отбить, так что точно не заскучаем.
— Там на Кроне в изоляторе мне пришлось провести время с одной наемницей… Она — бывшая из наших, из Патруля. В «Воид» угодила за Конвенцию. Она арестовала работорговцев тут на Аламахе несколько лет назад, а ей за это срок…
— Это ты, вообще, к чему, а? — снова перебила его Эл, не желая слушать.
Тао грустно покачал головой.
— Эта наемница в большей степени офицер Звездного Патруля, чем мы все тут вместе взятые… А ведь мы клятву давали.
Эйла звонко рассмеялась.
— Да ты, друг мой, стареешь. Совсем сентиментальным стал… Оглянись вокруг. Звездный Патруль неплохо интегрировался в Человечество. Стал неотъемлемой частью системы… Мы вписались в контекст. «Вихрь» вписался. У нас появился шанс прославиться и стать богатыми… А твоя эта наемница, она не вписалась… Гибче надо быть!
— Ее зовут Виконта… Наверное, уже «звали» … Она попала в изолятор, потому что среди бойцов альхонского отряда оказался ее родной брат… Какая ирония! Оба бывшие офицеры Патруля! Только брат в «артефактах», а сестра в «Воид»! … Он погиб у нее на глазах от плазменного заряда напарницы. Жуткая смерть.
На этот раз Эл не перебивала его, но дала высказаться до конца. Некое будто материнское чувство за своего бойца из отряда, даже пусть и провинившегося накатило на нее.
— Тао, ты что влюбился? — спросила она внезапно, уловив паузу.
Ее глаза с прищуром посмотрели в лицо Таонги. Тот слегка растерялся и заерзал на своем кресле. «Точно влюбился. Во дает! … Уж кому-кому, но Тао это совсем не свойственно!».
— Я? Не… Не знаю. Да и какая уже теперь разница. Она была приговорена, а меня забрали… Я даже и не попрощался с ней толком.
Однако по бегающим глазам собеседника Эл вдруг догадалась, что Тао недоговаривает.
— Что-то было между вами? … Я ж тебя знаю, Тао… Ты и ко мне подкатывал когда-то — она улыбнулась и подмигнула ему.
— Нет, Эл… Это другое. Она другая… Не то, что мы все. Она настоящая… Она сильная. Она — Звездный Патруль.
Эйлу это его «нытье» начинало порядком утомлять. Она хлопнула ладонью о стол, вздохнула и сказала:
— Ладно, Тао, вижу, что тебе надо отдохнуть… Би-Молей возьму на себя… Даю тебе 2 недельных цикла увольнительной. И чтоб к рейсу на Фобию за арестованным был готов.
Беккет Фэйтнол присутствовал на общем построении выпуска курсантов Аламахской академии пилотов-штурмовиков. Он выступал с напутственной речью, когда ему на обруч пришло срочное предписание из руководства Сектора отправляться за Бродом на Фобию. Беккет внешне принял новость спокойно, хотя внутренне был весьма обрадован этим. Его любимый курсант внезапно словно по волшебству получил амнистию. Закончив поздравительную речь Беккет передал слово куратору группы, а сам отправился в космопорт на КСП. Там у него уже была запланирована встреча с Аланом, старшим сыном, который как раз окончил первый курс пилотов-штурмовиков в академке. В отличии от выпускников последнего года обучения эти уже наслаждались начавшимися каникулами. Сын ждал его, чтоб вместе полететь домой на Гваторию. Беккет и перевелся туда, по сути оставив «кафедру», что бы быть ближе к семье. Этот выпуск был у него последний в карьере. Впереди ждала семья и достойная пенсия. У Беккета она была выше, чем у обычных штурмовиков, потому что «дедуля Бэк» был капитаном звездного крейсера, но без корабля. Своих межзвездных приключений он так и не дождался. Однако Беккет ни о чем не жалел. 20 лет назад на Аламахе он познакомился со своей будущей женой Полиной или просто «Полли», как он ее любя называл. Потом у них родился сын Алан, а за ним и остальные 5 друг за дружкой. В итоге Беккет сменил звезды, на кафедру преподавателя-инструктора. Позже, спустя два десятка годичных циклов, бурлящий и кипящий КСП Аламаха был так же заменен «тихой гаванью» КСП «Минтака-Гватория». Все, что оставалось Беккету теперь, это выпустить свой 5-ый курс в «свободное плаванье» и закрыть этот последний гештальт в карьере. Теперь же с предписанием внезапно, как подарок, нарисовалось новое дело, которое Беккет посчитал не менее важным, чем выпуск. Ему нужно было завершить разговор с Бродом, начатый еще тогда почти 3 месяца тому назад после общего инструктажа на КСП в системе Дельта Ориона. У Беккета было время подумать хорошенько и все вспомнить, пока шаттл нес его в сторону космопорта. Монотонная обстановка и мерный едва слышный шелест магнито-шаттла действовали успокаивающе. Беккет сам не заметил, как погрузился в воспоминания.
В ново-построенной станции был специфический запах. Аромат свежего искусственного полимера вперемешку с металлом и пластиком. И хоть КСП «Минтака-Гватория» еще не была полностью сдана в эксплуатацию, доки и ангары уже хранили в себе новенькие космолеты «Ласточки». Мощные и опасные файтеры поблескивали отражениями от освещения своими начищенными и отполированными фюзеляжами. Тех-дроны завершали доводку и наладку борт-систем, когда Беккет и его первый в этом сезоне курсант-напарник Брод зашли в ангар. Спешки не было. Беккет привел сюда своего любимого курсанта, чтоб научить его чему-то очень важному, чему-то вне обычной программы пилотов-штурмовиков.
— Брод, подойди ближе к своей «Ласточке» … Проведи ладонью по ее борту — последнюю фразу он произнес медленно и с придыханием.
Брод смотрел на него с нескрываемым удивлением. Курсанта можно было понять. Беккет был строгим инструктором, и любил прилежность в учебе и на практике. Вот только Брода он полюбил не за это, не именно за это. Пожилого седого не по годам инструктора привлекала в нем неудержимое стремление к справедливости и порядку. Несмотря на казалось бы такие вроде как незыблемые основания, для Звездного Патруля были немного не свойственны. Во всяком случае не в том прямолинейном виде. Броду частенько попадало за это.
— А в чем смысл? — спросил курсант прямо.
Он всегда все делал прямо. Когда харизматичный и эксцентричный Тассен еще тогда на 2-м курсе сколотил свою «банду» среди наиболее борзых и ретивых курсантов, Беккет, как и остальные преподаватели, смотрел на это сквозь пальцы. С каждой новой группой прибывающих в учебку происходило разделение на слабых и сильных, смелых и трусливых, умных и глупых. Лидеры собирали вокруг себя лояльных и начинали паразитировать за счет остальных. Явных нарушений они как правило избегали, но преподаватели и кураторы видели, что одни откровенно унижают других. На этот счет были свои инструкции, которые запрещали влезать во внутренние взаимоотношения, если не нарушен закон и устав. Когда сразу на 3-м курсе появился новичок, сдавший экзамены экспромтом за 2 предыдущих года, жизнь группы
