только Гальтары сейчас и не хватает! Отвлечь бы, только чем? – Матильда говорит, Дик влюблен, вот и страдает.
– Глупости, – махнул рукой принц. – Я сам видел, как от него ночью Вица выходила… Ох и девчонка!
– Неужели лучше разумной вдовы? – с готовностью подхватил Робер.
– Небо и земля! Та старалась, эта горит! Почище касеры…
– То-то ты по утрам как с перепою.
– Бывает, но оно того стоит. Да ты сам попробуй…
Альдо «пробует», а за стеной спит Мэллит. Или не спит. Знает ли гоганни про Вицу? Закатные твари, неужели Альдо не мог подыскать кого-нибудь в деревне, обязательно в замке понадобилось!
– Попробуй, – не унимался сюзерен, – пока делюсь… Вот стану королем, возьму красотку к себе. Королева королевой, но развлекаться и королям надо.
– Ты только Фоме этого не говори, – хмыкнул Робер, – не поймет.
– Поймет, когда мы добудем, что нужно. Скорей бы эти бездельники появились, осень на носу!
– А мы их и звали на осеннюю охоту, чтоб Альберт ничего не заподозрил.
– Да помню я. – Сюзерен вытащил кинжал, тронул лезвие, сунул в ножны. – Просто сил нет тут сидеть. И почему только этого святого малоумка не прирезали до того, как он всех и вся предал?!
Святой малоумок… Про кого это он? Про Эрнани, надо полагать.
– Ты же не знаешь, почему он так решил. Наверняка были причины…
– Да какие, к кошкам, причины, кроме трусости?! У Раканов было все, понимаешь, все! А кто мы теперь? Последним настоящим Раканом был Ринальди.
– С ума сошел? – сочувственно предположил Робер.
– Ринальди Ракан брал от жизни, что хотел, дрался до конца и не прощал врагов. А с ума сошли те, кто предал свою кровь и своих предков. Тех, кто подарил нам свою силу, обозвали демонами. Демонами, Робер! Если это не предательство и не подлость, то я – Хогберд. Уж лучше б Гальтару сожрали Изначальные твари, а ее просто бросили! Дар богов, свою память, свое будущее выбросили как… как тухлую рыбину! Эрнани превратил нас в безродных людишек, а мы ему молимся! Ах, святой! Ах, принял истинную веру! Наша истинная вера – это Четверо, и я буду не я, если не верну их на причитающееся им место! То есть мы вернем!
– Послушай, – взмолился Иноходец, – в Гальтаре нет ничего, кроме старых стен. Неужели ты думаешь, грабители оставили там хоть что-нибудь ценное? За столько-то лет? Если тебе хочется найти что-то стоящее, лучше примкнуть к адмиралу Фрэдену.
Сюзерен с негодованием уставился на маршала, но Робер мужественно закончил:
– В самом деле, почему бы нам не махнуть вокруг Багряных Земель и не поискать Золотые берега?
– Потому что это не наше дело, – отрезал принц. – Я верну то, что сдуру потеряли мои предки, но тебя я не держу, поступай как хочешь. Дорогу в Мон-Нуар мы как-нибудь сыщем.
– Ты прекрасно знаешь, что одного я тебя не пущу.
– Не одного, – принц пристально посмотрел Роберу в глаза, – но я хочу, чтобы Первым маршалом Талигойи был Робер Эпинэ, а не какой-нибудь Борн.
3
Гроза начала собираться после полудня. Она не спешила. Тяжелые черные тучи медленно заволакивали небо, но невидимое солнце заливало стены Сакаци нестерпимым белым сиянием.
Птицы попрятались, мухи и пчелы и те пропали. Слуги, поминутно поглядывая на небо, закрывали окна и спасали вытащенные для просушки перины и ковры. На конюшне волновались и гремели привязями кони, псы скулили и норовили забежать в дом. Приближавшееся ненастье не заботило только кошек, во множестве развалившихся на нагретых крышах. Время шло, а гроза висела над Сакаци, как секира над головой осужденного. Белье и разложенные на плоских крышах ягоды и резанные ломтями яблоки давным-давно убрали, птичницы загнали под крышу кур и гусей, а дождя все не было.
Черная пелена над головой и угрюмое отдаленное рычанье заставляли говорить вполголоса и то и дело осенять себя знаком. Люди слонялись по замку, не зная, чем себя занять. Все чего-то боялись и чего-то ждали.
Ужин прошел в гробовом молчании. Клемент восседал на плече Робера, не удостаивая своим вниманием ни одно из многочисленных блюд. Матильда и Альдо хмуро ковыряли наперченную свинину, Мэллица смотрела в свою тарелку, Робер – в багровеющее окно. Его глаза блестели, будто у Айрис, когда у нее начинался приступ. Ричард вздохнул и торопливо глотнул местного вина. Как всегда, когда вспоминался дом, на сердце взобралась огромная злая кошка и принялась драть всеми четырьмя лапами. Тварь была не одинока, ее товарки скребли душу, напоминая то об эре Августе и Катари, которых он подвел, то о Вороне.
Алва воевал на юге. Достигавшие Сакаци слухи были маловразумительными, но все сходились на том, что Первый маршал Талига размазал вражескую армию по фельпским стенам. Когда Дикон узнал о победе бывшего эра, он напился в одиночку и затащил к себе какую-то служанку. Не помогло. Утром стало совсем худо, но никакое похмелье не могло перебить недостойную сына Эгмонта мыслишку: в Сакаци генералом не стать. Святой Алан, да тут вообще никем не стать!
– Так польет или нет? – внезапно спросила Матильда, наливая касеры.
– Куда денется? – пожал плечами Альдо. – Ветра ведь нет.
Ветра и впрямь не было – Ричард видел уныло обвисший флаг на башне и неподвижную темную листву. Жара после полудня стала невыносимой, но отчего-то было зябко. Жуткое зарево на западе разбередило детские, давно забытые страхи, Дик старался не думать о закатных тварях, но расходившееся воображение населило Сакаци оборотнями и упырями.
– Твою кавалерию, – фыркнула ее высочество, – помолиться, что ли?
– Рука уже занесена, – пробормотал Робер, – и нам ее не отвести.
– Выпей лучше, – Матильда участливо подтолкнула Иноходцу свою стопку, – и прекрати пугать Мэллицу.
Воспитанница Матильды и впрямь дрожала, в огромных золотистых глазах плескался ужас. Хорошенькая девушка, только глупенькая, ничего не знает, кроме своих качелей. И как только Робер ее терпит, пусть и по просьбе Матильды? Ричард пару раз пробовал с дурочкой поговорить, но кроме «да», «нет», «спасибо» ничего не добился.
Матильда величественно поднялась, кивнула Мэллице, девушка встала и посеменила за покровительницей. Альдо галантно распахнул дверь, пропуская дам, и вышел следом, Робер продолжал смотреть в окно, сжимая в руках узорную стопку. Дик его окликнул, Иноходец даже не пошевелился. Конечно, тут у всех свои дела… Тихонько вошла Вица, принялась собирать со стола. Ричард выскользнул за ней, попробовал обнять, однако алатка увернулась, ловко прикрывшись полным подносом.
– Ой, гици, – хихикнула она, – уроню ведь.
– А ты поставь, – предложил Ричард, но девушка свела бровки и рванулась навстречу толстой Жужанне. Не хочет. Из-за грозы или что другое? Дикон знал, что женщины не всегда могут быть с мужчинами, наверное, Вице сейчас нельзя. Юноша вздохнул и побрел к себе. Проклятый дождь все не начинался, и это начинало пугать.
Стыдясь самого себя, Дик запер ставни
