У нее наворачивались слезы и катились по щекам, но она улыбалась, когда он открывал черные глаза и смотрел на нее немного виновато и робко, еще и брови поднимал, словно говоря: «ну вот, опять я все испортил».
– Дурак! – заявила на это Бата, но ее уже никто не слушал, потому что они сидели вдвоем на полу и целовались под аплодисменты гостей, потому что даже книга клятв сияла, начиная новый род и соединяя первую пару в единое целое.
Они целовались, чтобы потом смущенно принимать поздравления и убегать вдвоем в спальню. Благо убежать им позволили очень быстро.
– Ты невыносим! – заявила Витория, заперев спальню, а потом обернулась с такой усмешкой, словно собиралась его изорвать на части.
Еще пару недель назад Экатор бы испугался этого взгляда, а теперь улыбался в ответ, неспешно убирая булавку галстука в сторону и расстегивая сюртук. Так медленно, словно соблазнял ее.
Так, в сущности, и было. Она облизывала губы и приближалась, а потом хватала его за рубашку и тянула к себе, чтобы поцеловать так страстно, как при свидетелях не посмела бы, чтобы кровь вскипала, а изморось покрывала окна.
Он развязывал ее корсет и отбрасывал его прочь, чудом не разрывая шнуровку. Она скидывала сюртук, расстегивала рубашку и замирала, глядя на него.
– Ты настоящий демон, – шептала она. – Невыносимый, вредный демон.
Она провела рукой по его ключице и слизнула каплю темной крови с серой кожи. Там, где еще совсем недавно был ошейник, виднелась светлая полоса. Она все еще ее пугала, потому Витория осыпала шею поцелуями, слизывая кровь там, где та появлялась мелкими дразнящими бусинами, и задыхалась от полноты чувств.
– Ты очень плохо себя вел, – шептала она томно. – Так плохо, что я даже не знаю, как тебя наказать.
– Клевета, – отрезал уверенно Экатор. – Я всегда веду себя безупречно!
– Только забыл добавить «госпожа», – шепчет она, царапая его плечо, не потому что ей нужно было это обращение, а потому что оно возбуждало ее куда сильнее любых ласк, если сочеталось с дерзким взглядом.
– Зато теперь ты действительно можешь сказать, что я очень плохой раб, – с лукавой улыбкой отвечает ей Экатор.
– И до омерзения педантичный, – шептала она, заглядывая в красные глаза. Что именно она с ним сделает сегодня в спальне, она еще не решила, зная, что они оба могут друг другу полностью доверять, во всем.
– Так ты будешь меня наказывать или болтать? – спросил он, забираясь под платье и сжимая крепко ягодицы, чтобы дернуть ее на себя, словно туалетный столик подходил им куда лучше кровати.
Ответить Витория уже не смогла. Вместо возмущений у нее остались только пошлости, говорить которые сейчас не хотелось, потому она прильнула к губам демона и поцеловала не как его госпожа, не как маг и даже не как демоноборец, а как законная жена. Да и туалетный столик ее устраивал ничуть не хуже кровати. Он даже возбуждал своей зеркальной гладью и возможностью отражать их ласки, сплетенье тел и настоящую свободу демона и мага, в которой никто не вздрагивает от страха, только если от удовольствия и нетерпения.
– Люблю, – продолжала шептать Витория.
– Моя джхара, – шептал ей Экатор в ответ, целуя ее шею, руки и грудь, целуя все, до чего только успевал дотянуться.
– Люблю…
⁂
– Итак, я правильно понимаю, что теперь у него должен вырасти хвост? – спросил король у Маркуса, когда молодожены удалились.
– Непременно.
– Это плохо? – спросил тут же король у Гарпия. – Могут ли быть какие-то проблемы?
– Только если Экатор нас пытался обмануть, – пожал плечами Гарпий. – Но я в это не верю.
– Да, хвост подчиняется чувствам и все тут, – со смехом подтвердил Гиден, а потом хвостом залез под юбку одной из придворных дам, чтобы та в ответ врезала ему веером прямо по довольной роже.
– Что вы знаете об удовольствиях по мнению Гидена, – закатил глаза Маркус.
Остальным осталось только посмеяться.
– А детки у них будут? – с волнением спросила Марика, которая все не решалась об этом говорить.
– Будут, – с улыбкой сказал Гарпий. – Мы ведь знаем, что полукровки возможны, значит они тоже смогут родить своего полукровку.
