герцог Высокоборский, кузен короля Рандольфа Перелесского, выполнявший в Девятиозерье дипломатическую миссию. Мессир Лойоль выходил из мотора у входа в Королевский Театр, когда студент Девятиозерского Университета Естественных Наук Мидл из дома Серебряного Камыша, очевидно, пребывая в состоянии умопомешательства, выпустил в него пять револьверных пуль почти в упор. От ужасных ран груди и головы мессир Лойоль скончался на месте. Убийца был немедленно задержан. Король Тиан Девятиозерский направил в Перелесье телеграмму с выражением глубочайшей скорби и сочувствия. По делу о злодейском убийстве начато расследование. Наша редакция направила в Девятиозерье телеграфный запрос о подробностях кровавого преступления – и мы непременно сообщим нашим читателям обо всём, что узнаем».
Ну всё, подумала я, складывая газету. Кажется, Девятиозерью – конец.
Всю дорогу до Дворца мне казалось, что в карете нестерпимо холодно, и я куталась в шубку. Во Дворце стало чуть легче – и я поднялась в личные покои Вильмы бегом. В любимой гостиной её не нашла.
– Государыня в малой библиотеке, – сказала Друзелла. – С мессирами Гунтаром и Ольгером. Вас ожидают, леди Карла.
И в библиотеку я прибежала. Только вошла – сразу поняла, почему они там.
Ольгер отодвинул шторку, за которой была грифельная доска, и сейчас чертил на этой доске какую-то странную штуковину. Совершенно непонятный символ: не одна из наших звёзд для связи с разными уровнями инобытия, не защитные розы, а чёрточки, нолики и буквы.
– Ох, Карла! – обрадовалась Виллемина. – Как славно, что ты уже освободилась! Послушай.
Гунтар улыбнулся мне, а Ольгер только рассеянно кивнул – и продолжал, показывая грифелем на значки:
– Ну так вот. Мы видим, что основа эликсира – это третье состояние Красного Солнца. Вот это – Зеркало Луны, Ключ, Врата и раствор Синего Неба в Тигрином Вине. При нагреве Красное Солнце переходит в четвёртое состояние – и мы получаем Двойной Ключ в виде соли. Ею уже можно пользоваться. И действие уже зависит от дозы: четвёртая часть в водном растворе – это просто подавление воли, третья часть – это ещё и повышенная внушаемость. Нагревая соль Двойного Ключа с водой и каплей Чистого Света, получаем тот самый эликсир, который на жаргоне называют «голосом бога».
– Простите, мессир Ольгер, – сказала Вильма, – я же не получила такого блестящего образования, как вы. Вы не могли бы объяснить женщине, как он действует? Простенько?
Ольгер будто проснулся.
– А, да! – спохватился он. – Простецу дают этот раствор, прикидывая концентрацию по его весу: в среднем взрослому мужчине хватает десяти капель. Можно подлить в любой холодный напиток… вкус сладковатый, довольно неприятный, но сладкое вино неплохо его маскирует. Человек, если его ничто не встревожит, засыпает в течение четверти часа… в крайнем случае – получаса, и сон глубок, как обморок. В этом состоянии ему можно диктовать приказ. Его спящий мозг воспримет приказ как божественное откровение… ну или приказ ада – всё зависит от человека, государыня. От его убеждений, страхов, веры… В общем, он проснётся, осознавая, что необходимо сделать нечто.
– Охо… – протянул Гунтар. – Вы полагаете, что этот студент, который стрелял…
– Я, мессир, не знаю, – сказал Ольгер. – Там непростая обстановка, но… может, Лойоль соблазнил его сестру, чужая душа – потёмки. Но я знаю точно: Двойной Ключ – это для смертников. Ведь этот студент – он же на смерть пошёл, как бы там ни развернулось. Его могли застрелить жандармы – ну не застрелили, так в любом случае повесят.
– У человека могут быть очень твёрдые убеждения, – сказала Вильма.
– Конечно, государыня, – сказал Ольгер. – Запросто. В принципе, у многих из нас есть такие больные места… надави туда – заставишь добровольно умереть. Но вообще люди пытаются действовать как-то осторожнее, что ли… Если бы я хотел, предположим, застрелить Лойоля, то подкараулил бы его там, где народу поменьше… а вообще – отравил бы его, я думаю. К чему поднимать шум, верно?
– Звучит очень логично, – сказал Гунтар.
– А тут – такое чувство, будто ему надо было застрелить дипломата в толпе и попасться, – сказал Ольгер. – И как грязно убил… пять револьверных пуль… кто рядом стоял – того забрызгало… простите, государыня, дурю что-то.
– Пожалуйста, не выбирайте выражений, дорогой Ольгер, – сказала Виллемина. – Я не упаду в обморок. То, что вы говорите, очень интересно, продолжайте, пожалуйста.
– Эти, – продолжил Ольгер, махнув рукой так, чтобы все поняли, кто такие «эти», – без Дара и чутья. Во всяком случае – в большинстве. Потому что если у тебя Дар и чутьё – ты там не можешь. Не протянешь долго. Концентрация… неважно. Вы понимаете же, да? Так вот. Они – без Дара и чутья, поэтому используют только то, что у них под рукой. Чернокнижие и алхимию. Я знаю о некоторых методиках, потому что они не допёрли: явного клейма на мне нет. Ну вот так. Даже родинок нет… ну была, – и Ольгер неожиданно ухмыльнулся. – Я же алхимик! Капелька раствора Голубиной Короны и драконья кровь – и всё, нет родинки, ожог. Нормально же: ожог на руке у алхимика, верно? Дураки, ага.
Он ухмылялся – и я видела, как дрожат его пальцы.
– Ты на них работал, да? – спросила я.
– Отличная лаборатория, – кивнул Ольгер. – И даже интересно было, куда оно всё зайдёт. Ну и вот: Двойной Ключ, «голос бога», кристаллы Белой Вдовы – это чаще всего. И помногу. Значит, это у них ходовые капельки. Но пока в лабораторию не повадились… эти… я даже… я немного экспериментировал даже. Один старый алхимик мне проговорился про зеркало: сам ставил опыты. Знаете, эта древняя формула: кровь козла, ноготь висельника – смешно, да? Почти чернокнижие – но в древних рецептах всегда так. У дедушки не срабатывало. А я – я нагрел Седьмое Небо до кипения, добавил конденсат… я вам покажу, леди. Вот, – и он снова принялся быстро писать на доске свою тарабарщину. – Но ни алхимия, ни чернокнижие не удержат связь. Тут нужен Дар. Зато расстояния при серьёзном Даре вообще не играют роли…
У меня волоски на руках встали дыбом – то ли от скрипа грифеля, то ли от услышанного, не знаю.
– Ольгер, – сказал Гунтар, перерисовывая каракули в свой блокнот, – а вы знаете, что вы гений?
Ольгер отмахнулся:
– Это пустяки. Вы же понимаете, что их надо остановить? Я сбежал, потому что – ну что я сделаю один? А вот вы, мессир, вы, государыня, – у вас сила, можно попробовать. Иначе в мире подлунном может стать совсем печально.
– Мессир Гунтар, – спросила Виллемина, – при дворе у папеньки найдутся алхимики соответствующей квалификации?
– Соответствующей – нет, – сказал
