Приблизительно в том же режиме вел себя и в магазинах — пока Настена металась между манекенов и вешалок, подбирая костюмы, сорочки, рубашки, штаны, носки, обувь и аксессуары, заигрывал с симпатичными продавцами-консультантами, особо интересных шлепал по упругим задницам или разводил на номера телефонов. Да, где-то в глубине души дико злился. Но заставлял себя продолжать. Тем более, что после первого бутика, в котором переоделся в новый прикид, меня начали оценивать по стоимости шмотья. И были готовы выпрыгнуть из трусов, лишь бы продолжить знакомство!
Кстати, часа через два после начала шопинга, спуская в машину добрых три десятка пакетов с покупками, я вдруг обратил внимание на то, что не чувствую себя той самой коровой с седлом. Вернувшись в лифт, полюбовавшись своим отражением в зеркальной стене и проанализировав испытываемые ощущения, пришел к выводу, что радикальное изменение стиля и стоимости одежды никак не сказывается на моем поведении… из-за неоднократного участия в стердаунах — дуэлях взглядов с будущими соперниками, проводимых во время церемоний взвешивания или на промо-мероприятиях, посвященных будущим поединкам. Ведь на стердаунах и взвешиваниях приходилось демонстрировать непоколебимую уверенность в себе, стоя в перекрестии сотен взглядов в одних плавках!
С этого момента держаться рекомендованной линии поведения стало в разы проще: я принимал, как должное, щенячьи восторги «влюбленной фанатки», осаживал ледяными взглядами парней, пытающихся улыбаться или подмигивать ей, и снисходил до «свежего мяса» аж до двух часов дня. Потом оставил Настену у магазина женского белья с названием, выписанным абсолютно нечитаемыми иероглифами, а сам в третий раз за утро прокатился на лифте в гараж.
Поднимаясь обратно налегке, почувствовал, что проголодался, и секунд на сорок завис у информационного табло. Но когда вывел на экран безразмерный список заведений быстрого, не очень быстрого и совсем медленного питания, решил переложить бремя решения на хрупкие плечи Кравцовой. Поэтому развернулся на месте и вальяжно порулил в сторону нужного бутика. Все так же разглядывая встречных женщин и игнорируя мужчин.
Да, не спешил. Поэтому до витрины со знакомыми манекенами шел минут пять-семь. Когда оказался в зоне действия фотоэлемента, и стеклянная дверь с тихим шелестом сдвинулась в сторону, завис еще на полминуты, залюбовавшись задницей весьма симпатичной брюнеточки лет тридцати, выгуливаемой по ТРЦ папиком раза в два старше нее. Потом все-таки переступил через порог, услышал многоголосый мужской гогот и подобрался.
Любители поржать обнаружились в коридоре с примерочными — стояли полукругом возле двери в первую кабинку с правой стороны, по очереди стучали по поляризованному стеклу, украшенному вычурной эмблемой, и что-то бредили то на ломанном русском, то на родном китайском.
Дергаться, конечно же, не стал. Равно, как и не стал доставать телефон и открыто пялиться на трекер, показывающий направление на трубку Кравцовой. Первым делом прогулялся между стеклянными витринами, скрывающими от взглядов добрую треть помещения. Не обнаружив подругу в «слепых зонах», подошел к первой попавшейся китаянке с бейджиком на груди, более-менее внятно описал свою спутницу и поинтересовался, в какой кабинке она может обретаться. А когда взгляд девушки нехорошо вильнул и опустился к полу, нахмурился и отправился к охамевшим гостям столицы', последние лет десять чувствующих себя в ней хозяевами.
Вломившись в коридор, прошел мимо троицы франтов, невесть с чего нарядившихся в деловые костюмы с галстуками, и, остановившись в середине не такого уж и длинного коридора, рявкнул в полный голос:
— Настен, ты где?
— Первая кабинка справа, если смотреть от входа! — ответила она, а через пару секунд вышла наружу и на очень хорошем китайском потребовала у парней дать ей пройти.
Тело с уродской челкой, прячущей левый глаз, с серьгой в левом ухе и в фиолетовом галстуке кошмарно-кислотного оттенка демонстративно уперлось плечом в дверной косяк и отрицательно помотало головой:
— Когда мы просили дать посмотреть тот розовый комплект белья, ты нам отказала. Теперь мы отказываем тебе.
— Это не просьба, а требование! — холодно улыбнулась она. — Не отодвинетесь в сторону в течение десяти секунд — вызову полицию!
