сам убедиться.
Парень раскрыл малиновую книжечку с надписью «Удостоверение личности». На второй странице фигурировала запись, выполненная синими чернилами и каллиграфическим почерком: Холдун Пётр Осипович, младший лейтенант бронебойного батальона. Не веря своим глазам, парень перевернул страницу и прочитал дату и место рождения: 22 июня 1909 года, село Байдовка. Дальше шли какие-то древние географические названия: Старобельский уезд и Слободско-Украинская губерния.
Тарас вернулся на первую страницу документа. С фотографии на него смотрел его знаменитый предок, геройский прадед с медалью Золотая Звезда на левой стороне груди. Фотокопия его портрета висела в гостиной, пока были живы родители. После их похорон его пришлось убрать от греха подальше. Через чур уж нацбатовцы относились агрессивно-неприязненно к советским героям.
Тарас вновь вопросительно взглянул на бабушку. Та твёрдо заявила:
— Это мой татка Пётр.
Она развела в сторону руками и добавила:
— Не спрашивай, как он воскрес и появился здесь. Я этого не знаю.
Тарас встал и решительно направился в родительскую спальню. Перед прикрытой дверью он остановился и осторожно, чтобы не шуметь, вошёл внутрь.
В родительской кровати лежал мужчина с забинтованной головой, избитым лицом. Тем не менее легко угадывалась его идентичность с человеком на фотографии удостоверения, а так же с мужчиной с большого портрета, некогда висевшего в зале его дома. Не было никаких сомнений: в кровати мирно спал его прадед.
Парень вышел и тихонько притворил за собой дверь в полном ошизение. Файлы его сознания разъехались в стороны и никак не хотели воссоединяться. В кровати родителей лежал ненавистный москаль, воевавший, в том числе, и против украинских повстанцев, боровшихся с Советами за независимость Рідної України (Родной Украины). А с другой стороны, этот москаль являлся его родным прадедом, любовь к которому и уважение к его памяти привили ему родители с раннего детства. Да и сверстники люто завидовали наличию столь знаменитого геройского предка, пока это ещё находилось в тренде в Восточной Украине.
Тарас вернулся в гостиную, где две пары настороженных глас внимательно глядели на него.
— Как такое возможно? — хрипло вымолвил парень, кивая в сторону спальни. — Он же умер шестьдесят лет назад!
Ответом ему было молчание и такое же недоумение в глазах женщин.
Тарас бессильно опустился на диван, жалобно застонавший под тяжестью его тела. Ощущение лёгкого помешательства не отпускало его. «Может мне всё это мерещится?» — появилась спасительная мысль. Но взгляд на сидящих напротив женщин лишили его такой надежды: глюк не мог навестить их троих одновременно. Тем более человек в постели выглядел вполне реально. От него шли тепло и запах живого тела.
— Я обязан сообщить о нём в военную полицию, — после продолжительного молчания заявил парень.
— Но тогда его арестуют и увезут отсюда! — возразила сестра.
— Папу увезут из этого дома только через мой труп, — категорично заявила Галина Петровна и с вызовом взглянула на внука.
— Ладно, — парень не выдержал взгляда горящих глаз бабушки, опустил голову и пробормотал. — Все равно мы не найдём ответа на его чудесное воскрешение и бес с ним. Пусть живёт здесь до выздоровления. Я никому сообщать нее буду.
Светлана вскочила, подбежала к брату и крепко обняла его.
— Спасибо, Тарасик! — радостно воскликнула она. — Я люблю тебя.
— А меня кто-нибудь покормит в этом доме? — улыбаясь шепнул он в ухо сестры.
— Конечно, мой дорогой! — вскочила девушка. — Сейчас разогрею жаркое из кролика!
Сообщив это, она унеслась на кухню и загремела там сковородами и кастрюлями.
Тарас расспросил бабушку о её здоровье, о здоровье родственников. Как дела в её доме. Поинтересовался состоянием раненого.
Удовлетворённый ответом старушки, он отправился в свою комнату, чтобы бросить там свою сумку. Когда Светлана позвала его, он успел умыться и появился на кухне чистый и освежившийся.
На обеденном столе дымилась утятница с жарким, стояла миска с исходящей паром картошкой. Горячие блюда дополняла нарезка из домашних копчёностей, вероятно, привезённых бабой Галей, солёные огурцы и початая бутылка прозрачного, как слеза, первача. Его Тарас купил у соседки ещё в прошлый визит сюда. Света знала, что из всех спиртных напитков брат предпочитает именно эту соседскую горилку.
Парень как раз обгладывал коротенькую ножку тушеного животного, когда в дверь решительно, но деликатно постучали. Светлана вскочила, чтобы открыть дверь, но Тарас решительным жестом усадил её на место, а сам направился к выходу.
На крыльце дома стояли два человека в полицейской форме.
— Добрий вечір! — козырнул старший с шевронами младшего сержанта и представился. — Молодший сержант поліції Забужко (Младший сержант полиции Забушко).
— Добрий вечір! — поприветствовал Тарас и тоже представился. — Старший сержант повітряно-штурмової бригади Холдун. (Старший сержант воздушно-штурмовой бригады Холдун). Щось трапилося, сержант? (Что-то случилось, сержант?)
— Нам надійшов сигнал, що у цьому будинку перебуває поранений сепаратист. (Нам поступил сигнал, что в этом доме находится раненый сепаратист). — сообщил полицейский и вопросительно уставился на хозяина дома.
— Нахабний та брехливий донос! (Наглый и лживый донос!) — возмутился Тарас — Немає тут жодних сепараптистів! (Нет здесь никаких сепараптистов!)
— Ви дозволите увійти в будинок і перевірити правдивість ваших слів, пане старший сержант? (Вы позволите войти в дом и проверить правдивость ваших слов, господин старший сержант?) — больше настаивал, чем просил младший сержант.
— Ви ставите під сумнів слова старшего сержанта української армії? (Вы ставите под сомнения слова старшего сержанта украинской армии?!) — взвился хозяин дома и для убедительности зло выпучил глаза.
— У жодному разі, пане старший сержант, але ми повинні перевірити достовірність сигналу, що надійшов від громадян. (Никоем образом, господин старший сержант, но мы должны проверить достоверность сигнала, поступившего от граждан). — Не унимался полицейский.
— У вас є ордер на обшук мого дому? (У вас есть ордер на обыск моего дома?) — поинтересовался Тарас.
— Ніяк ні, пане старшийй сержант. (Никак нет, господин старший сержант), — ответил визитёр и добавил. — Ми є представниками поліції і маємо право перевіряти будь-який будинок. (Мы являемся представителями полиции и имеем право проверять любой дом).
— Ви не маєте права вламуватись у приватний будинок, сержант. Нині не воєнний час. (Вы не имеете права вламываться в частный дом, сержант. Сейчас не военное время), — уверенно заявил хозяин дома. — У мирний час ви повинні мати ордер районного прокурора на обшук. (В мирное время вы должны иметь ордер военного прокурора на обыск).
— Ви про це сильно пошкодуєте, пане старший сержанте! (Вы об этом сильно пожалеете, господин старший сержант!) — зло выпалил старший, и парочка полицейских покинула негостеприимный двор.
— Хто это был? — взволнованно осведомилась сестра, когда парень вернулся на кухню.
— Полиция, — коротко известил он.
— Што они хотели? — в страхе прикрыв рот спросила Светлана.
— Хтось
