того, они должны сообщить вам имена тех, кто не одобрит наш план. Эти останутся на «Совонге». В одиннадцать часов соберите людей на главной палубе.
Камлот и Гамфор отправились исполнять мои поручения, а я вернулся в штурманскую рубку.
«Софал» все быстрее шел вперед, постепенно догоняя «Совонг», но не с такой поспешностью, что могла бы произвести впечатление погони. Я был уверен, что командование «Совонга» не знает о происшествии на «Софале», так как амторианцы еще не знакомы с беспроводной связью, а у офицеров «Софала» не было времени, чтобы сообщить что-нибудь своим товарищам на «Совонге», — бунт вспыхнул неожиданно и быстро завершился.
Ближе к одиннадцати часам я стал замечать, как маленькие группы людей собираются в разных местах, обсуждая новое сообщение от солдат свободы. Одна группа была многочисленнее остальных. В ней страстно распалялся крикливый оратор, в котором я узнал Коя. Выбрался все же. Хотя и плавать не умел. Тертый волчок. Зубки злые, мелкие. А сам распален, как горячая сковородка. Сразу было понятно, что этот парень — смутьян. Я не знал, насколько велико его влияние на команду, но в любом случае оно было направлено против меня лично, поэтому мне захотелось и отделаться от него лично. Сразу после захвата «Совонга». Такова была общая практика у руководства. Непра-правильная, но тут ничего не попишешь. Если тебе подчиненный не годился, ты менял или подчиненного, или работу.
Когда горнист решил, что уже одиннадцать, и протрубил их, люди быстро собрались на палубе. Я спустился по трапу, чтобы обратиться к ним с речью, и остановился на одной из ступеней, немного возвышаясь над ними. Так и мне было можно видеть их всех, и они могли видеть меня. Многие спокойно приготовились выслушать речь. Но из одной группы раздавался глухой недовольный ропот. В центре ее, разумеется, стояла моя прелесть, Кой.
— Мы рассчитываем на рассвете взять «Совонг» на абордаж, — начал я. — Вы должны исполнять приказы ваших непосредственных командиров. Я хочу просить лишь об одном: не допускайте лишних убийств. Лучше вообще не допускать никаких убийств, обходиться уговором и кулаком. После захвата корабля мы переправим на «Софал» тех узников, которых решим взять с собой и которых устраивает здешняя обстановка. Это же коснется большей части тех грузов — припасов и оружия. В то же время мы отправим на «Совонг» тех из вас, кто не захочет оставаться на этом судне, — или название, может, уже не годится, или мое командование не нравится… — при этих словах я в упор посмотрел на Коя с товарищами. — Сейчас расскажу о дальнейших своих планах, чтобы каждый из вас мог до рассвета решить, хочет ли он остаться членом моей команды. Оставшиеся должны будут строго исполнять приказы. Но они получат свою долю от наших доходов, если таковые будут. Ушедшие не получат ничего, кроме освобождения. Цель нашей экспедиции двойная: охотиться за кораблями тористов и изучать неисследованные части Амтора. Но прежде всего мы должны будем вернуть вепайянских пленников на родину. Нас ждут удивительные приключения и открытия, но я не хочу, чтобы среди нас оказались баламуты и трусы… — при этих словах я подарил небезызвестной группе товарищей еще один пламенный взгляд. Его они, в отличие от первого, прочитали так, как бы мне и хотелось. Скривились. — Без добычи мы не останемся, потому что корабли тористов, груженные богатым товаром, постоянно бороздят моря Амтора, товарищ Тор еще не наелся властью, ворует где может, — и мы всегда сможем выгодно сбывать военные трофеи. Важно только их захватить. Итак, солдаты свободы объявляют войну угнетению и тирании торизма. А сейчас возвращайтесь по своим местам и хорошенько подумайте о том, какое решение примете утром.
Я в ту ночь на «Софале» мало спал. Как ни лягу, как ни пристроюсь — свист перед каютой. Приходящие свистят. И очень мило, доложу я вам, свистят. В ритме танго или блюза. «Можно? Можно. Я не один! Отлично, располагайтесь…» Вот приблизительно такой текст мне пришлось и слушать, и повторять целую ночь. Быть вождем — очень хлопотное дело: нужны крепкие уши.
Ко мне все время подтягивались командиры с докладами о настроении людей на корабле. Это для меня было очень важно как для главного софала, основного. Кстати, в выборе имен для кораблей заключено больше смысла, чем принято думать. Название «Софал» мне понравилось сразу. Наверное, невольно оно подсказало нам род занятий, который мы теперь избрали. Переводится как «убийца». Глагол «фал» означает одно — «убивать», а префикс «со» — «мастер в чем-либо». Таким образом, целиком «софал» — виртуоз в этом деле, киллер, специалист по убийству. Неплохо, неплохо для моего миротворческого настроения.
«Вонг» — другая история. По-амториански «защищать». Таким образом, «Совонг» — мастер по защите. И то, что мы к нему, как сказать попристойней, решили сбоку присвататься, ничего не меняло. Мы его будем убивать, а он нас по факту деяния еще и защитит. Так вот я перевел это метафорически.
Против захвата «Совонга» никто не возражал, но по поводу того, что делать дальше, мнения разделились. Одни хотели, чтобы их высадили на землю Торы, предоставив возможность добраться домой. Другие с воодушевлением согласились грабить торговые суда, но идея об исследовании неизвестных морей Амтора наполняла их страхом. Были такие, что возражали против возвращения вепайянских пленников на родину. Набралась еще одна небольшая, но очень активная и шумная группа, которая настаивала на том, что командование кораблем должно быть передано в свободные руки жителей свободной Торы. Лозунг мне показался до морозца в лопатках знаком. И очень понравился тематически. Я понял, что это происки Коя, еще прежде чем мне сообщили об этом.
— На судне сейчас более сотни людей, на которых ты можешь рассчитывать, — сказал Гамфор. — Они признают тебя своим предводителем, пойдут за тобой и согласны тебе подчиняться.
— Выдай им оружие, — приказал я. — А остальных придержи в трюме, пока мы не захватим «Совонг». А что с анганами? Они вроде бы не участвовали ни в бунте, ни в сопротивлении. Один вот, капитан… Нет-нет да всплакну. Да и то, честно говоря, я даже не уверен, кто он был на самом деле… полукровка какой-то. Не анган и не гражданин Торы. И клюв вроде — да крыльев нет. И глаз желтый — да инициативен, как человек. И при должности. Товарищ Тор не дал бы руля какой-то птице. Несолидно. Бывают, я знаю, на земле такие печальные истории про плоды неразумной любви. Может, капитан — жертва любви женщины к
