— Значит, делаем так. Быстро свиваем веревку из всего, что только для нее подходит, пусть даже с Тлисора придется снять штаны, все равно без рубашки они ему без надобности, только вид портят, и вниз. Габстела спустим на беседке.
Прервав жестом Тлисора, попытавшегося что-то пошутить в ответ, продолжил:
— Перекладину для беседки сделаем из двух этих мачете, Если их связать рукоятками в разные стороны, получается отличная перекладина. Вниз отправимся в таком порядке: сначала Кемир, он и сейчас лучший из нас воин. Затем я, следующим спускаем на беседке навигатора. После него Кандир, Обст, и наконец, Тлисор.
Обста с Тлисором я специально оставил напоследок. На то случай, если придется поднимать Габстела обратно, если внезапно покажутся чируки. Ну а остальные уж как-нибудь, глядишь, кому-нибудь и посчастливиться добраться до корабля, чтобы привести помощь.
— И побыстрее с веревкой, чируки этих в любой момент могут хватиться, — указал я большим пальцем через плечо на мертвые тела.
Посылать Тлисора с Обстом за помощью, тоже не дело. Далеко не факт, что они сумеют добраться до «Иоахима Габстела». Мы будем ждать их здесь, в башне, с помощью, а корабль тем временем улетит, так и не дождавшись бесследно исчезнувшей в джунглях экспедиции. Был бы он на виду, мы бы попытались привлечь к себе внимание, теми же вспышками. Нет, надо пробиваться к кораблю всем вместе, только таким образом мы имеем хоть какие-то шансы.
— Говори уж, чего хотел, — кивнул я головой, видя обращенные на меня взгляды Тлисора: ему явно не терпелось что-то сообщить.
— Капитан, — начал он, глядя на меня с надеждой, — может быть, пока веревка еще не готова, мы с Обстом спустимся на ярус ниже, а? Мы недолго, быстренько все осмотрим и сразу назад. Там должно быть столько всякого интересного…
В этом он прав, если уж и имеются сокровища в этой башне, так именно там.
Я взглянул на все увеличивающуюся веревку, над которой проворно трудились Кемир с Кандиром. Опухоль на щеке Кемира спала. Кандир тоже пришел в себя и выглядел довольно бодро. Лишь изредка он пытался почесать лоб сквозь толстую, наложенную ему на голову повязку, всю порытую бурыми пятнами.
«Как бы червячки в ране не завелись, — подумал я. — такое случается».
И все же не все так страшно, главное, у него больше нет лихорадки, верного признака того, что началось заражение. Тлисор с Обстом в этом деле им не помощники, и будут только мешать. Они свою часть дела сделали — порезали на лоскуты все, что только можно порезать. И все же…
— Отпусти их, Сорингер, — раздался голос Габстела, лежавшего на каменных плитах пола. — Пусть хоть взглянут, зря, что ли, нам все это пришлось пережить?
Габстел лежал бледный, и говорил с трудом. Но с ним тоже все не так плохо. Куири сделал с ним главное — помог перейти ту грань, когда человек либо идет на поправку, либо начинает чахнуть. Ему бы сейчас хороший уход, мягкую постель, бульончики всякие…
— Только быстро, парни, не задерживайтесь там, — принял я, наконец, решение.
— Мы мигом, — заверил меня разом повеселевший Тлисор. — Ждать нас не придется. Капитан, может с нами, а?
— Нет, — для убедительности я помотал головой. — Мне и тут дело найдется.
Тлисор, подхватил сумку чирука, теперь уже опустевшую, после того, как из нее вынули все съестное, а саму ее вытряхнули, и в сопровождении Обста чуть ли не бегом бросился к лестнице на нижний ярус.
«Мне хватит и того, что у меня уже есть, — подумал я, направляясь к дыре в стене. — Труба, о которой я так долго мечтал, а она оказалась даже лучше, и фонарь. Нет, только труба, потому что фонарь получит в подарок Аделард».
Я внимательно осмотрел сначала невооружённым глазом, а затем сквозь трубу окрестности башни, те, на которые можно было бросить взгляд. Чируков не было видно, ни затаившихся в засаде, ни пляшущих вокруг костров, ни вообще никак. И птицы в верхушках деревьев тревожно не перекликались. Хотя кто его знает, когда они перекликаются, а когда просто поют.
Ждать, когда Кандир с Кемиром закончат плести веревку, пришлось недолго.
И все это время я продолжал наблюдать за окрестностями.
«Только бы чируки не хватились пропавших своих людей, — молил я небеса. —
После стольких испытаний спуститься с башни и столкнуться с ними нос к носу, будет очень жестоко».
— Все, капитан, веревка готова, — послышалось за спиной.
И действительно, она лежала, свернутая кольцами, и на одном ее конце имелась перекладина, должная послужить сиденьем для Габстела.
«Ну и где эти кладоискатели?» — со злостью подумал я, глядя в ту сторону, откуда они должны были появиться.
Вероятно, как утверждает мой навигатор Брендос, мысли все же могут предаваться на расстояние, потому что буквально в следующий миг я увидел отблески света, а затем и самих Тлисора с Обстом. Они шли довольные, весело проговаривающиеся, и не было нужды спрашивать, нашли ли они хоть что-нибудь.
На боку у Обста висела раздувшаяся сумка, которую он прижал к себе рукой.
— Фонарь! — не очень ласково встретил их я.
— Что фонарь? — недоуменно спросил Тлисор, протягивая его. — С ним, кстати, все в порядке, забыл вам сказать, капитан. Он гаснет только в том месте, где течет вода, уж не знаю почему. Я специально проверял.
— Свет может нас выдать, — перебил я его, гася фонарь сам. — Его с башни видно издалека.
— А-а-а! — протянул Тлисор. — Вот смотрите, что мы нашли.
И снова я его перебил:
— После будем рассматривать ваши находки, на борту «Иоахима Габстела», а нам до него еще необходимо добраться…
Я оказался на земле вторым, после Кемира, как и планировал. Спуск на веревке дался легко, дело привычное, но уже перед самой землей выронил саблю. Хорошо, что Кемир, спустившийся первым, стоял чуть в стороне, иначе она могла бы в него угодить. Сабля удачно воткнулась в землю между камней у самого основания башни, не выдав звоном мою неловкость. В общем, повезло нам обоим.
Веревку быстренько втянули наверх, и вскоре мы уже принимали навигатора Габстела, закусившего от боли губы. Вдвоем с Кемиром мы осторожно приняли его, и аккуратно уложили на траву. Я даже цветочек успел ему в руки сунуть — пусть нюхает, сколько он их уже не видел?
— Ты бы мне лучше саблю дал, на всякий случай, — улыбнулся Иоахим.
Я с сомнением посмотрел на него — ну куда ему сабля? — но все же вложил в свободную от цветка руку складной нож. Пусть будет у него, если ему так легче.
