отскочил в сторону.
– Да, тебе больно, – проговорил Рдеющий король. – Любопытное наблюдение. Что ж, возможно, станет еще больнее, если я скажу, как намерен с ней поступить. Я сделаю ее одной из вас. Заберу разум и душу, заменив их нерушимой преданностью одному мне. Когда вы снова встретитесь, она попытается убить тебя. Элегия, что ты чувствуешь теперь?
Теряя контроль, она взвыла от отчаяния, забилась в обхвативших ее руках обугленного. Подоспел другой и обрушил дубинку ей на голову. Однако, превозмогая боль, она смотрела на Ребеку, которую Рдеющий король передал какому-то чиновнику. Почти лишенная тепла, девушка обвисла в его руках.
Другой чиновник прошептал на ухо королю что-то срочное, и тот обратил взгляд на приближающегося Зеллиона.
– Придется разобраться с ним по старому плану, – сказал он. – У вас по-прежнему все готово?
– Да, мой господин.
– Хорошо. Вера, отправляйся в центр управления. Закройте город. Ни одному кораблю не разрешается покидать его пределы. Не желаю, чтобы враг ускользнул у меня из рук. Остальные – за мной.
Элегия отбросила державшего ее обугленного, перехватила нацеленную ей в голову дубинку второго и даже успела пнуть в ногу подоспевшего на помощь третьего. Но по улице к ним бежала еще дюжина призванных волей хозяина бойцов.
А тот быстро уходил в сопровождении чиновников в белых плащах, которые волокли ослабевшую Ребеку.
Элегию оставили умирать. Только кое-чего не учли. Теперь она способна планировать свои действия. Теперь ей не все равно. Она не станет драться бездумно и не погибнет бессмысленно.
Вырвавшись из рук явившихся за ней противников, она побежала прочь.
Те выли от досады ей вслед. И пусть хотелось принять бой, изматывать врагов, рвать их на куски, она упорно неслась вперед. Продвигалась вдоль края города, пока не нашла место, где удалось подтянуться и взобраться на крышу невысокого здания. Перепуганная обитательница захлопнула окно, а Элегия перепрыгнула через улицу на соседний корабль.
Внизу обугленные карабкались друг на друга, пытаясь ее достать. Но это была не командная работа, а потому каждый лишь сводил на нет усилия товарищей.
Прыгая по крышам, Элегия вернулась туда, откуда начала путь, спрыгнула на землю, подобрала обрезок солнечного сердца. Потом устремилась через две улицы к месту, которое приметила заранее, к открытому участку палубы между зданиями.
Набежавшие со всех сторон обугленные теснили ее. Она отступила к самой кромке города, тихо рыча и злобно глядя на врагов.
Внезапно город содрогнулся от толчка снизу. Миг спустя на палубу запрыгнул человек в опаленных, дымящихся доспехах. Он приземлился перед Элегией; металлическая обувь высекла искры из покрытой сталью улицы. Мужчина выпрямился во весь немалый рост. В броне он выглядел еще более грозно.
– Ты цела? – Каким-то образом голос пробивался наружу неискаженным.
Воин глядел на Элегию через светящуюся красно-оранжевым, как угли или солнечное сердце, прорезь шлема. Доспех казался сразу и старинным и современным. Гладкий, без видимых щелей и сочленений, он все же напоминал об эпохе, когда солдаты воевали в подобных конструкциях.
– Да, – ответила Элегия, тяжело дыша. – Я видела, что ты летишь именно сюда. Я спланировала мои действия, Зеллион.
– Хорошо.
– Они увели Ребеку. – Она указала за спины обугленных, попятившихся при появлении Зеллиона.
– Рдеющий король с ними?
– Да.
– Тогда мне туда, – сказал он.
– Твое оружие при тебе?
– Нет, – ответил он. – Сейчас оно защищает маячан. Призвать его значит обречь их на мгновенную смерть.
– То есть мы оба безоружны, – констатировала Элегия.
– Я бы так не сказал, – возразил он, глядя на подступающих обугленных. – Думаю, никто здесь не видел осколочный доспех в действии. Постой в сторонке и посмотри. Я проложу нам путь.
Зеллион затопал вперед, лязгая по палубе латными башмаками, и встретил первого противника мощным апперкотом. Тот и не подумал увернуться от удара, веря, что легко выдержит атаку. Кулак угодил точно в цель и отправил врага, как куклу, в полет через несколько кораблей.
Зеллион крутанулся, подхватил обугленную и бросил ее в подбегающих товарищей. Двигаясь, как машина разрушения, он использовал одних противников в качестве оружия против других. Швырял их, топтал, ломал.
Теперь с ними не было Рдеющего короля, способного испытывать страх, поэтому наступление продолжалось. Элегия испытывала благоговейный восторг от зрелища, пока не заметила неладное. Зеллион обладал ужасающей силой, но не мог держать на безопасном расстоянии сразу всех врагов. То и дело кто-нибудь дотягивался дубинкой или мачете, и на броне появлялась трещина, как на стекле.
Встряхнувшись, Элегия ринулась вперед и принялась одно за другим очищать сердца раненых обугленных. Избавившись от контроля, бывшие марионетки короля сразу же атаковали освободительницу, но та ловко уворачивалась, оставляя им в качестве жертв их же товарищей, что лишь прибавляло хаоса.
Яркая вспышка – фрагмент диковинного доспеха под очередным ударом разлетелся искрами и оплавленными осколками. Не обращая внимания на утрату наплечника, Зеллион продолжал сражаться: ломал кости и расшвыривал противников, пока на улице наконец не стало тихо. Не в том смысле, что все замолчали – стонов и воплей досады обугленные издавали предостаточно, – но поток нападающих иссяк, как энергия в пушке.
Зеллион опустился на колени, и было слышно, как тяжело он дышит в своем шлеме. А потом доспех распался, развеялся дымом, в считаные секунды оставив своего обладателя без защиты. Тот с трудом поднялся на ноги и подобрал оброненное кем-то мачете.
– Сможешь призвать его снова? – Элегия приблизилась по залитой кровью палубе.
– Не знаю, – сказал Зеллион. – Подозреваю, что если и да, то не скоро. Я… не знаю, в каких мы сейчас отношениях с моим доспехом. Но снова надеть его было приятно. – Зеллион оглядел учиненное им побоище. – Бедняги. Во что их заставили ввязаться!
– Им понравилось, – заверила девушка. – Ты подарил им бой, о каком можно только мечтать. Кроме того, некоторым удалось уйти.
Она указала на освобожденных ею обугленных. Те разбегались по окрестным улицам в поисках драки с гражданскими.
Хотя… может, не стоит так уж этому радоваться? Да, хмурый взгляд собеседника подсказывал, что вышло не слишком хорошо.
– Нужно найти Рдеющего короля, – сказал Зеллион.
– Я знаю, куда повели Ребеку, – сообщила Элегия. – Из нее хотят сделать обугленную. Из меня сделали там же.
Зеллион кивнул и последовал за ней по притихшему городу. Все жители попрятались.
В центре Союза располагался Реликварий, где содержался Хор. Рядом находился Зал сожжения, где создавались обугленные.
Зеллион и Элегия выбежали на открытое пространство, окружавшее оба здания. И обнаружили Рдеющего короля. Тот стоял справа, в створе широкой улицы, руки в боки, и поджидал их.
– Я с ним разберусь, – сказал Зеллион, перехватывая мачете поудобнее. – Иди спасай сестру.
– Я хочу