– Я же говорил, что все будет хорошо, – улыбнулся король, что хоть не знал всех деталей, а в будущее по-своему заглядывать умел.
– Хорошо. Только неизвестно, кем они будут эти полукровки: магами воды или порядка.
– Порядочными магами воды! – выдал на это Дейвас, поднимая бокал.
Элибан Нотарди тоже улыбнулся, поддерживая молодежь, хоть и знал, что его внук любил когда-то Виторию, просто еще он знал, что грош цена чувствам Кимирела, который наверняка бегает уже за кем-то другим, пытаясь найти себе партию получше, желательно с пропуском во дворец и родовым поместьем в наследство.
«Каждый все равно получит по заслугам», – думал он, пробуя золотистое вино. Он был искренне рад за лучшего своего ученика, который выбрал мир Магов, а не Нижний мир.
Эпилог
Три месяца спустя
Экатор вышел из кабинета в комнату отдыха и швырнул папку на стол перед Дейвасом, едва не задев миску с печеньем. Он никогда не промахивался, но всегда угрожал еде, когда собирался возмутиться.
– Это не отчет, а жалкое подобие, – строго сказал он и тут же добавил: – Переписывай. Сейчас же.
– Вааа! – возмущенно, но наигранно воскликнул Дейвас, прижимая к себе кружку с чаем. – Убивают! И чего ты такой вредный стал, а?
– Это моя работа, – невозмутимо ответил Экатор и протянул вторую папку Витории. – Пункты три и семь надо подкорректировать. Страницу пятнадцать лучше переписать.
– А со мной ты совсем не так разговариваешь, – обиженно ворчал Дейвас, – вот что значит госпожа…
– Сам ты госпожа, – рыкнул Экатор. – Это не отчет, а писюлька!
Гиден, что тоже сидел здесь, громко хрюкнул прямо в кружку, подавившись смехом, разбрызгивая чай.
– Ничего смешного, ты вообще не в состоянии писать отчеты и вести себя прилично. На тебя жалоба пришла, так что завтра я жду объяснительную! – ругался Экатор.
– Почему завтра? – с любопытством спросил Дейвас. Ему очень хотелось знать, почему ему писать сейчас же, а Гидену завтра.
– Потому что он сутки ее писать будет, а потом еще столько же переписывать, – закатывая глаза, признался Экатор.
Гиден в голос заржал, явно не обижаясь на такую правду.
Под его хохот и удары хвоста о край стола в комнату зашел Тевиш, но не через дверь, а через зеркало-портал. На нем был плащ, засыпанный снегом, но он мгновенно его стряхнул и высушил. Только когда он повесил его на вешалку в углу, осмотрелся и спросил:
– Экатор снова вас ругает за отчеты?
– Ага, – бодро ответил Дейвас, хрустя печеньем.
– Ко мне претензии есть? – спросил Тевиш, глядя уже на Экатора.
– Нет, у тебя безупречный отчет.
Тевиш едва заметно улыбнулся и благодарно кивнул.
– Это блат от зануд, точно тебе говорю, – сообщил Дейвас, прикрывая рот рукой, будто по секрету сообщал это Гидену, да только тон не снижал, чтобы все всё слышали.
– Не смешно, – строго сказал Экатор. – То, что выдал ты, я королю не понесу, никогда.
– Ой, ну не преувеличивай, – фыркнул Дейвас, открыл папку и тут же подавился чаем, спешно ее закрывая. – Демон тебя раздери, ты что не понял, что это не отчет вообще?
Тот испуг, с которым Дейвас это спросил, заставил всех заинтересоваться папкой.
– А что это, если не отчет? – спросила Витория.
– Не скажу, – ворчал Дейвас, хотел забрать папку, но Гиден тут же выхватил ее хвостом и забрал себе, открыл и начал читать:
– «Из темного раскола тянулась нить. Ее структура переплеталась с миром и создавала полотно. Оно было единственным, что позволяло увидеть духа, с которым беседовал сам Дер-Каред». – На имени повелителя Нижнего мира Гиден запнулся и покосился на Дейваса. – Это вообще что?
– Ты специально, да? – обиженно спросил Дейвас.
– Ты пишешь о нашем походе в Нижний мир? – поразилась Витория. – Пишешь и ничего нам не говоришь?!
