взял мальчишку с собой! – Что было, то и есть.
Что в Талиге, Эпинэ не знал, но Ворон жив, иначе б юный дурак до границы живым не доехал. Хорошо бы Первый маршал Талига свернул голову «эру Августу»… Раз и навсегда. Выкормыши Алисы всегда были хогбердами, но такое!.. Друг отца, спаситель отечества! Ну и спасал бы сам, если приспичило. Взял бы кинжал да саданул Ворона на Совете, благо такого от кансилльера не ожидал даже Дорак, так ведь нет, подослал мальчишку с чужим кольцом. Перстень Эпинэ!.. Словно Иноходцы какие-то гадюки!
Робер свистнул, подзывая Дракко. Рыжий весело заржал, откуда ему было знать, что его хозяина записали в потомственные отравители? Робер разобрал поводья и обернулся к Дику:
– Поехали.
Юноша молча поплелся к Соне. Нужно что-то сказать, только что?
– О том, что было, забудь. Хватит того, что знаю я. Альдо и Матильда перебьются. Хотел бы я поговорить с твоим Штанцлером… И не только с ним!
– Робер… Что теперь будет?! Я ничего не сумел… Теперь Дорак всех… Из-за меня!
– Не из-за тебя, а из-за дриксенской твари. Да успокойся ты, ни с кем ничего не случится.
– А как же? – Астрап, как же он похож на Эгмонта! – Список…
– Список Дорака – такая же брехня, как кольцо Эпинэ. Будет тебе кардинал такие бумаги разбрасывать! Все вранье, Дикон, кроме того, что Август Штанцлер – лжец и мерзавец. Они все такие…
– Все?!
– Те, что гребут жар чужими руками. Те, что спровадили меня в Кагету и натравили бириссцев на Варасту. Те, что сидят в Агарисе и жрут из гайифской кормушки. Наши отцы встали не под те знамена, Дикон, а у нас с тобой не было выбора…
Не было и сейчас нет. Вернее, есть. Признать поражение и попробовать найти себе место под звездами. Талиг для них обоих теперь закрыт, но люди живут и в других местах, и даже бывают счастливы.
– Робер, ты точно знаешь, что ничего не случилось?
– Случись что-то важное, Хогберд бы знал. Скорее всего Алва скрыл твою… глупость.
– Скрыл?!
– А зачем он, по-твоему, тебя выставил вместе с кольцом? Вот за этим самым. Нет тебя – нет улики, даже если Дорак что-то разнюхает, доказать ничего не сможет, а маршал будет молчать.
Молчать Ворон и вправду умеет, но сидеть смирно – вряд ли.
– Ты ведь не сказал, кто дал тебе яд?
– Эр Рокэ сказал, что сам знает. – Юноша вздрогнул: – Робер, а что, если он решил, что это ты?! Ну, когда мы прощались в Сагранне?
– Не решил. Ворон знает толк не только в вине, но и в драгоценностях. Я никогда не видел этого кольца, Дикон, но готов поспорить: твой эр знает о нем больше меня.
– Правда?
– Успокойся, Алва о нас уже и думать забыл.
Захоти кэналлиец избавить мир и Талиг от предпоследнего Эпинэ, все бы закончилось у бакранской горы, но его отпустили. Сначала его, потом – Дика. Потому что они не опасны: Ворон воробьев не ловит.
– Но ее величество!
Ее величество… Мальчишка по уши влюблен, это даже Дракко ясно, не говоря о Клементе. Угораздило же, хотя сам он лучше, что ли?! Он – нет, Мэллит – да. Девушки чище и благородней гоганни не найти, а Катарина Ариго – никакая. Ни красоты, ни ума, так, кукла в черно-белом, не будь она королевой и не наплети Штанцлер про ее страдания сорок сундуков вяленых кошек, Дик бы на нее и не взглянул.
– С ее величеством ничего не случилось.
И вряд ли случится. Штанцлер с Ариго столько раз выходили сухими из воды, выйдут и сейчас. Вот Окделлы и Эпинэ – те вечно ломают шеи на ровном месте.
Глава 3
Талиг. Оллария
Алат. Сакаци
399 год К.С. 2-й день Летних Волн
1
– Айрис Окделл, – пропела королева, – подойди.
Айри мотнула головой, как жеребенок, и подошла, угрюмо глядя в пол. Девчонка возненавидела Катарину с первого взгляда, и Луиза понимала, в чем, вернее, в ком дело. В кэналлийском красавце, за которого дурочка собралась замуж. Ну и пусть бы ненавидела, но про себя, так ведь нет! Луиза пыталась объяснить подопечной, что без притворства только еж живет, и то потому что с иголками, – без толку.
В конце концов капитанша махнула на подопечную рукой, тем паче Селина таращилась на ее величество с обожанием. Вот и ладно. Пусть дочка обожает – так безопасней. Пусть Айрис шипит и пускает искры – это отвлечет королеву от настоящего врага. Луиза Арамона шипеть не будет, а сразу укусит. Дай только подползти поближе.
– Сядь, – Катарина указала глазами на алый пуф у своих ног, который Айрис терпеть не могла. Девица Окделл села, и на том спасибо.
– Айрис, утром мы видели твою матушку. Она посылает тебе свое благословение.
Ничего себе! Вырвать у Мирабеллы благословение для беглой дочери надо уметь! Луиза дорого бы дала за то, чтоб послушать, как любовница Алвы объясняет вдове Окделла, что Айрис следует оставить в доме Ворона. Если королева нашла доводы, способные пробить такой лоб, других и подавно окрутит. Только зачем ей под боком Айрис?
– Милая Айри, – ручка королевы накрыла руку девушки, и та дернулась не хуже самой Катарины, – мы так рады, что ты остаешься с нами.
– Благодарю, ваше величество, – выдавила из себя Айрис. Королева нежно улыбнулась и поднялась. Сейчас потащится к своей арфе, чтоб она ей на ногу свалилась.
Катарина хорошо играла и неплохо пела, но при первых же сладеньких аккордах Луизе хотелось опрокинуть на августейшую музыкантшу чесночную подливку. К счастью, на сей раз до пения не дошло: распахнулась дверь и перед королевой и ее дамами предстал его величество собственной персоной.
Луиза уже видела короля, но все больше издали. Фердинанд был весьма недурен собой, хотя мог бы малость и похудеть.
– Ваше величество! – светлые глаза короля сияли. – Мы счастливы сообщить вам и вашим подругам о победе.
– Какая радость! – Королева блохой отскочила от проклятой арфы, к сожалению, не наступив на шлейф. – Благодарю ваше величество за столь прекрасную новость.
– Это была блестящая военная операция, – Фердинанд радовался, как мальчишка, – блестящая!
Разумеется, блестящая! Ведь за дело взялся не кто-нибудь, а Рокэ Алва. Но если король получил известия, может, пришло письмо и для нее. Не от герцога, от Герарда. Сын обещал писать при каждом удобном случае, а мальчик держит слово.
– Мы спасли Фельп, – бушевал король. – Теперь все знают, кто хозяин в Померанцевом море!
Все знают. И коронованная шлюха тоже.
– Ваше величество, – шлюха таращилась на венценосного супруга с видом юной причастницы, – а что известно о маршале Алва и его людях? Среди моих дам мать и сестра порученца герцога, они были бы счастливы знать…
Вот дрянь! Хочет приручить их с Селиной? Или хочет узнать, когда
