– Ты хочешь подчинить их, используя моего пятого брата? – Изогнул бровь генерал. Выглядел он так, словно сомневался в успехе замысла Си Ванму.
– Юань-Юань, каков он, твой младший брат? Стоит ли он наших усилий? Прежде нам не доводилось иметь дело с Чжан Юань-бо, мы никогда не встречали его, слышали только пересуды о нем в небесных чертогах. Небожительницы да девы-сяннюй [82] пели песни о вечно юном Владыке Востока – самом младшем из великих демонов. Но они воспевали его элегантность и прекрасные манеры. Нас же это не волнует. До великой войны для небесных он был лишь младшим повелителем Запредельного края, который не так могущественен, как его старшие братья. После войны для духов он стал героем, а для небесных – заклятым врагом, подвергнувшим их позору. Так каков твой младший брат на самом деле?
– Я никогда не был близок с пятым братом и не проводил с ним много времени. Чжао Гун-мин расскажет о нем больше, ведь они вместе строили планы по превращению Запредельного края в великую державу. Мое же место было исключительно на поле боя.
– Чжао Гун-мин изворачивается, как попавший в костер уж, когда ему задают вопросы, – нахмурилась Си Ванму. – На его слова трудно опираться. Нам важно знать, что ты думаешь.
Неспроста Владычица настаивала! Сян Юань-да, однако, вел себя, как ни в чем не бывало.
– Я знаю, что младший брат слишком упрям. Потому прежде он часто выводил первого брата из терпения. Возможно, Чжан Юань-бо был не так амбициозен и властолюбив, как первый брат, не так свиреп и силен, как второй брат, не так хитроумен и искусен в интригах, как третий брат. И он никогда бы не сравнился со мной в умении вести войну. Зато у него имелось качество, которого все мы были лишены. Он умело находил талантливых сторонников. Все, кто служил в Восточном дворце, были на своем месте. Пятый брат руководил, используя их таланты и воздавая по заслугам. Он был способен добиться абсолютной преданности. Все, кто присягнул Чжан Юань-бо, были готовы отдать жизнь во имя его интересов. Это было его главной силой, но и слабостью тоже. За верность он платил не меньшей верностью.
Глаза Владычицы Запада чуть сощурились.
– Твой пятый брат не мог не знать, что, если сожжет свою душу, не сможет переродиться. И все же он выбрал смерть, желая защитить поданных. Неудивительно, что духи, не желающие никому подчиняться, готовы преклонить перед ним колени.
– Мне никогда не было дела до Запредельного края. И если подумать, моим братьям тоже. Первый брат желал властвовать над всеми тремя мирами, второй брат жаждал крови. Бесконечная война была и моим уделом. Только третий и пятый братья заботились о будущем Запредельного края. Но если Гун-мин прежде всего думал о себе и своих интересах, Юань никогда не был так умен и осторожен. Он был готов пойти на жертвы, чтобы защитить наших подданных. Этого глупца всегда окружала толпа восторженных почитателей и просителей, и он был готов возиться с каждым! Но, Владычица, я не верю, что наместники, эти хитрецы, живущие целую вечность, сделают на него ставку. Пятый брат стал героем их легенд и песен, но ныне он слишком неопытен и слаб, чтобы помочь им. Зачем им следовать за таким повелителем?
– Затем, что у них нет иного выбора, – губы Си Ванму изогнулись в грустной улыбке. – Ты всегда был не искушен в таких делах, мой Юань-Юань! Лишенный чувств, не имеющий надежд, ты не подозреваешь, что они есть у других. Народ Запредельного края не устает роптать, он изнывает от войны, в которую его втянули. Духи обвиняют во всем наместников, а тем все труднее и труднее договариваться одновременно и с нами и с небесными. Хуан-ди тоже жаждет их покорности. Надежда – вот что может сплотить духов вокруг наместников. Чжан Юань-бо – ожившая легенда, повелитель, любимый народом, и заступник. Даже если большинство историй о нем – просто сказки, те, кто пребывает в отчаянии, будет в них верить. Чжан Юань-бо должен предстать перед наместниками девяти вольных городов во всем своем прежнем великолепии. Пусть он станет символом возрождения Запредельного края. И пусть он будет нам верен. Используя его, как марионетку, мы покорим Запредельный край, не пролив более ни капли демонической крови. Ты понял нас, Юань-Юань?
