было видно, что он старается держаться к Нале поближе, а тот подмигнул остальным мальчишкам. Те неловко захихикали – видно, их головы тоже слишком уж были заняты мыслями о кобрах, кусающих за пятки.
Эти ученики Меру, шишьи, разыскивали в лесу некие семена, позволяющие разжечь алхимические фонари.
Меру был основан Святой Семеркой Саптариши тысячи лет назад для обучения тех, кто в будущем мог стать многообещающим ачарьей. Семеро хотели найти безопасное убежище, где они могли бы тайно обучать детей родом из пресветлых наминов путям познания и мирового господства. И для такого образования лучше всего подошла крепость, расположенная между двумя ледяными пиками Май Лая, расположенная высоко над землей и далеко от остальной части мира. Человек, окончивший обучение в Меру, как, впрочем, и ученик, вышедший из стен любого гурукула, существующего по разрешению Меру, становился ачарьей. Ачарья, окончивший обучение с высокими баллами, отправлялся советником ко дворам императоров и царей, дабы помогать им в вопросах права, политики, ну и, если повезет, зачатии царевичей. Ну а если баллы были низки, то вы могли попасть в услужение к кому-то не столь знатному или в какую-нибудь гильдию, хотя большинство таких выпускников предпочитали мир академии. Они либо преподавали прямо в Меру, либо открывали частные гурукулы в родных городах.
В Меру не всегда царила такая идиллия. В былые времена она на короткое время превратилась в тренировочный лагерь для убийц, готовых ради шанса уничтожить в Век Крови как можно больше кшарьев вступить в ряды армии Проклятья Кшарьев ачарьи Паршурама. Все закончилось, как и подобает истории из романа – огонь угас после нескольких волн убийств. После Великого Перемирия между кшарьями и наминами Меру понизили, – ну, или повысили в должности, как посмотреть, – до простой цитадели знаний.
В последнее время о Саптариши тоже не было слышно. Ходили слухи, что Семеро прекратили по своей воле возводить царей на трон. Никто не видел Саптариши уже почти сто лет. Преподаватели Меру уже давно поняли это и сделали все, чтобы это продолжалось и дальше. В конце концов, тренировать убийц очень сложно, а когда ты идешь в учителя, то совершенно не рассчитываешь на то, что столкнешься со сложностями. Прикрываясь именем Саптариши, настроенные более либерально учителя Меру начали открывать двери цитадели для тех, кому раньше сюда не было хода. Разговоры о том, что меньшинство тоже должно иметь своих представителей, а также появление новых правителей в Матхуре и Гильдии Синд, которую академики называли «маргинальным обществом», привели к тому, что Меру со временем должен был измениться или отказаться от части гонораров в форме гурудакшины [4].
Так что Нала стал первым валкой, вошедшим в двери Меру. Главный ачарья Меру планировал получить красивую историю о том, как Нала выстоял в Меру, несмотря на расизм и издевательства, и использовать это как вдохновляющий пример, чтобы привлечь как можно больше учеников из других периферийных племен. Так что то, что Нала прекрасно ладил со своими однокурсниками, стало для главы Меру большим разочарованием. Но чего он не знал, так это того, что дома Нала считался позором для семьи, для матери и пятерых братьев – и все потому, что прыгать с дерева и охотиться на кабана он умел так же, как мертвая игуана. А еще потому, что у этого невысокого черноволосого валки с лицом, испещренным пятнами витилиго, был пытливый ум, стремившийся думать. И потому, что Нала мог лишь частично контролировать свое тело – а для леса все это было смертельно опасно. Так что, когда Меру избрал его, это стало ответом на горячие молитвы его матери, просившей спасти его от верной смерти. К счастью для Налы, его друзья в Меру тоже не знали об этом. С таким же успехом он мог спокойно назваться вождем Нора.
– Нашел! – Упави сорвал веточку астильбы и взмахнул ею, как мечом, отчего вокруг его головы возник оранжевый ореол. – Можно идти назад!
– Что?! – пораженно спросил Нала. Даже если учесть, что его друзья были горожанами, они были слишком уж наивными. – Зачем нам возвращаться? Мы можем найти луг, на котором можно отдохнуть, и вернуться к ужину. Тогда мы не получим новых заданий, а ачарья решат, что мы усердно трудились. В реальной жизни чем эффективней трудишься, тем больше работы дают, Упави!
Остальные согласно забормотали. Ход мыслей Налы им очень понравился.
Нале было с ними очень уютно. Их разношерстная компания могла спокойно общаться, разговаривать о чем угодно, не заботясь ни о чем. Нале больше не нужно было бояться, что он слишком много болтает, беспокоиться о том, что он слишком медлителен или слишком худ. Варцин научил их, как переворачивать камни на озере, а Нала обучил всех вырезать фигурки из дерева. Упави срывал плоды с самых высоко растущих ветвей, а Акопа читал перед едой надлежащие молитвы.
Это были лучшие времена.
Луга они не нашли, но наткнулись на горячий источник. Вода была теплой и успокаивающей. Мальчишки разделись до набедренных повязок и попрыгали в импровизированную купальню, а Нала угрюмо сидел под деревом, задумчиво глядя на своих друзей. Будь его воля, он бы обязательно к ним присоединился.
– Нала, прыгай к нам! – крикнул ему Варцин. – Вода такая приятная!
– Это сейчас! А потом ты выходишь на воздух, и она превращается в волосах в сосульки!
– Трус! – крикнул Варцин, и все рассмеялись.
– А если ачарья решит, что раз мы потратили много времени, то мы глупы? – внезапно спросил Акопа, выныривая из воды.
– Так даже лучше, – фыркнул Нала. – Он решит, что мы не созданы для этого, и перестанет посылать нас в лес.
Каждый знал, что Саптариши черпали вдохновение для своих хитрых планов в обучении в Меру.
II
Шишья Меру каким-то образом добрались до второго семестра. Если они думали, что теперь занятия станут легче, они жестоко ошибались.
– Глубже копайте, блохи! – прогремел голос ачарьи Ирума. – Я сказал повернуть, а не царапать!
– Кажется, моя лопата надо мной смеется. – Акопа сказал это тихо и так серьезно, что кто-то действительно уставился на свою лопату повнимательнее.
– Не знаю, как лопата, а я точно! – сказал Варцин. – Ты решил сделать земле массаж?
Нала хмыкнул:
– Зачем будущим ачарьям учиться работать на ферме?
– Думаю, у них заканчиваются предметы для преподавания, – подмигнул Варцин.
– Нас начали учить кузнечному делу. А еще мы учим алхимию, санскрит-II, науку о чакрах, Историю-II и изготовление зелий. Вместе с сельским хозяйством получается зловещий
