выскочил из авто, взбежал по ступеням крыльца и вошёл в гостиную:
— Мэйхем, собери всех за столом, — распорядился я и дворецкий, который стоял у лестницы, кивнул и торопливо покинул комнату.
Я же прошел в кабинет покойного Федора. И едва я отпер дверь, как в кресле появилась голограмма старика:
— Ты все-таки нашел способ, как избавиться от них, — произнес он, и в голосе старика не было прежней сухости. — Признаться, я не был уверен, что ты найдешь способ их уничтожить. Но ты смог. И избавил наш род от проклятия сбора всех этих вещей. Я горжусь тобой, родич.
По морщинистой щеке старика пробежала слеза, которую он украдкой утер тыльной стороной ладони.
Я взглянул на стенд и с облегчением выдохнул: за толстыми стеклами было пусто. Все объекты пропали без следа. Да и Зова я больше не слышал. Значит, Легбэ не обманул. И проблема и вправду решена.
— У Карамазовых есть шанс, — продолжил старик. — Новая жизнь, где каждый будет вправе выбирать свой путь, а не отвечать за грехи отцов. Прощай, парень. Ты ведь парень, — старик хохотнул, — было бы смешно, если наша фамилия осталась у женщины.
На лице голограммы мелькнула нервная улыбка. И я подумал, что такая информация и впрямь добила бы Федора.
— Встретимся на той стороне, — сказал дед и поднял руку в прощальном жесте. — Не торопись.
Голограмма подвернулась и рассыпалась на кубики.
Я потер лоб. Затем открыл ящики стола и принялся сгружать все бумаги, связанные с объектами, которые годами собирали Карамазовы, в коробки. К листам добавились и носители, на которые эта информация была переписана. Все это влезло в две здоровенные коробки. Я создал фантом, который подхватил их и направил его прочь из кабинета. Дверь запирать не стал. Здесь больше не было ничего ценного.
Я вышел на задний двор. Спустился с террасы, осмотрелся и заметил металлическую бочку, в которой собиралась дождевая вода. Сейчас она была пуста.
В нее и полетели все бумаги. Фантом не шевелился, повинуясь лишь моим командам. Я вынул из кармана коробку спичек, которую подарила мне Муэрте. С картонной поверхности улыбался череп. Надпись под ним гласила «гори ясно». Вытащил одну спичку, чиркнул ею о шероховатую поверхность боковины и швырнул в бочку. Спустя пару мгновений бумаги вспыхнули.
Ветер бросал мне в лицо горячий воздух. Где-то далеко завыл беспокойный пес. Я смотрел на костер. В нем исчезали тысячи строк об объектах, которых больше нет. Там были чаяния, надежды и злоба, которые мучали моих предков и должны были стать моим наследием.
Широко улыбнулся: все-таки Чернов проиграл эту партию.
Кристина Юсупова, на которую он делал ставку, не превратилась в монстра, коим в свое время стал Рыцарь. Она сумела остаться светлой. Хотя и не благодаря мне. Скорее вопреки моим стараниям. А я, который должен был получить неограниченную власть и сделаться рабом объектов, получил свободу. Нечаянную и желанную.
Все, что было известно про объекты, будет уничтожено. Да, в секретных архивах охранки наверняка остались копии дел. Но рано или поздно я доберусь и до них. Найду и уничтожу все упоминания об артефактах. Пройдет много лет, и реальные истории про объекты превратятся в сказки, слухи и интернет-легенды. И если вдруг одержимые, которые будут в этом мире проездом, оставят подобные вещи тут, их будет некому искать.
В разгоревшийся костер полетели электронные носители. И из бочки повалил черный дым.
— Решили избавиться от всего старого, мастер? — поинтересовался Мейхэм.
Я обернулся. Дворецкий стоял на террасе, опираясь о перила и с улыбкой наблюдал за мной.
— Да. Решил начать новую жизнь, — сообщил я.
— Ваш дед мог бы вами гордиться, — севшим голосом произнес слуга и я улыбнулся:
— Он уже мне это сказал. Все собрались за столом?
Мэйхем кивнул, и я направился к террасе, оставив за спиной бочку с догорающим содержимым.
Перед собранием я заскочил в кабинет. Забрал отчёты и заявление об увольнении, написанное аккуратным почерком Кристины. И прошагал в гостиную.
Почти вся дружина уже сидела за столом. Пустовало только место Виктора. И едва я вышел, все с интересом посмотрели на меня, в ожидании распоряжений.
— Собирайтесь. Мы едем в охранку, — распорядился я.
Все переглянулись. Но никто не стал задавать вопросы. И через десять минут, машина и мотоцикл выехали с территории особняка.
***
Ольга стояла на крыльце и пристально смотрела вслед удаляющейся дружине. Порывы холодного ветра растрепали ее волосы! Но она, казалось, не обращала на это никакого внимания.
— Так и заболеть надолго, княжна, — послышался за спиной обеспокоенный голос Мэйхема.
Девушка обернулась, посмотрела на дворецкого. И спросила:
— Как ты думаешь, что будет дальше?
Старый слуга только пожал плечами:
— Это известно лишь Спасителю. Но Союз простоял тысячи лет. Выстоит и теперь.
Девушка зябко поежилась:
— А отношения между семьями?
Дворецкий только пожал плечами:
— После открывшихся обстоятельств разрыв отношений между Юсуповыми и Карамазовыми неизбежен. К слову, о семьях. Вы решили остаться? Или распорядиться отправить ваши вещи в особняк вашего отца?
Юсупова обернулась, окатив мужчину холодным взглядом. А потом вновь посмотрела вслед удаляющимся машинам:
— Он мне не отец.
— По закону…
— Я была бы рада, если этот закон канул в лету. И убийцы родителей не получали детей в виде трофеев. В довесок к деньгам убитых.
— Мне жаль, что вам пришлось это пережить, — дворецкий вздохнул.
— Я выжила, — поправила его Ольга. — И не хочу об этом жалеть. И оглядываться тоже не хочу.
— Это верное решение, княжна.
— Мэйхем, ты можешь подать машину? Мне надо кое-куда съездить.
— Вы уверены, княжна?
— Нет. Но мне нужно сделать то, чего я желаю.
Дворецкий кивнул и скрылся в гостиной, оставив Ольгу на крыльце. Она посмотрела в сторону особняка Юсуповых, который не удавалось разглядеть из-за тумана. Затем вскинула подбородок и зашагала к подъездной дорожке.
***
Имперский флаг над зданием охранки был приспущен. Парковка у башни почти опустела. Так что найти свободное место не составило труда. Я вышел из машины и направился к зданию, дав знак остальным следовать за мной.
— К Алексею Викторовичу. С отчётом и сопровождением, — бросил я сидевшему на вахте жандарму. Тот кивнул и нажал на кнопку. Я толкнул турникет и вошёл в холл.
Кабинет Калинина располагался на самом верхнем этаже. И секретарь, которая сидела у двери, только кивнула, когда мы вошли в холл:
— Он ждёт вас.
— Останньтесь здесь нендолго, — попросил я дружинников, и парни послушно прошли к кожаному дивану для посетителей.
Я же подошёл к двери,
