– Больше такого не будет. – Теперь Кори говорил совсем тихо, голос был едва различим сквозь стук пульса и биение чувств. – Больше никто из нас не поплывет так далеко один. Только вместе.
За его словами горели отчаяние и решимость, и я знала, о чем он думает, знала так ясно, словно он произнес это вслух: мы – одна команда, навсегда останемся одной командой, и если нужно будет отправиться куда-то, мы пойдем, поплывем, полетим вместе – я, Кори и Коул.
Пусть так и будет.
Пусть все будет хорошо с нами. И с Мельтиаром.
Пусть ничего плохого не случится с ним на этот раз.
43
– Я мог забрать флейту, – говорю я, – но не стал. Считаю, что союз важнее.
В ожидании ответа обвожу взглядом стоящих передо мной. Во всех воспоминаниях, даже последних, старшие звезды казались могущественными, недостижимыми. Но они люди, такие же, как все: груз ответственности и прожитых лет оставил отпечаток на лицах.
Нет, не такие же, как все. Их свет не перепутаешь ни с чем.
Эйяна касается моей руки, хочет успокоить меня и успокаивается сама. Она переживала еще недавно, но теперь это чувство как дальняя рябь на воде. Тревожилась обо мне? Или о моем задании? Это неважно. Встречаюсь с ней взглядом. Ее глаза глубокие и темные, на губах – тень улыбки. Отблески света дрожат на драгоценных камнях, вплетенных в волосы. Черный шелк одежд шелестит от движений.
Эйяна не осуждает меня.
Ильминар смотрит в пустоту. Он кажется расслабленным и смертельно уставшим одновременно. Сияние источника отражается в его зрачках, мерцает, скручивается водоворотом.
– Ты правильно решил, – говорит Цэри.
Он стоит совсем рядом, мне не нужно дотрагиваться, чтобы ощутить его чувства. Он рад, что я вернулся. Или рад, что я правильно решил? Неважно.
– Пророчество туманно, а союз наверняка будет полезен. Мы одобряем твой выбор.
Теплые слова касаются сердца – но оно не желает радоваться. Из-за этого выбора погибла моя звезда и четверо звезд Эртаара.
Сэртэнэ молча смотрит на меня. Мы одного роста – в воспоминаниях он казался выше. От его чувств не доносится даже эхо, словно между нами стена, литой металл.
Я невольно ищу пятого собеседника, но Эрэта здесь нет. Сегодня его очередь служить Первому источнику: вбирать в себя живой голос магии, звездный свет, чтобы потом отдать городу и мне. Чтобы горы пропитались волшебством, а я послал сияющую силу каждому из своих предвестников.
Я чувствую эту силу повсюду. В воздухе и камнях, в дыхании, в звуках и сильнее всего – в тех, кто стоит передо мной.
Сэртэнэ протягивает руку – на запястье блестит золотом тяжелый браслет, – прикасается ко мне. Молчит, вслушивается в мою душу, а я по-прежнему не различаю его чувств.
Потом говорит:
– Твое наказание окончено. Запрет снят.
Мир застывает вокруг меня.
Вина все еще давит на сердце, но изнутри его разрывает другой шквал – неистовое стремление, жажда. Я нужен, я нужен им, они нужны мне. Я помогу им, дам силу, дам цель. Я должен увидеть Рэгиля, должен увидеть Арцу, я слишком долго ждал, они слишком долго были без меня.
Как и Лаэнар.
Угадав, о чем я думаю, Цэри сжимает мое плечо и говорит:
– Больше никогда не бери на себя чужой вины.
Его голос звучит строго, но я знаю – Цэри добр ко мне. Я киваю.
– Приведи сюда Лаэнара. – Сэртэнэ указывает вглубь коридора. – Пусть продолжит свою работу.
Коридор ветвится, изгибается, как русло реки, но мне не нужно спрашивать путь – я знаю, где Лаэнар. Вижу его свет – яркий, мерцающий, то голубой, то алый. «Знак несчастья» – так называли его звезду в старых книгах. Я говорил: «Ты принесешь несчастье нашим врагам» – и ошибся.
Я покидаю зал источника, иду прочь от старших звезд. Кори и Бета исчезли в другой стороне, я не встречу их по дороге, не пройду мимо двери, за которой они скрылись. Но мысль о Бете согревает меня на миг, и я ускоряю шаг.
Я слышу шаги, эхо подхватывает и разносит тихий звук. Это не Лаэнар, не его звонкая поступь по камню. Я заворачиваю за угол и вижу того, кто идет мне навстречу.
Здесь, среди темных стен и белых ламп, его серые волосы кажутся совсем светлыми, а глаза – как расплавленное серебро. Теперь он одет в цвет войны, и наша сила дрожит в его движениях, следует за ним, как тень.
Мой бывший противник. Эли, волшебник из Рощи, не знавший ничего о себе.
Он встречается со мной взглядом.
Эли хотел рассказать мне будущее тогда. Знал ли, что со мной случится? Предчувствовал ли, что сам окажется здесь?
– Тебе идет черный цвет, – говорю я и направляюсь дальше.
К Лаэнару.
Он здесь, за этой дверью. Я протягиваю руку, но не успеваю назваться – темная поверхность узнает мое прикосновение, покорно скользит в сторону, исчезает в стене.
За порогом стоит Лаэнар.
Он смотрит на меня так же, как смотрел множество раз. В глазах волнение, сильное, почти неотличимое от страха, и радость, вихрящаяся беспокойством. Он вот-вот произнесет мое имя.
Я едва замечаю, как переступаю порог. Сжимаю Лаэнара в объятиях – так крепко, слишком крепко. Темнота бушует в груди, подступает к ладоням. Я не знаю, что сделаю сейчас. Хочу отшвырнуть его прочь – и не хочу никогда отпускать, хочу убить его – и хочу, чтобы он жил. Моя рука, стиснутая в кулак, – на спине Лаэнара, там, где всегда смыкались его крылья.
Но у него больше нет крыльев.
Я отпускаю его и говорю:
– Идем. Тебя зовут в зал второго источника.
Лаэнар не отстает от меня, шагает рядом. Его походка не изменилась, и сам он кажется прежним – но так ли это? Он все еще мой предвестник, моя яркая, близкая звезда, я должен знать о нем все.
– Расскажи о своей работе, – говорю я. – И о наказании.
Лаэнар отвечает сразу, не медля ни мгновения – как всегда, как раньше.
– Я не должен выходить из комнаты, пока меня не позовут. – Его голос звенит, разлетается по коридору. – Я и не могу выйти, дверь заперта. А когда меня зовут, иду к источнику и отдаю ему свою силу. – Я смотрю на него, и он добавляет поспешно: – У меня получается. Это не сложнее, чем просто переливать силу, как ты учил.
Отворачиваюсь, чтобы сдержаться, не ударить его. Я не могу доверять себе, не знаю, что сделаю с ним в следующий миг.
Я учил вас отдавать силу друг другу, в моей четверке каждый мог поддержать другого, наполнить светом и волей к битве. Вы были связаны так крепко, так тесно, вы были так близки между собой. В чем я ошибся?
Цэри запретил мне брать на себя чужую вину, вину Лаэнара, – но кто еще виноват в
