какие? Плохие и хорошие, раз там идет бой. Ни плохой, ни хороший человек по отдельности сам с собой в такие игрушки играть не станет.
Отбросив доводы рассудка, я бросился в направлении шума, поддавшись эмоции. Шум же по мере моего продвижения вперед становился все громче. Наконец я уже был на краю большого каньона, дном которого оказалась долина чарующей красоты. По ней протекала невиданной ширины река. Не река, а река-а-а!
Но красота долины и величие реки задержали мое внимание только на миг. Внизу, на дне этого каньона…
Моим глазам предстала картина, которая захватила меня, как крюк хватает рыбу. Заставила, знаете, похолодеть от ужаса. Там, на берегу, за выступом скалы, на земле лежало шесть неподвижных тел. Между ними что-то летало со свистом. Летало и падало. Боже мой, трупы! Нет. Я присмотрелся. Не трупы! Пятеро из лежавших…
Ну наконец-то. Нашлась пропажа. Пять распушенных хвостов, один из которых был изрядно потрепан, принадлежали беглецам из породы анганов! А шестой… Я увидел разметанную по земле груду волос, дорогую фигурку… Дуаре!
Только где остальные? Не было их. То же, что было…
Нет, пра-правильней будет сказать, дорогая Алиса: все, что было перед ними, занимало собою практически всю видимую безводную часть каньона. Нет, не люди. Такое людьми не назовешь, даже здорово выпив.
Слушайте, сущая правда. Скрываясь за деревьями и большими валунами, внизу гомонило стадо волосатых существ на двух ногах. Какие-то мшистые дикари с волосами до полу. Развлекались тем, что бросали пращами огромные камни. Кончались ближайшие камни — чудовища перебирались немного в сторону, к новому их изобилию, а пока перебирались, еще и работали луками. И не абы куда. Посылая в анганов грубо сработанные стрелы.
Дикари и анганы махались не в тишине, надо сказать. Выражались. Как одни, так и другие. Обменивались то ругательствами, то комментариями к одиночным выстрелам. Эти-то звуки, смешанные с треском пистолетов в руках анганов, я и услышал, еще когда был далеко от этого места.
Вот что следует пояснить, чтобы стала понятна картина. Дикари — ростом с четвертинку средней горы. Нет, сказать так — не сказать ничего. Тогда я еще не знал, с чем столкнулся. И тут же вспомнил слова дорогого Дануса про ужас этих мест. Это потом, пару раз с ними поручкавшись, понял наверняка, что тут почем. Называлась братва нобарганами. Кто такие? Ну, в общем, эти ребята в крови твоей не купались. Им как-то мысль о купании за всю жизнь ни разу в голову не приходила. Они просто тебя разрывали волосатыми пальцами размером с шампур. Разрывали — и по обычной своей людоедской привычке, разозлил ты их или нет, просто брали и кушали. Тарелками и огнем нобарганы не пользовались, а из одежды носили много волос.
За укрытием на покрытой дерном земле неподвижно валялись трое анганов. Один был раскромсан до белой кости, до мокрого пурпура. Видимо, все они были мертвы.
Оставшиеся двое царапали крыльями землю. Они прикрывали почему-то не себя, а Дуаре, прильнув к земле, с пистолетами. Понимаете как? Не просто как обрубки валялись. Работали по спасению. И коготьем, и этими пистолетами. Защищали две свои пустяковые жизни и еще одну, совершенно цены не имевшую. Тут я вдруг понял, зачем мне судьба дала и корабль, и этих пернатых, к которым прежде и подходить-то с улыбкой мне как-то дико было, так, ординарная пакость, которая за понюх тебя сделает, другому продаст, а помрешь — просто возьмет и переменит владельца.
Дикари швыряли груды камней, целясь прямо в них, как только те показывались над каменным выступом. И вопили! Ужасно, надсадно вопили! А когда ветер дул в мою сторону, приносили такой нестерпимый амбре, что в глазах слезило, сознание мутилось. Ну какие грязнули, честное слово!
Только, вот беда, хитрецы стреляли вверх таким образом, что стрелы не гробились о скалу, а простенько перелетали через укрытие и делали где-нибудь дырки. После каждого выплеска этих стрел мои смельчаки ненамного отползали и перегруппировывались. Что-то надо было делать, да я никак сообразить не мог, руки тряслись. Не то с горя, не то с радости.
Между деревьями и камнями валялось уже не меньше дюжины волосатых горищ. Дикари погибли от излучателей. К нашему счастью они таким оружием не располагали. Только исход неравного боя был очевиден — тут побеждала масса. Их было много, а нас? Нас — только четверо…
Я сразу же оценил ситуацию, описание которой заняло так много времени, и не стал терять драгоценных секунд на продумывание тактики дальнейших действий. Поэтому решил сразу отвлечь внимание нападающих от их жертв, вызвав поток симпатичных камней на себя.
Я находился над ними, позади, что давало мне определенное преимущество. С боевым кличем индейцев племени команчи или победным воплем вчерашних безработных, получивших помимо новой службы еще и аванс на год вперед, я большими прыжками ринулся вниз.
Бежал по склону каньона, стреляя на ходу из пистолета и оглашая окрестности этим невероятно прошибающим криком. Картина на поле боя изменилась моментально. Дикари, не ожидавшие нападения сзади, со стороны какого-то нового и очень наглого противника, в минутном замешательстве вскочили на свои пятифутовые распорки, снятые, видимо, с выставки меховых изделий народов страны Карбол, и вновь принялись кидаться.
В тот же миг два уцелевших ангана, узнав меня и поняв, что пришло подкрепление, с необыкновенной ловкостью перелетая через преграды, выпрыгнули из своего укрытия и храбро побежали на них. Потом взвились в воздух, издав торжественный клич в три сложных коленца, немного над камнями покружили, и снова — парой на землю. Отлежали под свежей порцией камней, и снова — вперед, внося фантастическое смятение в ряды оглоедов. Летят, понимаете. Летят и жужжат. В два дула, в два пистолета.
А стреляли очень прилично — нобарганы расползались посередине груди, в них образовывалась пустота. Я в первый раз видел такое странное воздействие на человеческий организм Р-лучей, если анганы не пользовались чем-то другим. Или не присматривался прежде. Вот вояки. Высокая шея стоит вертикально, голова чуть-чуть набок, к плечу, миг — прицелились, и голова уже под крылом, а оттуда, как из-за баррикады, из укрепления — ледяное жужжание: пистолеты работают. Было похоже, что им даже нравится так изводиться! Полноценными людьми себя чувствовали.
Мы уложили втроем шестерых дикарей, прежде чем остальные наконец бросились наутек. Шестерых! Мы втроем!
И тут один из анганов был сбит острым камнем, попавшим ему между глаз. Я увидел, как он упал. Потом завалился другой.
Когда противники разбежались и угроза нападения миновала, я подошел
