов, какими он описывает главную цель. А самым важным в закрытии Ратуши, было оставить Камень без подношений. Лишить его
