рисковали собой, помогая тебе? А ты позвонила, когда тебе снова что-то понадобилось. – Глаза друга наполняются горечью. – Даже не попыталась узнать, как у нас дела. Живы ли мы вообще.
В сердце впивается острый коготь вины. Хочется исчезнуть, убежать, раствориться! Никита заводится все сильнее.
– Тебя волнует только Эрик. Эрик то, Эрик сё, Эрику вечно нужна помощь, он постоянно жертва, – распаляется парень. – Хотя он сам решил подселить в себя беса. Какому нормальному человеку такое вообще может взбрести в голову?! А ты ничего не видишь, кроме своей безумной любви.
Из глаз текут слезы. При мысли о том, насколько бездумно и легкомысленно я подвергала друзей опасности, становится по-настоящему жутко.
– Ну же, – голос Никиты меняется, – Алика, перестань. Лика… ты же не знала, что все обернется именно так. Ну что ты!
Сатанист неуклюже обнимает меня, как маленькую девочку, и выводит из этого страшного места.
– Что у тебя опять стряслось? Может, зайдешь?
Комната Никиты напоминает берлогу медведя, здесь все очень большое, но в то же время очень удобное.
Два огромных мягких кресла, массивный дубовый стол, даже кружки с чаем кажутся крупнее обычной человеческой посуды.
– Прости, что сорвался на тебе. В последние дни я сам не свой. Лиза предупреждала, что тебе сейчас тоже несладко.
Щеки пылают. Хочется сказать так много, но получается выдавить лишь одно:
– Я так виновата перед вами!
– Брось. Это сделал демон. Не ты. И потом, мы сами согласились помочь. Тебя потряхивает. Замерзла? – Никита укутывает меня пледом. После этого нехитрого дружеского жеста мне становится немного легче.
Я начинаю верить в то, что все еще можно исправить.
– Так с чем тебе нужна помощь на этот раз? Ты решила поменять законы Вселенной? Спуститься в ад и устроить там революцию? – Никита пытается шутить, но получается совсем не смешно.
Кажется, своими безумными идеями я всех изрядно достала.
– Расскажи мне еще раз все, что тебе известно о бесах и демонах.
Мельком бросаю взгляд на книжную полку. Она заставлена трудами по демонологии, искусству чернокнижия, темным ритуалам…
– Алика, – хмурится парень. – «Обряд экзорцизма» ничему тебя не научил? Хочешь добавки?
– Нет, конечно, что ты.
Никита говорил, что раскусит любую ложь в два счета. Сейчас проверим!
– Понимаешь, – проникновенно начинаю я. – Моя наставница ведьма Марья говорит: все, через что мы проходим, – это уроки. И пока не разберешься в случившемся, «предмет» не усвоен. Событие будет повторяться снова и снова!
– Алика… твоя рана еще слишком свежа. Не лучше ли повременить с самоанализом? – недоверчиво щурится друг.
В одной из книг по психологии я читала, что лучший способ ввести человека в заблуждение – сказать правду. Вернее, ту ее часть, которая понравится собеседнику.
– Не хочу, чтобы это случилось с кем-то еще! – совершенно искренне отвечаю я.
Никита
Надеюсь, она ничего не затевает? Алика склонна к самокопанию. Начать в сотый раз расчесывать еще не зажившую рану вполне в ее стиле.
Но мне не верится, что, получив знания, она не захочет их применить.
Откажешь – пойдет к кому-то другому. Все, что я могу сделать, – это сгустить краски. Подать информацию так, чтобы только форменный псих решил ею воспользоваться.
Алика
Взгляд Никиты теплеет:
– Ну, если мои знания помогут тебе успокоиться, я с удовольствием расскажу. Что именно тебя интересует? Что им приносят в качестве откупа? Какими эмоциями питаются?
– Всё!
Глаза демонолога загораются. Слушать Никиту интересно – видно, что человек говорит о том, в чем разбирается.
Парень рассказывает, какие дары темные силы предпочитают в качестве откупа и что приносить категорически нежелательно, какие знаки подскажут, что подношение принято, а какие, что лучше не беспокоить духов вновь, если жизнь дорога.
И, конечно, через каждое предложение демонолог уточняет, насколько все это опасно.
Я едва борюсь с желанием включить диктофон или начать записывать информацию хотя бы в заметки на телефоне.
Но если я сделаю так, друг что-нибудь заподозрит.
Особенно меня интересуют случаи, когда людям удавалось избавиться от сущности без ритуала экзорцизма.
– Считается, что человек с сильной волей может и самостоятельно отделаться от твари, – нехотя признается Никита, – для этого ему нужно перестать излучать те эмоции, которыми она питается. Вести здоровый образ жизни, заняться спортом, не поддаваться на провокации. Но ты же понимаешь, что в случае с Эриком это уже невозможно?
Никита
Последней умирает не надежда, а человек, которого она покидает.
Я лично убиваю надежду Алики, топчусь по ней ногами.
Но Лика слушает, затаив дыхание, будто я читаю здесь занимательную лекцию, а не пытаюсь отговорить ее от очередного мутного плана, после которого она вряд ли останется живой.
Алика
– Помнишь, ты говорил, что чувства, которыми не питается тварь, в большом количестве могут быть для нее смертельно опасными, это так? Чисто теоретически?
– Твою мать! Ты все же что-то задумала?!
Я в который раз уверяю друга, что интересуюсь чисто теоретически и никакая помощь, кроме знаний, не требуется, поскольку я ничего не затеваю.
Очень не хочется, чтобы кто-то меня остановил.
Никита
В последний момент она сказала «прощай» вместо «до свидания» и поцеловала меня в щеку.
Я твержу себе, что это обычный дружеский жест, но по телу бегают мурашки. Едва удержался, чтобы не затащить ее в свой дом.
Запереть бы эту дурочку от греха подальше, прикрутить к батарее, лишь бы Алика не делала то, что она затеяла. Но вместо этого лишь киваю:
– Если что – обращайся.
Алика смотрит на меня так, будто не уверена в том, что мы увидимся снова. Я обещал себе больше не влезать в эту дрянную историю.
После того как меня чуть не придушили как котенка, я поклялся, что ноги моей в этом больше не будет.
Но, чувствую, сидеть на месте, когда ее будут убивать, тоже не смогу.
Эх, Алика, почему ты влюбилась именно в этого парня?
Алика
Я звоню в дверь. В моей руке котомка с дарами. Несколько видов дорогого алкоголя, мясо с кровью, табак. Я не знаю, что именно предпочитает тварь Эрика, поэтому у беса сегодня шведский стол.
За дверью слышится возня. По коже проходит волна мурашек – бес смотрит на меня, цинично прищурив глаза.
– Привет, если не шутишь, – слышится насмешливый, с едва заметной хрипотцой голос. Открывать дверь демон пока не спешит.
– Пустишь?
– Принцесса, ты вроде бы неглупая девочка. Зачем мне пускать тебя? Чтобы ты натравила на меня своих фамильяров? – развязно интересуется тварь.
«И почему ты не подал мне эту идею раньше?!»
– Если я почую нападение, сразу прикончу мальчишку, – шипит