— А что, твой парень настолько труслив, что не в состоянии защитить свою женщину? — подал голос невысокий крепыш с наголо выбритой головой и не единожды ломаным носом.
— Он в разы мужественнее и порядочнее вас. Но чтит закон.
— Какое красивое объяснение трусости! — хохотнул третий франт, поигрывающий тросточкой с рукоятью в форме драконьей головы. А когда Настена вытащила из сумочки телефон и потянулась к его экрану, схватил ее за запястье: — Не торопись — мы еще не договорили!
— Руку убрал!!!
— Уберу. После того, как мы докажем тебе, что твой парень — тряпка!
— Парни, вы не в Китае! — напомнил я, доставая свой телефон. — Согласно статье сто шестнадцатой Уголовного Кодекса Российской Федерации, на территории которой вы в данный момент нахо-…
— Вау, юрист!!! — восхитился этот, с тросточкой, и попробовал ткнуть меня аксессуаром. Зря — деревяшка перекочевала мне в руку, переломилась пополам и выставила на всеобщее обозрение обломок приличного трехгранного клинка!
— Вау, холодное оружие!!! — восхитился я, ушел в сторону от удара ноги в живот, нанесенного не очень быстро, не очень жестко, но с энергичным криком, одной рукой прихватил «агрессора» за ребро правой ладони, второй легонечко надавил на локоть, аккуратненько прижал китайца к двери в ближайшую примерочную и вежливо сообщил. Увы, по-русски, ибо перевести анатомические термины на китайский был не в состоянии: — Молодой человек, дергаться не рекомендую — попытка уйти с этого болевого приема повредит вам связки лучезапястного сустава!
Он дергаться не стал. В смысле, сразу. А попросил помощи у друзей. Кстати, запоздало — не успел я закончить объяснения, как в мою сторону рванул бритоголовый. Показал джеб в голову, раскрутился на хороший мидлкик и со всей дури засадил подъемом ноги по нижним ребрам своего друга, которого я вовремя подставил под удар!
— Может, все-таки уйметесь? — предложил я, разорвав дистанцию, вернув телефон в задний карман новеньких джинсов и с сочувствием посмотрев на парня, в мгновение ока заработавшего разрыв обещанных связок и перелом как минимум одного ребра. — У меня нет никакого желания устраивать из этого магазина поле боя!
Увы, мои увещевания пропали втуне — в мою сторону рванул даже любитель подержаться за русских девушек. Зря: как только он сформулировал обещание переломать мне все кости, Кравцова перестала изображать девочку-припевочку, скользнула вдогонку и в мгновение ока воткнула красавца мордой в полированный пол. Я, в общем-то, тоже не бездельничал — дождался взлета бритоголового, решившего исполнить удар коленом в прыжке, сделал шаг в сторону, выставил правую руку, чтобы парню было во что упереться на лету, и «помог» ему грохнуться на спину. Дожидаться, пока бедняга оклемается от соприкосновения спины с не самой мягкой поверхностью, счел излишним, поэтому в темпе вцепился в ближнее запястье, крутанул его в нужном направлении, взял китайца на болевой и, как следует зафиксировал…
…- Скажу честно: ты меня впечатлил! — заявила Кравцова после того, как заблокировала двери, проверила «Гелик» на наличие жучков и завела двигатель. — Ни одного лишнего слова, ни одной фразы, которую в принципе можно неправильно истолковать, и абсолютное спокойствие с первой и до последней минуты допроса!
Я пожал плечами и криво усмехнулся:
— Как говорится, опыт — лучший педагог!
— А чуть конкретнее можно?
Ее любопытство было… хм… правильным, что ли? Поэтому я коротко кивнул и заговорил:
— Первый раз я столкнулся с уродом в погонах в тот день, когда погибли мои родители и младшая сестричка. Капитан полиции, фамилию, имя и отчество которого я помню до сих пор, приехал ко мне в школу, вломился на урок и «обрадовал» этой новостью в присутствии учительницы и толпы одноклассников. Потом вцепился в предплечье так, как будто пытался доказать, что значительно сильнее, спустил во двор чуть ли не бегом, затолкал в машину и увез в отделение. А там завел в свободный кабинет, посадил перед столом, направил в лицо мощную лампу и устроил форменный допрос, во время которого пытался поймать на противоречиях и убеждал признаться в сливе информации убийцам. Будешь смеяться, но, по его мнению, без моей помощи они не смогли бы устроить засаду на выезде из дачного поселка и не отстрелялись бы по машине отца сразу из четырех РПО! Если бы не драконовские методы воспитания, используемые отцом, то я бы, наверное, сломался…