– Да. Как прикажешь, Владычица, – ответил демон в алых одеждах все также спокойно. И только когда он отвернулся от зеркала, когда нежные руки Си Ванму обвили его тело, а горячие губы коснулись шеи, в его глазах впервые за долгие годы полыхнул настоящий гнев. Сян Юань-да не был согласен с решениями Владычицы. Прежде ему было все равно, его не заботили ни судьба трех миров, ни победа в войне, ни свое, ни чужое будущее. Он не имел других стремлений и желаний, кроме жажды разрушения, его душа пребывала в пустоте, а сердце не только не билось, как и у всякого другого демона, оно окаменело. Прежде походивший на потухшую свечу, демон в алых одеждах был лишь разящим клинком Владычицы Запада, теперь же он более не мог безропотно принимать свою несвободу.
* * *
– Зачем звал меня?
– Юань-Юань, добро пожаловать! Проходи скорее, не стой в дверях! Будет славно, если разыграешь со мной партию в вэйци! – с широкой улыбкой поприветствовал генерала Сян Юань-да демон в белых одеждах.
– Только и всего? Пустая трата моего времени! В прошлый раз мы разыгрывали одну партию десять лет.
– Это потому, что ты редко приходил, – вздохнул демон в белых одеждах.
– Играй и дальше сам с собой, – генерал развернулся и уже был готов покинуть комнату брата, как Чжао Гун-мин пошевелил пальцами, и двери захлопнулись прямо у Сян Юань-да перед носом.
– Сколько бы раз ты ни бывал во дворце Вечного Спокойствия, меня ни разу по своему желанию не навестил, хотя до Ледяной Цитадели рукой подать. Никогда не приходишь, если не позову. Мне, как твоему старшему брату, очень обидно, – принялся сетовать демон в белых одеждах. Он сокрушенно качал головой, и блики холодного зимнего света играли на кончике серебряной заколки, скрепившей копну белоснежных волос.
За окном снег укрывал одеялом горные вершины, и даже воды огненной реки, от которых исходил нестерпимый жар, не могли растопить вечную мерзлоту. В Ледяной Цитадели тоже было холодно, но демон в белых одеждах совсем не мерз.
– Тебе, я гляжу, заняться нечем. А как же расследование? Неужели нашел того, кто выкрал жетон твоей власти и учинил беспредел в Тянься?
– Еще нет, – Чжао Гун-мин, склонившись над игральной доской, в задумчивости постучал по подбородку. Он обдумывал очередной ход.
– И ты прохлаждаешься? Наслаждаешься свободой и возможностью, когда вздумается, покидать Ледяную Цитадель, а сам ничего не делаешь? Гнева Владычицы не страшишься?
– Она сама меня выпустила. Пока я делаю то, что ей выгодно, она не станет вмешиваться в мои дела.
Сдвинув брови, Сян Юань-да навис над столом и, прищурившись, оглядел брата.
– Сдается мне, ты сам же беспредел и учинил, чтобы потом использовать его как повод для расследования и расправы над неугодными.
– Да, ты прав, – губы демона в белых одеждах растянулись в хищной улыбке. – Чему тут удивляться? Я же… отвратительный злодей! Юань-Юань, присядь же! В кои-то веки сможем побеседовать.
– И от многих в Ледяной Цитадели удалось избавиться? – Демон в алых одеждах, сдавшись, наконец устроился напротив брата и скрестил руки на груди.
– Ото всех, кто был помехой, – ответил Чжао Гун-мин. – Здесь было слишком много тех, кто пытался плести паутины интриг. Да и как не подставить хоть кого-нибудь из небесных посланников? Это я вызвал переполох в Ледяной Цитадели, а у Владычицы появился повод прекратить перемирие. Потому она и поддержала меня. А я ради достижения ее и своих целей охотно пожертвовал бесполезными слугами. Не гляди на меня столь сердито, Юань-Юань! Ты слишком прямолинейный, привык идти напролом да мечом махать. Но этот путь – не единственный.
– А то, что произошло в Тянься, тебя не волнует? Все только и кричат о том, что равновесие было нарушено. Ты же сам сокрушался по этому поводу!
