доставили ее домой. Но в результате, быть может, вера Тайлера была не туда направлена? Может быть, наш рейс уже закончен?
– Открой канал, – говорит Тай.
Центральный экран занимает изображение Принцепса. Белая безликая маска, мертвый металлический голос.
– ЛЕГИОНЕР ДЖОНС! ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. ЕСЛИ ВЫ НЕМЕДЛЕННО НЕ ЗАГЛУШИТЕ ДВИГАТЕЛИ, ВАС…
Звук взрыва прерывает передачу, вид на экране сменяется помехами. У «Беллерофонта» на мостике воет сигнал тревоги, у нас тоже. Я смотрю в прицелы и пытаюсь понять, что вижу.
– Кэт, доложи! – рявкает Тай.
– «Беллерофонт»… подвергся обстрелу?
– От кого?
Я мотаю головой:
– У меня тут с полдюжины энергетических засветок, но почти нет профилей от ЛАДАРа. Сканеры их еле видят.
– Визуал?
Выведя на дисплей «Беллерофонт», я вижу, что у него сильно повреждены левые двигатели и охладитель вытекает в космос. Вокруг него, почти невидимые на темном фоне, роятся с полдюжины узких кораблей в форме полумесяца.
Они совершенно черные, пилоты их держат под углом, чтобы виден был лишь минимум профиля, и у них практически нет площади, генерирующей ответ ЛАДАРа. Ударили они внезапно, и ударили сильно: их плазменные пушки расплавляют корпус штурмовика. А я не могу понять, то ли нас спасло произошедшее в последнюю минуту чудо, то ли мы увязли еще глубже, чем минуту назад.
– Челлерийские фрегаты-невидимки, – говорит Кэл.
По всем открытым каналам звенит голос Принцепса:
– ВНИМАНИЕ, НЕОПОЗНАННЫЕ ЧЕЛЛЕРИЙСКИЕ КОРАБЛИ! ВЫ ОБСТРЕЛИВАЕТЕ СУДНО АРМИИ ОБОРОНЫ ТЕРРЫ, НАХОДЯЩЕЕСЯ ПОД КОМАНДОВАНИЕМ ГЛОБАЛЬНОГО РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРА…
– Отлично знаю, черт побери, по кому я стреляю, че-ло-век, – доносится рычащий ответ, и на экране материализуется лицо самого жуткого в этом секторе главаря преступной организации. – Вы, шраакзы из ГРУ, меня продали. Ударить Кассельдона Бьянки ножом в спину и остаться в живых никому еще не удавалось и не удастся.
– Похоже, кто-то хочет получить обратно свой Триггер, – выдыхает Скарлетт.
– Гм. – Финиан косится на Аврору. – Никто не хочет сообщить ему, что мы его разломали?
Мы влетаем в гравитационный колодец Октавии III. Охладитель, вытекающий из двигателей левого борта «Беллерофонта», медленной спиралью входит в верхнюю атмосферу планеты.
Челлерианские корабли снуют быстрее колибри, уклоняются от пушек штурмовика и терзают большой корабль, как стая муравьев, нападающих на слона. Я вижу, как «Беллерофонт» открывает двери ангаров, выпуская истребители. Основная масса их вступает в бой с верткими челлерианскими кораблями, но с полдюжины поворачивают и устремляются к нам.
Наш уровень энергии быстро падает, но я в таких ситуациях как рыба в воде. Разворачиваю наш корабль навстречу приближающимся истребителям, уклоняюсь от их огненных потоков как нить, виляющая через игольное ушко. Все годы тренировок, все инстинкты, все ритмы, пульсирующие в моих жилах, выплывают на поверхность. Я не чувствую рук, порхающих над управлением, не чувствую тела в виляющем и вертящемся подо мной корабле.
Я бросаюсь вниз и выскакиваю из гравитационного колодца, набирая дополнительную скорость. Кэл взял на себя вспомогательное оружие, и мы косой огня проходимся по птичкам АОТ. Меня переполняет восторг, когда я вижу, как охотник становится дичью. Когда вижу, как челлериане и «Беллерофонт» режут друг друга на куски. Когда синее пламя и шрапнель наших выстрелов снимают с хвоста «Лонгбоу» истребители по одному.
И тут я вспоминаю, что мама была пилотом АОТ.
И понимаю, что в этих истребителях сидят настоящие живые люди.
