или нет, за этими воротами вас ждала смерть. Но я не отдала вас им.
– Ты! Если ты только посмеешь… – У Баолин все еще дорожил своей жизнью. Он схватил мое запястье, хотя и знал, что не сумеет остановить мой меч. – Твой брат там, внизу.
– Я не убью тебя, дядя, я уже пообещала это.
Чего стоила его жизнь? Я хранила ее только ради Синфу. Но этот глупец не понимал. Он даже привел моего брата сюда. За одно это я могла бы убить его.
Я чувствовала, как пламя разгорается внутри. Я бы испепелила их всех. Я бы испепелила все, но огонь, вдыхаемый в фонарик, должен был лишь поднять его выше, а не выплеснуть пожар на крыши.
Я скинула руку дяди и улыбнулась Шэ Яо.
– Вы так ждали этого, время пришло!
У нас и правда оставался лишь один путь. К вершине горы. Барьер пал, я спрятала шпильку в волосах и шагнула вперед. Меч освещал нам дорогу. Я чувствовала, как улыбка впивается в мои губы нервной усмешкой.
– Осторожно.
Они не должны были сорваться, прежде чем увидят то, чего так жаждала душа каждого из них.
Я не солгала. Я ведь и правда провела их. Я и правда впустила их туда, куда ни один Ворон не сумел взлететь за эти столетия. Я выполнила свое обещание. Синфу, я выполнила. И собиралась сдержать слово до конца.
– Наконец-то!
Силуэт Пагоды Равновесия плыл тихим светом, озеро искрилось, а Божественный Цветок сиял хрустальным снегом. У Баолин хотел броситься к нему, но в одно мгновение огненная сеть куполом накрыла Главу Воронов и его советника.
Фу-эр, сестра могла бы убить их. Тут же.
Фу-эр, сестра не стала. Сестра не убивала их ради тебя.
– Ты! Не смей, Минчжу!
Проклятья. Каких я не слышала? Дядя мог сотнями бросать мне их в спину. Наставник был прав, что бы я ни говорила, что бы ни говорили мне, я не откажусь от того, что задумала.
– Чжу-эр!
Глава Белого Лотоса вышел из Пагоды.
Смех Черного Змея закружил острым пеплом. Он мог хоть разорвать себе легкие. Это не имело значения. Я на секунду закрыла глаза, а потом шагнула к Бай Сину.
8
– Они ослушались. Они вернулись на Гору.
Он кивнул.
– Вэй-гэ вместе со Стражами Вэнь и Лоу. У Баолин тоже привел людей.
Я хотела сказать ему: у нас не вышло, кровь омывает эту землю прямо сейчас. Но я знала, впереди нас ждала битва важнее. Если мы сумеем, кровь застынет, и дожди смоют ее навсегда.
Бай Син смотрел на меня долгим, неподвижным взглядом. Он не боялся, он был спокоен. Он кивнул мне и улыбнулся, будто говоря: «Верь мне».
Белый Лотос, девять лепестков, девять техник наших мечей.
Луна горела над нами сияющим диском, это значило, Хоу И и Чанъэ встретились. Это значило, мир приходил в равновесие, и мы должны были его удержать.
Я сжала меч Трехлапого Ворона, в руке Бай Сина сверкнул меч Лотоса.
Наши техники сплелись, один за другим срезая лепестки Божественного Цветка. Два вихря стали одним – лед и огонь слились в один неразрывный поток, сметающий печать, несколько веков удерживающую детей Сихэ.
Я чувствовала, как огонь наполняет меня, разгоняясь по венам, а лед сковывает снаружи хрустальной чешуей, но ничто из этого больше не могло причинить мне боли. Я не чувствовала ее – лишь взгляд, который не отпускал меня. Я была не одна. Я верила ему, а он верил мне. И это было сильнее запрета Учения Лотоса снимать печать с огненных птиц, и это было сильнее воли Сихэ, приказывающей выпустить Воронов-Солнц в небо.
Последний лепесток опал, озеро начало испаряться кристальными каплями, уходя в небо. Я замерла, все еще не веря, что печать и правда снята.
– Чжу-эр, меч! – Бай Син коснулся моей руки.
Я рассекла ладонь острием и сжала рукоятку, чтобы она покрылась моей кровью. Прежде чем Бай Син успел спросить, я схватила его руку – моя кровь, кровь Ворона. Я вложила в его ладонь меч и прошептала:
– Ты обещал.
Никто из нас не умрет.
Его обещание, моя вера.
Бай Син кивнул и ринулся в центр озера. Теперь он держал оба меча. Он выпустил их силу – огонь пытался пожрать лед, но холод лишь усмирял пламя – равновесие. Сеть накрыла озеро, прежде чем разверзлась пропасть. Тишина. Я замерла, мне была видна лишь сеть, сплетенная силой мечей. Тишина растекалась, будто ставила точку. Я слышала лишь свое дыхание. Ничего не происходило. Я пыталась вглядеться в лицо Бай Сина. Ничего не происходило.
Я хотела подбежать, я хотела сорваться, я хотела взглянуть в эту замершую бездну, столько лет втягивающую в себя сердца людей, но стоило мне сделать шаг, сеть дрогнула – на секунду огонь вспыхнул ослепляющими перьями. Вороны. Они и правда были здесь. Они и правда были.
– Ты обещала.
Я замерла. Я не сделала больше ни шагу. Я хотела видеть, как он уничтожит птицу, поражая ее священными мечами. Но вместо этого он прыгнул в пропасть, и я почувствовала, как земля впивается в мои ладони.
Бай Син.
Ты обещал.
9
Я ничего не видела. Мне кажется, я закричала. Или страх сжал мое горло шипами. Только я не дышала, пока первая тень не просочилась сквозь огненно-ледяную сеть. Черная тень-птица. Ее перья чадили дымом, но больше не горели. Она с криком впилась в небо и растворилась. Лунный диск вновь смотрел чистым, незапятнанным оком.
Пожалуйста.
Пожалуйста!
Боль пронзила мое запястье – одна из девяти линий огненного пера погасла.
Пожалуйста!
Вторая тень вырвалась из бездны, на ее крыльях догорали языки пламени, но они разлетелись и растаяли. А потом и тень исчезла.
Боль в руке стала жечь сильнее. Я сжала пальцами запястье и тут же забыла о ней.
Время вдруг растянулось бесконечной дорогой, витками сводящей минуты в неподвижность. Я ничего не чувствовала. Будто этот воздух уже растворил меня. Я хотела раствориться в пропасти, только бы видеть Бай Сина. Третья тень, за ней четвертая.
Пожалуйста.
Я не знала, кого молить. Я лишь хотела, чтобы он вернулся.
Пятая птица вырвалась и развеялась.
Ночь горела моим дыханием. Я не слышала. Ничего, кроме отчаянной мольбы, разрезающей мою грудь на части. Больше никого не было: ни У Баолина, ни Шэ Яо, ни людей там, внизу, обнаживших мечи. Только эта пропасть, только эти тени, только он, обещавший мне.
Шестая тень окрасила лунный диск огненным всполохом, но и она погасла. Она погасла, а затем взметнулись еще два крыла.
Пожалуйста.
Пожалуйста.
Вылетел восьмой Ворон, и мир замер. Земля тянула меня в свой холод, а время в свои тиски. Я ждала, но минуты оседали на моих волосах обжигающим страхом. Последний. Последний. Проклятый Ворон. Я начала чувствовать, будто пепел прожигает мою кожу, мне хотелось подняться и побежать. Мне хотелось закричать, мне хотелось разорвать
