поступок. В любом случае их ждало непростое будущее в качестве солдат, офицеров флота, ассасинов, комиссаров или духовенства. На каждом из этих назначений они рано или поздно отдали бы жизнь за Императора. Так что путь Астартес выглядел не хуже, а в чем-то даже и предпочтительней, если не считать предварительного сурового отбора.
Проблем с наставниками из Схолы не возникло. Я просто внедрил в их разумы ложные воспоминания о том, что мальчишки погибли. В той резне, что охватила столицу, гибель восьмидесяти прогенов выглядела каплей в море, на которую никто не обратил внимания.
А еще я настоял на том, чтобы Шарр продемонстрировал инквизитору Нзогву копию древнего ордонанса, подписанного самим Императором, Малкадором Сигиллитом и примархом. Такие копии имелись у каждого ротного капитана, а оригинал хранился как величайшая реликвия на борту флагмана «Никор». Капитан не понимал, зачем нужны все эти трудности, но я сумел убедить его, что мы работаем на будущее. Зачем иметь во врагах такого опасного человека, как инквизитор, если можно сделать его практически союзником?
Нзогву в силу многолетней привычки не показывать истинных чувств сумел скрыть потрясение, увидев готическую литеру «I» и невзрачное бурое пятнышко рядом с ней. «I» обозначало Императора, собственноручно начертанное Его рукой, а пятнышко являлось Его кровью, которую многие считали божественной.
Оригинал ордонанса не имел цены, он был древней реликвией, за которую любой член Экклезиархии не задумываясь отдал бы всё на свете. Даже Нзогву пробрало при виде такого — за бесстрастным лицом он скрывал океан поднявшихся эмоций. И всем стало ясно, что расследование, которое Святая Инквизиция проводила в отношении нас, подошло к концу. Мы прояснили ситуацию и остались собой. Нзогву может и не стал полноценным союзником, но теперь испытывал к нам определенного рода уважение. Он не особо меня интересовал, куда больше внимания я уделял дознавателю Джейд Ранник — многочисленные знаки говорили о том, что она станет великим инквизитором и сыграет немалую роль в судьбе Кархародон Астра.
— Надо полагать, ты закончил свои дела, — констатировал встречающий меня на главной палубе «Белой пасти» Шарр. — Думаю, нам пора в путь.
— Так и есть, Бейл, — ответил я и кинул последний взгляд сквозь удерживающее воздух силовое поле на сине-белый шар планеты. Что-то подсказывало — сюда я больше не вернусь. Но это не должно стать поводом для грусти, Галактика располагала неисчислимым количеством миров и чудес, все они ждали меня. — Похоже, дознаватель Джейд Ранник перестала воспринимать нас в качестве врагов. Меч ей понравился, она просила передать Утулу и тебе свою благодарность. А это полезно для ордена, в будущем она станет авторитетным инквизитором. Такие связи пойдут нам на пользу.
— О таком тебе лучше вести разговор с Те Кахуранги и Алым Потоком, — признался Шарру. Он не был глуп или ограничен. Более того, его ум обладал феноменальной памятью и аналитическими способностями. Капитан знал тысячи военных схем, уловок и традиций, астрономических, технических, медицинских и исторических фактов, просто в силу рода занятий некоторые вещи мало интересовали кархародона.
— Знаю, что с военными? — все эти дни, что «Белая пасть» и суда сопровождения висели на орбите к нам пытались пробиться многочисленные гости. Флотские командиры, силы СПО, администрации и прочие хотели если и не разговорить нас, то хотя бы хоть немного прояснить наши намерения. Мы сильно нервировали всю планетарную систему и её обитателей. Более того, выжившие чины Экклезиархии организовали полноценное расследование случившегося и мечтали получить от нас хоть какую-то информацию. Церковники оказались в тяжелом положении — кроме расследования причин, по которым генокульт смог так глубоко проникнуть в их ряды, им теперь следовало приложить немало сил, дабы обелить собственное имя. И то, что орден-милитант Благословенного Креста, который де Граттио отправил в Крестовый поход, возвращается на Благочестие, вызывало множество опасений. Надо полагать, Сёстры Битвы пылают праведным гневом за то, что их так обманули и теперь хотят найти виновных. Да и Инквизицию заинтересовали случившиеся здесь события. Ближайший год для Благочестия будет непростым, но нас это совершенно не касалось.
— Меня не особо волнуют их планы, — безразлично проронил Первый Жнец. Бейл Шарр игнорировал абсолютно всех с изумительной холодностью, совершенно не обращая внимания на жалкие потуги получить хоть какие-то ответы. В его глазах они требовали не большего внимания, чем жужжание назойливых мушек. Он привел сюда Третью роту, спас мир и миллионы граждан Империума. Больше его ничего не волновало. Особенно бюрократические проволочки и какие-то там показания.
Через несколько минут «Белая пасть» начала манёвр, направляясь к точке Мандевиля, позволяющей уйти в варп. Наподобие акулы и её спутников, полосатых рыбок-лоцманов из моей прошлой жизни, крейсер сопровождали узкие силуэты стремительных фрегатов. Вся встречная мелочь разбегалась в стороны, торопясь освободить нам путь. Издалека до меня долетало эхо чужих эмоций, несущее нескрываемую радость. Систему покидал взрывоопасный пугающий фактор в лице Кархародон Астра. Естественно, люди испытывали облегчение.
Космос был прекрасен! Прежний Борей обращал на подобные вещи мало внимания, но меня они интересовали куда сильнее. Мечты из прошлой жизни о других мирах и межзвездных странствиях внезапно стали реальностью. Правда, будь у меня выбор, стоило бы сто раз подумать по поводу того, где именно и в каком времени я теперь оказался.
Черный бархат пространства, усеянный тысячами звезд и туманностей, выглядел восхитительно. В псайкерском зрении он приобретал еще больший глубинный масштаб. Мысли невольно перекинулись на миллионы планет, чьи тайны буквально кричали, чтобы хоть кто-то уделил им внимание. Они ждали меня и зов будоражил кровь. От таких мыслей меня отвлёк переход в варп. Сейчас, вновь став самим собой, я многие вещи открывал заново. Океан Душ стал одной из них, и я ощутил, как на мой разум навалилась лютая злоба Нерожденных, от которых нас защищало тонкое поле Геллера. Варп пугал, но я каким-то образом знал, что смотрю на него не так как ныне живущие в Галактики. Я оценивал его иначе, с точки зрения человека двадцать первого века. Возможно, такой подход давал определенные преимущества. В любом случае, Имматериум слишком фундаментален, слишком необъятен, чтобы я мог выносить о нем скороспелые дилетантские суждения.
До точки сбора с основными силами Кочевого флота мы добирались тридцать шесть стандартных терранских суток. Большая часть экипажа, включая Каху и ударных ветеранов погрузилась в блаженный Пустотный сон.
Я же не спал, проводя время в размышлениях, медитациях и тренировках. В последних компанию мне с радостью составил Бейл. Мы с ним сходились множество раз и ни разу я не сумел его победить. Он был хорош, а со своим
