что я делаю, – это во благо нашей страны. И еще два члена Совета с указаниями, наставлениями и даже угрозами. Потом ко мне вломилась Вивея и, убедившись, что я не передумал, довольная, удалилась. Поэтому при появлении очередного визитера я даже не повернулся к двери, и тогда меня резко схватили за рубашку, приподняв над полом. Перед лицом оказался разъяренный Джеральд.
– Что, моя помощь великому Словотворцу уже не нужна?
– От…пус…ти, – прохрипел я.
Ткань больно натянулась вокруг шеи, грозя меня задушить
– Сначала скажи, почему отказался от моего сопровождения?
Я стал задыхаться, чего он, похоже, вообще не замечал. Мне оставалось только одно – резко поднять ноги между нами и толкнуть коленями его грудь. Получилось все донельзя неуклюже, но зато подействовало, и от неожиданности он выпустил меня из хватки. Воздух наполнял легкие, возвращая способность нормально дышать.
– Прости. – Джер выглядел растерянно.
– Нет, это ты прости. – Я опустился на кровать и похлопал рядом с собой.
Джеральд помедлил, но все же сел. Прошло некоторое время, прежде чем он заговорил:
– Ты мне больше не доверяешь?
– С чего ты это взял?
Я так удивился, что не смог удержаться от легкого вскрика.
Джер, сгорбившись, оперся локтями о колени. В этой позе он напоминал огромного медведя, не зря его род тесно переплетался с танморовцами.
– Я бы смог, если что, тебя защитить.
– Мне не потребуется там защита.
– Совсем дурак, ты даже не знаешь, что на уме у их короля.
– Вот как раз это я знаю, Джер, лучше всех вас.
– Да, и откуда? Мысли читаешь? – насмешливо фыркнул он.
– Читаю, Джер, читаю. И он не причинит мне вреда, и я тоже не наврежу ему. Мы просто не сможем.
– Объясни толком! Чувствую себя дураком, все всё знают и молчат.
– Я себя им до сих пор чувствую. – Изначально я никому не собирался ничего говорить, но подумал, что уже достаточно людей знали правду, поэтому хуже не станет. – Джер, он – мой король, а я – его Словотворец. Понимаешь? Настоящий.
– Врешь! – Его голос прозвучал слегка испуганно, а карие глаза недоверчиво сузились.
– О таком врать, тем более тебе, я бы точно не стал.
– И кто об этом знает?
– Думаю, Его Величество с советником и сам король Эмилий, а теперь еще ты. Поэтому я очень надеюсь, что ты будешь держать язык за зубами.
– Значит, ты решил просто оставить нас?
– Что? Джер, нет, конечно!
Я даже мысли такой не допускал. Лично для меня ничего не изменилось.
– Я не хочу быть его предназначенным, хотя признаюсь, что без раздумий смог бы отдать за него свою жизнь. Но без моего желания он не сможет меня заставить или мне навредить. Мне нужны подтверждения и знания о том, как можно воспользоваться этой силой и как она сможет помочь нашей стране. Я должен исправить свои ошибки, должен найти хорошую поддержку, должен обыграть Совет. Но, Джер, я тебе все это рассказал лишь для одного. Прошу, будь здесь и попытайся защитить то, что дорого тебе, а я буду пытаться сделать то же самое там.
– Но что ты сможешь, уйдя отсюда?
– Джер, ты же видишь, что здесь я, наоборот, все уничтожаю. Так будет лучше, поверь.
– Я надеюсь, это не последняя наша встреча.
– Конечно, мне еще многому надо у тебя научиться.
После разговора с Джеральдом я еще долго сидел и смотрел в стену. Наше с ним прощание стало самым непростым. Я считал его своим другом, настоящим, и мне было тяжело.
Завтра настанет мой день рождения, но об этом, кроме меня, никто не знал. Где-то я читал, что люди взрослеют не с годами, а из-за каких-то событий в их жизни. Теперь же я ощущал это на себе. За какие-то несколько месяцев моя жизнь полностью изменилась. Но повзрослел я только сейчас, натворив ошибок по своей глупости и наивности. Меня все еще пугали воспоминания о кошмарах, но теперь я их не боялся: поселившийся внутри меня огонь согревал и нашептывал, что все будет хорошо. Мне даже почудилось, будто это был отец.
Но, несмотря на все, я оставался слабым, и если Эмилий прав, то мне следовало поскорее узнать, как воспользоваться силами и завершить то, чего не смог Аллан.
Нас провожали со всеми почестями. Члены Совета были довольны таким исходом. Первосвященник воздавал молитвы Богам. Джеральд хмурился, но я спокойно ему улыбнулся. Во мне впервые за долгое время поселилось чувство умиротворения и правильности происходящего. Я подошел к королю и поклонился ей:
– Ваше Величество, я приеду обратно по первому вашему зову.
– Не торопись, мой Словотворец, и постигай знания, со мной ничего не случится.
Мы оба играли и знали это. Но я не мог уехать, сказав лишь заученные слова на публику, поэтому взял руку короля и приложил ее к груди, туда, где билось мое сердце. Со стороны могло показаться, что я положил руку короля на камень, висевший у меня на шее. Поэтому жест выглядел торжественно и не мог вызвать подозрений.
Глядя прямо в синие глаза, я тихо произнес:
– Моя жизнь всегда будет принадлежать вам, несмотря ни на что.
Ее губы дрогнули, а рука, на секунду замерев, сжалась в кулак. Она ничего не ответила, но мне это и не требовалось. Это была лишь моя клятва.
Я взобрался на свою белоснежную лошадь. Прохладный порыв ветра растрепал волосы и обдал запахом приближающейся осени.
Эмилий воодушевленно отдавал последние распоряжения, а я окинул дворец взглядом, оставляя здесь частичку себя.
В день своего восемнадцатилетия я покинул место, которое хотел считать домом.
На чернильном небе вспыхивали первые звезды, стараясь своим светом хоть как-то скрасить мглу. Из открытого окна простирался вид на дорогу, уходившую на запад, по которой еще утром из дворца отбыли важные гости. К одиноко стоящей фигуре присоединилась еще одна. Высокий мужчина с длинными волосами, похожими на смоль, тоже посмотрел вдаль.
– Вы опрометчиво отпустили еще одного. – Он сказал это без укора, просто как данность.
– Нет, теперь я подарил надежду всем. Думаю, конец уже близок, а надежду нужно спасти любой ценой. Там он обретет свой дом.
– Вы как всегда, Ваше Величество.
Мужчина покачал головой. Он не знал, как стоит сейчас себя вести, и поэтому не находил слов, что случалось крайне редко. Тогда он достал из складок одежды потрепанную книгу.
– Один взбалмошный ребенок просил передать это вам.
Король бережно взял
