Лишь когда Мельтиар остановился, я поняла, куда перенесла нас темнота.
Земля обрывалась у наших ног, уходила вниз изломами желтых и серых скал. Ни деревца, ни травинки на уступах, лишь ветер и соль, а внизу – мрачный океан, бескрайняя бездна, древний враг.
Мне показалось – скалы стали шаткими, вот-вот уйдут из-под ног, земля предаст меня и небо опрокинется. Борясь с наваждением, я стиснула зубы и поспешно отвела взгляд.
И увидела внизу бухту, где был наш лагерь.
Отсюда можно было различить лишь отмель и знакомые острые скалы, за которыми мы прятали лодки. Но все выглядело таким странным. Ни отблеска огня, ни дыма, ни движения – тишина.
Мельтиар сжал мою ладонь. Его ярость и раскаяние обожгли меня, как темнота, и я поняла, на что он смотрит.
Рифы вздымались из прибоя, словно обглоданные кости, а среди них чернели обломки. Даже с высоты я различила крутой изгиб борта, мачту, похожую на сбитое грозой дерево, черную ткань парусов, зацепившуюся за камни, качающуюся на волнах.
Наш корабль, пересекший бездну, вышедший невредимым из шторма, – стал добычей моря.
Я обернулась к Мельтиару, но он не встретился со мной взглядом. Стоял неподвижно, смотрел вниз, и чувства, горящие в его ладони, были страшными, как бесконечное падение.
41
Неверное решение.
Я ошибся. Моя вина.
Черные обломки среди пенящихся гребней, след силы войны – моей силы – почти исчезнувший, погребенный под волнами. И голос чужой магии, далекий, но различимый.
Моя вина.
Я должен спуститься вниз, должен узнать, кто убил мой корабль.
Хочу сделать шаг, призвать темноту, но она бьется в моей груди, как в клетке. Хочет повиноваться мне, хочет меня защитить – но не может. Воспоминания встают передо мной, заслоняют небо.
Я пытаюсь сопротивляться – сейчас не время, не время! – но прошлое сияет, ослепляет, давит меня со всех сторон. Говорит: «Ты хотел все помнить. Помни!»
И я помню.
Я помню себя – но едва себя узнаю. Я сокрушен, моя душа кровоточит, она разрезана смертью Амиры, уходом Рэгиля, предательством Лаэнара, прощанием с Арцей. Губы еще помнят ее поцелуй и горечь слез – но Арца далеко, внизу, и я не смог ответить, вернусь ли к ней.
Мои мысли падают сквозь разрывы души, сознание искажено и бессвязно – но я не понимаю этого. Я знаю только одно: моя вина огромна, и мое время кончилось, моя жизнь кончается вместе с ним. И это справедливо.
Но ты победил! Чей-то голос внутри меня – должно быть, мой собственный голос из детства. Ты родился и жил для победы!
Этот голос придает мне сил, и я делаю шаг, покидаю ослепительный свет источника.
Мои старшие звезды ждут меня. Стоят полукругом в сумрачной пещере, отблески звездного сияния текут по волосам и лицам. Цэри, Сэртэнэ, Ильминар, Эйяна и Эрэт ждут меня. Я иду к ним, и каждый шаг дается с трудом – так тяжела моя вина.
Из-за меня – их предвестника – предательство проникло в самое сердце города. Из-за меня отчаяние накрыло самых лучших. Из-за меня все в смятении.
Останавливаюсь, смотрю на обитателей чертогов тайны. Почти не вижу лиц – все расплывается, остаются лишь блики и преломление света. Но даже так – мои старшие звезды прекрасны. Я не хочу умереть без памяти о них.
Я говорю:
– В том, что случилось, – виноват я.
Мгновение тишины, а затем я слышу голос Сэртэнэ:
– Тогда мы будем судить тебя.
Я чувствую сияние источника за спиной, ощущаю тихие прикосновения пещерного ветра. Слушаю тишину – никто не произносит ни слова, но до меня доносится движение беззвучной речи. Сэртэнэ, Эрэт, Ильминар, Эйяна и Цэри молча обсуждают, что делать со мной. Я пытаюсь заглянуть им в глаза, но вижу лишь свет, лишь мерцание звезд.
Я жду. Сердце бьется тяжело и ровно, и от каждого удара душа трескается и крошится все сильнее, осыпается черным песком. Сколько еще она выдержит? Я не могу больше ждать, я говорю:
– Убейте меня здесь, пока я все помню. Прошу вас. Пусть я умру, помня все.
Я заслужил смерть, я знаю это. Но заслужил и память – награду за победу.
Тишина становится абсолютной, словно смолк весь город, весь мир. Тишина заливает меня, каждую частицу кожи, каждый тлеющий уголок души.
Но безмолвие разрушается, я слышу голос. Единый голос пятерых старших звезд, сплетенный неразрывно, и не разобрать, где чья речь.
Мы прощаем тебя.
Так они говорят, но я не понимаю.
Но с этого дня не подходи к своим ближайшим звездам, не говори с ними. Это твое наказание.
Они замолкают, но тишина уже распалась, я слышу свое дыхание и шелест ветра, дальний гул вентиляторов, отголоски пещерного эха. Тень беззвучной речи вновь касается меня, словно круги на воде, – но старшие звезды говорят не со мной. Приговор вынесен, им больше нечего мне сказать.
Я должен был умереть.
Для чего мне оставили жизнь?
Я хочу спросить об этом, но не могу. Я должен уйти, забыть, исчезнуть – темнота вспыхивает вокруг меня, безудержная и безумная, и я позволяю ей нести меня прочь.
Память все еще горит надо мной, но я снова могу дышать. Я чувствую себя пустым, рассеянным по ветру – должно быть, таким я был, когда Бета нашла меня. Но каждый глоток воздуха исцеляет меня, возвращает силы.
Возвращает смысл.
Я понимаю, что Бете больно – я слишком крепко сжал ее руку. Ее глаза потемнели от горя, от страха за меня. Я хочу вернуть им солнечный блеск, вернуть Бете надежду, но что я могу сказать сейчас?
– Я вспомнил, за что меня судили, – говорю я.
За то, что я признал свою вину. За то, в чем обвиняю себя сам. Все эти дни и недели, что прошли со дня победы, я знал, за что осужден.
Я смотрю вниз, на обломки. Они по-прежнему там. Волны разбиваются о край черного борта, обрубок мачты ныряет и показывается вновь. Я хотел спуститься, узнать, кто напал на нас.
Но нет, сейчас важнее другое.
Я отворачиваюсь от берега, смотрю на юг, туда, где далеко за краем горизонта скрыт наш мир. И зову старших звезд, как делал столько раз прежде, – единый призыв, обращенный ко всем пятерым.
Но теперь я помню каждого из них.
Они отвечают мгновенно – голос, сплетенный из пяти голосов, гремящий, неразрывный.
Возвращайся, говорят они. Иди к нам.
В чертоги тайны, где я был столько раз. И куда никто не входит без зова.
Я не один, отвечаю я.
Возвращайся с ней.
Я обнимаю Бету за плечи. Темнота клубится в моих руках, горячая, готовая перенестись из мира в мир. Бета смотрит на меня снизу вверх, ждет.
– Сейчас мы отправимся в город, – говорю я. – В чертоги тайны.
Бета кивает.
