Не было ничего. А потом появилось нечто. Но не стоит к этому привыкать.
Король кочевников
совсем не поэзия. Пальцы —
чтобы их грызть на закуску.
Старое каннибальское хайку
35
Урок номер один
Роб
Роб смотрел, как сарферы мчатся, подгоняемые ветром, через дюны. Люди на борту, вероятно, не замышляли дурного – лишь убегали от странного каравана, заставлявшего поверхность пустыни шевелиться, будто та была живой. Но Дани, царь кочевников, говорил ему, что эти люди как раз замышляют дурное, пытаясь откопать какие-то бомбы и взорвать Спрингстон. Хуже того, старик предполагал, что Роб может их остановить.
– Они слишком далеко и движутся слишком быстро, – сказал Роб. – Мне их не поймать.
– Поймать? Незачем. Просто остановить их.
– Это невозможно.
– Если ты дашь им уйти, они вернутся вместе с другими и сотрут с лица земли тебя вместе с твоими друзьями. А ты собираешься смотреть им вслед, и больше ничего?
– Раз все так просто, сами займитесь этим.
Роб протянул жезл старику. Кочевники – около десятка – молча прислушивались к их разговору. Похоже, присутствие Роба никого из них не радовало.
– Они убьют не моих друзей, – сказал Дани. – И разрушат не мой город. А твой.
Паруса становились все меньше. Еще немного, и они скроются за дюнами.
– Я не знаю как, – пробормотал Роб.
– Как ты отобрал у меня жезл? – спросил Дани.
Роб поправил оголовье.
– Просто захотел, – ответил он.
– Насколько сильно ты хочешь спасти твои города? Твоих друзей?
– Очень сильно, – признался Роб.
– Тогда покажи мне.
Закрыв глаза, Роб опустил жезл в песок. Он понимал, что может в мгновение ока поймать в ловушку окружавших его кочевников, или просто исчезнуть, или проткнуть их снизу, или совершить множество других незаконных и жестоких поступков. Но все это его не интересовало, ведь Дани спокойно предложил ему попробовать совершить невозможное.
«Я просто захотел».
Волны распространяются на многие километры. Именно они помогли ему найти это место. Как он перемещал? Силой своего желания, вот как.
– Я их не вижу, – сказал Роб. – Мне нужна моя маска.
– Они уходят, – услышал он голос Дани. – Еще немного, и вряд ли даже я сумею их остановить.
Роб открыл глаза:
– Не могу.
– Если не попытаешься, погибнут тысячи. Погибнут ваши драгоценные города. Погибнут твои друзья.
– Я вам не верю.
– Спроси свою сестру.
Роб почувствовал, как в нем вскипает ярость из-за того, что старик осмелился пошутить о смерти Вик. Но, повернувшись, он понял, что Дани вовсе не шутит.
– Спроси ее, – повторил старик.
Роб отвернулся и закрыл глаза. До сарферов было около пяти километров. Раньше он видел следы в песке за пятьдесят километров с лишним, и их окружал шум. Ему удавалось следить за Коннером, который нырял под Спрингстоном. Здесь же царила полнейшая тишина. Ничто не отвлекало внимания.
Послав в песок волны, Роб стал ждать. Он что-то почувствовал – примерно так ощущается кухонный стол в кромешной тьме, когда понимаешь, что он перед тобой, прежде чем наткнуться на его угол. Роб слегка повернул голову; перед его лицом, казалось, возникла стена, от которой отражалось эхо его дыхания и пульса. Волосы на затылке зашевелились: на него как будто смотрели чьи-то глаза.
Роб протянул руку, пытаясь схватить непонятную сущность, возникшую среди темноты, но она ускользнула, и пальцы поймали пустоту. Он подумал о своей сестре Вик, о том, как он обнимал ее у Бычьей раны, не веря, что видит ее в последний раз. Ему хотелось, чтобы она вернулась. Ему хотелось уничтожить тех, кто ее забрал. Ощущение, зародившееся где-то в животе, поднималось выше; из горла Роба вырвался первобытный вопль, проникнутый гневом и тоской, которые он до этого сдерживал, неуверенностью и сомнениями. Раньше он пытался избавиться от них, чиня сломанные вещи, но в действительности сломлен был он сам – и теперь злился на всех, кто приложил к этому руку. Вопль, рвавшийся с его губ, не принадлежал ему. То был вой кайота, причитания об утраченном.
Открыв глаза, Роб увидел, как вдали взорвалась дюна. Взметнулась стометровая струя песка, чистая, нетронутая поверхность пустыни вскрылась, будто рана, и превратилась в воронку. Песчаный шлейф поднимался все выше и выше, изгибаясь к западу.
Роб
