как человека, я вышел на главную палубу и поспешил к себе в ожидании сообщений. Ребята уже перерыли весь корабль и подходили ко мне цвета сепии, темные, с донесениями. Никто из пропавших, разумеется, найден не был. Но поиски завершились самой печальной из новостей, объяснявшей все.
Пять анганов, находившихся на судне и бесполезно топтавшихся столько дней у всех под ногами, исчезли тоже!
Так все встало на свои места. Обследование отдельных частей корабля было рискованным делом — качка усилилась, и крупные волны все время перекатывались через палубу. Но все обошлось без жертв, и люди стали постепенно собираться в кают-компании. Я с Камлотом, Гамфором и Красавчиком Кироном пришел туда тоже. Все обсуждали загадочные происшествия этой ночи. Хонан стоял в штурманской рубке на вахте, злой как черт. Я рассказал, кем, оказывается, был Вилор на самом деле, и напомнил, как он просил доверить ему охрану Дуаре.
— То-то Зог спать не мог, все хотел его придушить… Мы уж тебе не рассказывали, чтобы ты его не припек, — буркнул Хонан.
— От женщин я узнал еще кое-что, — добавил я. — Во время их пребывания на «Совонге» Вилор досаждал Дуаре своими приставаниями. Он был от нее без ума.
— Теперь мы все будем без ума, если вернемся в Вепайю одни, — прошептал Камлот.
— Мы не вернемся без нее. Так, можно попытаться собрать воедино события прошлой ночи, казавшиеся необъяснимыми, — сказал Гамфор. — Вилору нужно было заполучить Дуаре, а Муско хотел бежать из плена. Вилор водил дружбу с анганами. На «Софале» всем об этом известно. Муско был унгьяном. А анганы привыкли всю жизнь смотреть на унгьянов как на самых высших представителей власти, вроде товарища Тора. Они верили всем посулам Муско и подчинялись его приказаниям.
Стало понятно, что Вилор и Муско совместно разработали детали заговора. И у нас под носом! Под самым носом провернули дело! Как мы — в ночь убийства Энуса. Бог мой, эти собаки напоили ангана, задумав убить вахтенного в «аистином гнезде», чтобы тот не поднял шума. Но судя по ране, анган оказался ни при чем: у человеческих птиц не было челюстей, способных прокусить хребет. Разделавшись с вахтенным, государственный человек вернулся в каюту Вилора. Воображение заработало как машина. Вилор и Муско как-то напоили Зога! Знали же, что ему пить нельзя, разводило его на все стороны света! Потом убили охранника Дуаре. Затем схватили ее спящую, заткнули рот, вынесли наружу. А там… там их уже поджидали анганы! Вот как все было скорее всего. Правда, ветер был сильный, но он дул к берегу, до которого тут рукой подать. Анганам такой ветер не помеха.
— Видимо, все так и случилось. А мы в это время спали. Ты полагаешь, что анганы перенесли на берег всех троих? — спросил я.
— Конечно. В этом нет никакого сомнения, — ответил Гамфор.
— Я тоже так думаю, — вставил Камлот.
— Тогда мы должны вернуться обратно и отправить на берег Нубола поисковую группу, — заявил я.
— На таких волнах шлюпка сразу утонет, — возразил Кирон.
— Не будет же этот шторм длиться вечно, — сказал я. — Ляжем в дрейф неподалеку от берега и подождем, пока море успокоится. Я пройду на башню, а вы, друзья, останьтесь и расспросите команду. Может быть, еще кто-то из них сможет пролить свет на это происшествие. Анганы ужасно болтливы, где не надо. Один вообще еле стоял на ногах. Они могли проговориться еще вчера, куда отправились Вилор и Муско.
Когда я вышел на палубу, «Софал» поднялся на гребне громадной волны. Потом корабль ухнул носом вниз в водную бездну так, что его корма задралась почти под углом сорок пять градусов. Под ногами у меня были мокрые доски, и я беспомощно заскользил по палубе, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Нос корабля зарылся в стене ужасной волны, бурлящий поток прокатился по всей длине палубы, подхватил меня и закружил в водовороте.
Вода накрыла меня с головой, но по какой-то прихоти разбушевавшейся стихии мне удалось-таки вынырнуть. Когда это случилось, «Софал», подпрыгивающий на огромных волнах, был уже футах в пятидесяти от меня. Картина маслом. Попал. Вот попал! И такая кислища во рту…
Даже в бесконечном космическом пространстве я не чувствовал себя так беспомощно и беззащитно, как тогда в бушующем море незнакомого мира, в окружении темноты, хаоса и страшных созданий таинственных глубин, которых я и представить себе толком не мог. Все кончено! Даже если бы мои друзья узнали, что случилось со мной, они не смогли бы выручить меня. Никакая шлюпка не удержалась бы на плаву среди таких волн, как правильно заметил Кирон. Ни один пловец не смог бы совладать с яростным натиском этих несущихся водяных гор, ни один!
Неужели все, Карсон Нейпир? Неужели все?
Вкус оливки оказался каким-то бесом у меня на конце языка, вкус прощания. Не надейтесь на это прощание. И да пусть вас самих никогда не оставит надежда на встречу! Бейтесь до смерти, колотитесь, пока наконец не откроют… Растеряйте всю жизнь запчастями, только себе оставьте надежду, и она — вывезет.
Я вспоминал все, что мне говорили папа и учитель Каби. Если нельзя плыть против волн, значит, надо попытаться плыть по волнам, земля находилась совсем близко. Я ведь не крендель какой-нибудь, чтобы в воде поразмокнуть и — в липкую крошку. Карсон из рода Нейпиров — натренированный пловец, а сил у него на троих. Кто и сможет уцелеть в таком море, это я. Ну а если мне это не удастся, то по крайней мере приму смерть с достоинством, сопротивляясь до последнего вздоха.
Одежда меня ничуть не стесняла, если можно считать одеждой набедренную повязку, это «бикини» амторианцев. Единственной помехой было оружие, но я не собирался бросать его, так как безоружному было не выжить на этой неприветливой земле вообще. Ни пояс, ни пистолет, ни кинжал не доставляли хлопот, ведь они весили немного. Другое дело — меч. Если вам никогда не доводилось плавать по бурному морю с висящим на поясе мечом, то очень рекомендую, попробуйте. Интересное ощущение: вы плывете, а он на вас набрасывается из глубины, чертит какие-то мерзости, царапает кожу, рубить еще не рубит, но здорово мешает движению.
Мощные волны швыряли, крутили и вертели меня без сострадания и жалости, и еще этот палач из воды… мига не проходило — хвать! — как даст по мне: то снизу, то сбоку, то вынырнет, то запутается между ног. А в довершение, когда кислая волна перевернула меня вверх ногами, меч пригрел меня сверху, по голове — спасибо