Никогда раньше я не сбивала живого человека. Все часы, тренировки, кабина пилота, где я свою кличку заработала, – все это было просто симулятором. А вон там – живые люди. Терране, сражающиеся за то, во что верят.
Как и я.
Двигатель начинает барахлить. Утечка энергии из пробоины доходит до красной черты. А я, задумавшись о людях в тех кабинах, становлюсь неаккуратной. «Беллерофонт» в огне, из оплавленного корпуса вырывается кислород и горит в черноте. Челлериане тоже порваны в клочья, куски изящных черных кораблей-невидимок кувыркаются, мерцают в космосе осколками битого стекла.
Верхнюю атмосферу планеты поджигает вспышка ядерного огня – отчаянный удар умирающего «Беллерофонта».
Доносится по связи рев Бьянки – его корабль настигло взрывом. Я вижу огненный шар, вижу волну электромагнитного удара, несущуюся к нам.
Стараюсь поднять корабль, но двигатели уже не дают той силы, что мне нужна, – мой мальчик сильно ранен и больше не может летать так, как я хочу. Электромагнитный удар настигает нас волной света и звука, приборы передо мной вспыхивают дождем искр.
Меня в ремнях безопасности швыряет вбок, слышен крик Фина.
Вопят сигналы тревоги, растет температура. Мы ударяемся о плотные слои атмосферы, корабль скачет по ним, как плоский камень по воде. Я пытаюсь сопротивляться притяжению, тяну обратно изо всех сил.
Но слишком много энергии мы потеряли. Слишком много повреждений получили.
– Идем вниз!
НИЧЕГО НЕ НАЙДЕНО: РА'ХААМ.
Хозяйка, поиск оказался безрезультатным, я ничего найти не смог. Как это неприятно.
Предложения:
Проверь, что все слова написаны без ошибок.
Попробуй другие ключевые слова.
Попробуй более общие ключевые слова.
Выключи меня и снова включи.
30. Финиан
– Тай, врубай стабилизаторы! Экипаж, всем приготовиться. Читайте молитвы, кто знает.
Кэт управляется с консолью так, будто у нее четыре руки, как у наших челлерианских друзей наверху. Эти руки повсюду, щелкают переключателями и пляшут по кнопкам, пытаясь еще чуть-чуть пришпорить нашего раненого скакуна.
– Всем пристегнуться! – командует Тай. Аврора пристегивается к свободной противоперегрузочной кушетке в глубине кабины, и все мои друзья по экипажу застегивают страховочные ремни. – Приготовиться к столкновению!
Весь корабль трясется, с протестующим скрежетом кренится вправо, Зила влетает в дальнюю стену, не успев добраться до своего кресла. Мы даже руку поднять не можем, чтобы ей помочь, а Кэт все выстукивает команды. Золотой Мальчик – наш Альфа – в работе, но он натаскан в такие моменты ей помогать, и сейчас на красивом лице полная поглощенность делом.
– Стабилизаторы развернуты! – докладывает он.
– Я так не думаю! – кричит Кэт, и снова весь корабль трясется, как на ухабистой дороге. Будто эта дорога – жуткой крутизны спуск, который кончается обрывом в пропасть.
Яйца Творца, нам конец.
– Говорю же тебе, они развернуты! – снова докладывает Тай, а Зила тем временем сумела дотянуться до кресла, схватиться за него и влезть, хлопнув по кнопке крепления, так что привязные ремни змеятся по ее плечам и становятся на место.
– Всюду воздушные ямы, – ворчит Кэт.
Мы влетаем в очередную зону турбулентности, и у меня запястья костюма настойчиво жужжат, предупреждая, чтобы перестал так резко переключать уровни гравитации, костюм не успевает подстроиться.
– Приближаемся? – спрашивает Тай, когда синее небо вертится перед лобовым стеклом и на миг кажется, что сейчас мы врежемся в лежащий внизу континент. Он куда как ближе, чем раньше.
– Нет еще! – кричит она, заглушая сигналы тревоги от близости материального объекта и предупреждения об интердикте. – Подготовь вспомогач – иначе придется садиться без двигателей, если топлива сейчас не…
Она не успевает договорить, как именно это и происходит. Электрика моргает и отрубается; все огни на приборных панелях гаснут, сирены, предупреждения сдыхают враз. А
