и надежды – оказалось бы напрасным.
Они все умрут с застрявшим криком в горле.
Рен отодвинула еду:
– Я, пожалуй, немного прогуляюсь. Найди меня, если что-то изменится, хорошо?
Агнес посмотрела на нее печальными глазами.
– Конечно, принцесса. А пока постарайся не волноваться понапрасну. Великий Защитник будет присматривать за Дыханием короля. Дорогой Виллем тоже по-своему защитник этой страны.
Рен выскользнула из комнаты и поспешила вниз по лестнице. Выйдя во двор, она натянуто улыбнулась паре дворцовых стражников, которые, казалось, были в равной степени не в духе. Хотя день был теплым и ясным, тяжелое облако ожидания окутывало дворец. То, которое может развалиться на части, чтобы принести солнечный свет, или разбиться в раскатах грома – в зависимости от судьбы Ратборна.
Рен нашла дорогу к конюшням, ряду деревянных хижин, расположенных за дворцом, где трава была длинной и яркой, усеянной полевыми цветами. Почтовые птицы наблюдали за ней сквозь проволоку своей клетки. Чапман стоял со стражниками и просматривал один из своих бесконечных свитков, делая заметки пером.
Разочарование всколыхнулось внутри Рен. Каждый раз, когда она спускалась сюда, эта деловитая маленькая крыса вертелась поблизости. Чапман внимательно следил за всем в Анадоне, даже за соколами. Никакое сообщение не могло быть отправлено в небо над Эшлинном без его одобрения. Даже если бы Рен подождала, пока он уйдет, чтобы послать птицу, она не могла рисковать, ведь она могла развернуться и передать сообщение прямо Ратборну.
Она направилась обратно к розарию, где расхаживала среди чахлых кустов. Статуя Великого Защитника смотрела на нее пустыми мраморными глазами. Рен не могла дождаться того дня, когда она наконец сможет взяться за молоток.
Она опустилась на скамейку и уставилась в небо.
– Мне нужна помощь, – сказала она ветру. – Мне нужно найти способ связаться с бабушкой.
Какое-то время не было ничего, кроме легкого ветерка, шумевшего у нее в ушах. Затем раздался отдаленный скрип, открылось окно в западной башне – ровно настолько, чтобы одинокий старкрест вышел на выступ. Он полетел с башни, сверкнув серебром, и аккуратно приземлился на голову статуи.
«Странно». Если Ратборн был на смертном одре, то кто тогда следил за его птицами?
– Давай, – сказала Рен, желая, чтобы он нагадил на статую Защитника. – Я никому не скажу.
Старкрест чирикнул один раз, затем спикировал вниз, чтобы приземлиться на скамейку.
Рен уставилась на птицу.
Птица смотрела в ответ.
Она никогда раньше не видела старкреста так близко. Взгляд его был таким же ярким и твердым, как полная луна. Ей почти показалось, что птица узнала ее, почувствовала, как в ее костях шевелится сила, и поняла, что они одно и то же: рожденные магией существа, запертые вместе в этом душном месте. Рен взглянула на западную башню в поисках того, кто открыл окно. Не увидела ничего, кроме блеска солнечного света на стекле.
– Похоже, здесь только ты и я, малыш. Может быть, ты сможешь оказать мне услугу…
Она вынула записку, которую написала этим утром, из-за лифа платья и туго свернула ее. В ней содержалось быстрое и яростное предупреждение Банбе, паника Рен выплеснулась на кусок пергамента, прежде чем она смогла ее остановить. И все же лучше быть честной и предупредить ведьм о том, что надвигается. Она вытащила ленту из своих волос и использовала ее, чтобы привязать послание к лапке птицы. Старкрест замер под ней, когда она раздавила горсть лепестков на его черные перья, магия поглотила их, когда они упали.
– От земли до праха, лети туда, где чайки у моря, пусть послание окажется дома.
Старкрест чирикнул в последний раз, прежде чем подняться со скамейки.
– Лети быстро. – Рен произнесла эти слова как молитву, наблюдая за птицей, пока та не повернула на запад и не исчезла среди облаков. Затем она покинула розарий и вернулась в свою спальню, где ее ждала другая записка.
Сердце Рен упало, когда она прочитала ее.
«Встретимся в ваннах в полночь. Селеста».
* * *
Селеста уже сидела в дворцовых ваннах, когда туда пришла Рен. В помещении было жарко и влажно, струйки пара собирались в куполообразном потолке, прежде чем превратиться в жемчужины, которые мчались друг за другом по мозаичным стенам. Пар не унял беспокойства Рен по поводу предстоящей встречи, но она старалась не показывать этого. Селеста сидела на краю мраморного бассейна и болтала ногами в воде. На ней был белый купальный халат, темные кудри собраны в пучок на макушке. Она помахала Рен сквозь пар.
– Вижу, ты получила мое сообщение.
– Интересный выбор места для встречи, – отметила Рен и устроилась напротив Селесты. Она сняла голубой шелковый халат и тапочки, взятые из шкафа Розы, и опустила ноги в воду, наслаждаясь шипением соли для ванн между пальцами ног.
– Разве? – спросила Селеста, приподняв бровь. – Мы часто встречаемся здесь.
– Я знаю, – быстро сказала Рен. От пара волосы вокруг ее лица начали завиваться, и она внезапно ощутила свои чары. – Просто на улице чудесная погода. И я подумала, что могли бы вместо этого прогуляться.
– Я хотела поговорить там, где нас не будут подслушивать. – Пар сгущался, окутывая лицо Селесты густой дымкой, так что Рен не могла прочитать выражение ее лица. – Папа сказал, что Дыхание короля тяжело болен. Он борется за каждый вздох.
Рен напряглась при этом упоминании.
– Бедный Ратборн. Я так…
– Виллем, – исправила ее Селеста.
– Что?
– Ты только что назвала его Ратборном, – ответила Селеста, ее темно-карие глаза вспыхнули сквозь пар и стали такими же яркими, как у ястреба. – Ты никогда его так не называла.
Рен сглотнула:
– Да, Виллем.
– Папа не может найти причину его внезапной болезни, – продолжила Селеста. – Он подозревает, что его могли отравить.
Капелька пота скатилась по спине Рен.
– Правда?
– Он даже попросил меня рассказать об ужине.
Рен замерла. Она вспомнила, как Селеста сбила ее с ног, уронив на Ратборна, отчего ледяная шипучка расплескалась повсюду. Она надеялась, что это действительно был несчастный случай, но шею начало покалывать.
– И что ты ему
