тебя. Просто помни, пожалуйста, что завтра я уезжаю на восточный фронт и никогда не вернусь.
– Но…
– Ты больше никогда меня не увидишь, Акслин. Так что, если ты когда-нибудь встретишь кого-то, кто будет выглядеть, как я, и утверждать, что это я, не верь ему. Как бы он ни был похож на меня, просто помни, что сегодняшний поцелуй был нашим последним поцелуем. – Он на мгновение колебался, словно хотел добавить что-то ещё, но наконец заключил: – И это всё, что я должен был тебе сказать сегодня. Мне жаль.
Он повернулся, чтобы уйти, но Акслин остановила его, когда он уже подходил к окну.
– Стой! Я не понимаю. Почему ты говоришь, что никогда не вернёшься?
Он повернулся, чтобы посмотреть на неё.
– Потому что именно на Последнем рубеже погибают почти все Стражи, Акслин.
Она вздрогнула.
– Тогда не уходи. Пожалуйста, не уходи.
Ксейн поднял руку, чтобы в последний раз погладить её лицо, но передумал, сжал кулак и снова беспомощно опустил руку.
– Мне больше некуда идти, – возразил он, покачав головой. – Никто не дезертирует из Стражи. Если я стану предателем, мои товарищи убьют меня. Я не хочу, чтобы им пришлось это делать.
Глаза Акслин наполнились слезами.
– Береги себя, пожалуйста, – продолжал он. – И помни, что худшие монстры – это те, которые на них не похожи.
– Что?..
– Напиши это в своей книге. Если повезёт, когда-нибудь кто-нибудь поймёт.
– Ксейн, подожди! – воскликнула Акслин, но было поздно.
Он уже бежал по крышам, молча, словно тень под ночным небом.
– Ксейн! – снова позвала она.
– Акслин, что случилось? – спросил вдруг голос за спиной, напугав её. – Почему ты так кричишь?
Она повернулась, её глаза были полны слёз. На пороге комнаты стояла Максина, в ночной рубашке, со свечой в руке, и с недоумением смотрела на неё.
– Во имя Восьми Основателей, девочка, что происходит? Почему ты плачешь?
Ноги не держали Акслин. Она прислонилась к стене и обхватила себя руками, всхлипывая.
– Это был… кошмар… просто кошмар, – сумела наконец пробормотать она.
Максина поставила свечу на тумбочку, подбежала к ней и обняла её.
– Моя бедная девочка… Ты видела столько ужасных вещей в своих путешествиях… Это нормально, что иногда у тебя бывают плохие сны. Но теперь ты в Цитадели, в безопасности…
Акслин, однако, знала, что это не так. Потому что она познакомилась с Ксейном, когда тот боролся с монстрами в одиночку, практически без помощи, и она никогда не видела его таким испуганным, таким отчаянным и таким разбитым, как в эту ночь.
«Худшие монстры – это те, которые на них не похожи», – сказал он.
Она не могла позволить ему просто так уехать. Она должна была выяснить, что происходит. И сделать так, чтобы его не отправили на восточный фронт.
Через несколько мгновений, уже одетая и с арбалетом на бедре, он бежала вниз по лестнице, а за ней Максина.
– Акслин, я не думаю, что это хорошая идея… – говорила хозяйка.
Но девушка её не слушала. Когда она собралась уходить, Максина обогнала её и встала между ней и входной дверью.
– Я не могу выпустить тебя ночью, Акслин. Это опасно.
– Именно это я и сделаю, Максина, с твоим разрешением или без него. Ты моя хозяйка, а не мой сторожевой пёс.
Женщина встревоженно воскликнула.
– Я беспокоюсь о твоей безопасности, вот и всё! Если не я, кто позаботится о тебе?
Акслин открыла было рот, чтобы возразить, но вдруг поняла, что не может больше тратить время на споры. Поэтому, прежде чем Максина успела возразить, она бесцеремонно оттолкнула её и вышла наружу.
– Акслин! – послышался вслед за ней крик женщины. – Тебе запрещено выходить по ночам!
«Мне всё равно», – подумала она, стиснув зубы.
Она ковыляла по улицам второго круга, мысленно составляя план действий. Она помнила, что дядя Оксании был генералом Стражи, и что она и Декс считали себя в долгу перед Ксейном за то, что он спас их на канале. Она всё ещё не понимала, что на самом деле произошло в тот день, но решила не делать выводов до тех пор, пока у неё не будет логического объяснения отсутствию повреждений на теле Брокснана, которое ей самой довелось изучить.
У Акслин не было никакой возможности попасть в старый город без разрешения на вход, однако в первом круге она могла попытаться связаться с Рокс, а может быть, и с Ярлаксом, в казармах Стражей. Возможно, ей удастся уговорить кого-нибудь из них передать сообщение в старый город.
Она также подумывала поискать Декса в библиотеке, но в такое время его там не бывает, а когда она появится там, Ксейн уже уедет из города.
Она предполагала, что, несмотря на поздний час, сможет войти в первый круг. Правда, у неё было только разрешение на работу, которое не включало ночные прогулки в казарму Стражей, но охранники у ворот обычно закрывали на неё глаза, потому что знали её и знали, что она часто задерживается допоздна в библиотеке. С другой стороны, несмотря на то, что ей запретили выходить из дома ночью, она сомневалась, что все знают об этом. В конце концов, каждый знает, что всякие административные вопросы в Цитадели занимают много времени, особенно сейчас, когда у служащих и целая прорва работы.
Но Акслин не рассчитывала на то, что ворота в стене окажутся наглухо закрыты. Она остановилась перед ними в недоумении. Насколько она помнила, внутренние ворота Цитадели всегда были открытыми.
Затем она вспомнила, что накануне служащая сказала ей и Локсану, что Верховный Правитель издал новый указ, предписывающий закрывать их после захода солнца.
Её сердце ушло в пятки. Она совсем забыла. Как же ей попасть в первый круг? С восходом солнца у неё не останется времени, чтобы попытаться что-то сделать для Ксейна.
Она растерянно огляделась, но не увидела никого, кто после уговоров впустил бы её. Всё больше раздражаясь, она изо всех сил постучала в ворота. Удары эхом разнеслись по всей улице, но никто не ответил.
«Как они могли оставить дверь без охраны?» – недоумевала Акслин.
Обычно внутренние ворота охранялись днём и ночью двумя Стражами и служащим Порядка и Юстиции. Возможно, они в две смены работают на внешнем кольце.
Не зная, что делать дальше, она снова ударила кулаками в ворота. Затем обеими руками схватилась за дверной засов и дёрнула его, пытаясь открыть. Но и в этот раз ворота не поддались. Тогда она в отчаянии пнула по ним.
– Эй, эй, можно узнать, что ты делаешь? –
