1
Когда время смеялось надо мной, я всегда ловко прятала страх и смеялась ему в ответ. Но в этот раз время вдруг само испугалось и спряталось в тонком подрагивающем блеске воздуха.
Время то набирало разбег, то вдруг растягивалось до тонкой струны, звучащей странной неуловимой мелодией. Стоило мне окунуться в знакомый темный лед, я начинала верить, что эта мелодия никогда не оборвется. Стоило мне закрыть глаза, я слышала, что струна дрожит отзвуком прощания.
Когда осень пронзила остывающий воздух, я вдруг обернулась и поняла, что в этот раз время стало умнее. Оно все еще смеялось, только теперь не в лицо, а за спиной.
Лу-Лу уже начала готовиться к Чжунцюцзе, она улыбалась и звала меня помочь, но я так и не решилась подойти, будто еще можно было сбежать, будто еще можно было удержать время и спрятаться.
На мосту у пруда Лунной Зари дотлевал пепел заката.
Я закрыла глаза, пытаясь почувствовать, когда время успело так ловко обмануть меня, когда я позволила себе запутаться в его сетях. Но как бы я ни вглядывалась в остывающий пруд, мне все еще казалось, что только вчера я в третий раз поднялась к Пагоде Равновесия.
– Не бойся.
Бай Син смотрел на меня и улыбался. Но я все еще боялась подойти ближе. Отвар, который мне передала Сун Лин, я узнавала его, и мне было страшно. Я стояла, а мои руки кричали, что было бы лучше просто разбить чашу.
– Ты уверен?
– Я лучше тебя знаю свойства Огня Небес.
Он подошел ко мне, и я резко отступила, расплескав отвар на рукава.
– Чжу-эр.
– Это безумие, – прошептала я, но он не слушал. Он забрал чашу из моих рук и выпил зеленоватую жидкость, один запах которой раскалывал мои зрачки ужасом.
Страх сводил мои руки, окутывал их прожигающим пеплом, но Бай Син улыбался.
– Огонь Небес постепенно распалит во мне энергию ян, а травы, найденные Сун Лин, сберегут мою силу, тогда я смогу удержать и твой меч.
Он говорил это в который раз. Я знала, что он прав. Теперь я даже знала, что ради этих трав Сун Лин покидала Гору вместе с ним, когда я вернулась. Будто уже тогда он понял, о чем я попрошу его. Только понимал ли он, как мне было страшно? Страшнее, чем он мог представить. Я всегда становилась слабой рядом с ним.
– Твоя энергия – инь, это энергия твоего меча, если ты…
– Я удержу их.
Я почувствовала, как его руки давят мне на плечи.
– Чжу-эр, верь мне.
– Огонь Небес причинит тебе вред.
– Сун Лин нашла способ усмирить его.
– Ты так веришь в нее?
– Ты должна так верить в меня.
– Бай Син!
Я вновь и вновь жалела, что позволила ему догадаться. Я снова и снова говорила себе, что я должна была солгать ему. Все лучше, чем это. Все лучше, чем этот страх.
– Чжу-эр, либо так, либо я вообще не позволю тебе войти сюда снова.
Он читал мои мысли. Даже мое лицо не хотело лгать ему.
– Чжу-эр.
Тогда я сдалась. Я беспомощно кивнула.
С того дня я начала передавать ему техники Ворона, но каждый раз, когда он выпивал настой с Огнем Небес, я чувствовала, как мое сердце холодеет.
С того дня мне начала сниться его смерть. Я вскрикивала и резко садилась.
Еще было темно, еще не приходил рассвет, Бай Син спал рядом. Я наклонялась к нему и чувствовала его спокойное дыхание. Всего лишь сон. Я повторяла про себя это снова и снова, пока мои губы осторожно касались его лба.
«Кто сказал, что я позволю тебе умереть раньше меня? Ты не умрешь, и я не буду тебя прощать. Никто из нас не умрет».
«Ты и правда вернулась не ко мне».
Я вглядывалась в его лицо и чувствовала, что мои пальцы немеют. Я и правда вернулась не к нему. Было бы куда проще, если бы он не ждал меня, если бы он не любил меня. Если бы мое сердце не срывалось от мысли, что я опять причиняю ему боль. Я боялась того, что он был готов простить мне даже ложь, но не смерть.
Бай Син, не надо. Не надо любить меня так. Лучше вообще не любить меня.
Бай Син, У Минчжу так глупа.
«Твоя жизнь – моя».
– Хватит, – не открывая глаз, он притягивал меня к себе, пряча мое лицо в своих объятьях. – Больше не думай.
Я уверяла себя, что он не мог прочитать моих мыслей. Но почему-то он всегда угадывал, будто почувствовал мой страх.
– Мне снилось, что я отравила тебя ядом Шэ Яо, – шептала я.
Он не отвечал, только крепче прижимал меня к себе, будто его объятья могли разогнать удушающий шепот сна.
– Я отравила тебя, и ты знал, что это яд, но все равно выпил.
– Здесь только вы, госпожа Бай, добровольно пьете яд.
Время утекало, а я незаметно позволяла себе утонуть в его тепле. Я тонула в его голосе, зовущем меня по имени, в его глазах, успокаивающих меня одним взглядом, в его бесшумных шагах, в его руках, которые так крепко обнимали меня во сне, что я никогда не могла выбраться из них,
