с сомнением посмотрел на подростка. Он и так за него беспокоился из-за того, что все в деревне невзлюбили белые волосы, и отправлять его одного в лес искать проклятую колдовскую куклу… – слишком безответственно для учителя.
– Я справлюсь, учитель! – запальчиво воскликнул парень.
Это Шена вот вообще не убедило. Он отправил бы Муана, но тот же слепой как крот!
– Так, – решил Шен, – вы пойдете туда вдвоем. Ал будет искать свежих кукол, а старейшина Муан защитит его от возможных опасностей.
Ал хотел было возразить, что и один прекрасно справится, но, еще раз кинув взгляд на бледное лицо Аннис, не посмел перечить учителю.
– Я проверю монастырь. Если не найду там ничего – немедленно присоединюсь к вашим поискам.
– А если мы отыщем кукол, – уточнил Муан, – что нам после этого делать?
– Хотя бы выньте из них гвозди – это уже должно ослабить проклятье. И дождитесь меня.
Дав последние указания, Шен распрощался с Алом и Муаном и, не теряя времени, полетел в монастырь на мече. Взлетев на гору, минуя старую лестницу, он спрыгнул с меча и замер на месте, еще раз внимательно осматривая окрестности. С высоты птичьего полета он углядел в скале прорубленные окна, которые не были видны снизу. Оставалось только понять, как туда попасть.
Медленно пройдя по коридору, Шен заглянул в каждую комнату-келью и в крайней к лестнице, ведущей вниз, обнаружил скрытый проход. Крутая, выдолбленная в породе лестница тянулась на уровень выше.
Поднявшись по ней, Шен оказался в явно обитаемой комнате. Жаровни все еще источали тепло, кровать была разобрана, словно недавно кто-то лежал на ней. Но комната была пуста, будто Шен отставал от них на один решающий шаг.
«Система! Система, активируй еще один бонусный рояль! Я не могу позволить Аннис пострадать!»
[Бонусный рояль активируется].
Шен тут же услышал шум, доносящийся снизу.
[Доносится будто бы из комнаты святилища божества].
«Будто тебе теперь неясно, что это за “божество”!» – на ходу воскликнул Шен.
[Конечно, ясно. Я, в отличие от вас, запомнила каждое слово в оригинальной новелле. Мне было ясно, что это за божество, с самого начала].
«Плевать!» – в сердцах воскликнул Шен, впрыгивая в комнату, практически минуя лестницу.
Комната оказалась пустой. Напряженно крутясь по сторонам, Шен заметил в тени колонны напротив входа темный зев, которого раньше не видел.
«Кажется, кто-то забыл закрыть за собой потайную дверь. Надо же, как удобно».
Шен зажег талисман и стал быстро спускаться по крутой каменной лестнице, спиралью ввинчивающейся в самые недра горы.
Лестница на самом деле была очень длинная, а из-за ее изогнутого вида невозможно было развить приличную скорость, приходилось тратить дополнительное время, преодолевая крутые ступеньки.
Наконец ноги Шена опустились на темный песок. Он оказался посреди естественной природной пещеры. В ее дальней стороне находился круглый водоем, наполненный антрацитово-черной жижей. Факелы, горящие на стенах, отбрасывали на его воды оранжевые блики. Шен вообще не был уверен, что это воды. Субстанция больше походила на нефть или жидкую тьму.
И в этой субстанции сейчас лежал беловолосый мужчина. Черная жижа нежно обволакивала его истощенное обнаженное тело. У края омута стоял староста И. Мори вышла из тьмы по левую руку от Шена, заставив того вздрогнуть от неожиданности. Нечасто живое существо могло остаться незамеченным, находясь в такой близости от него.
– Надо же, – словно выплюнула девушка, показавшаяся гораздо старше из-за разительно изменившегося поведения, – ты оказался талантливее, чем я думала. Все же отыскал это место.
– Вы дверь забыли закрыть, – едко заметил Шен. – И что это он делает, позвольте узнать?
– А ты еще не понял?
Шен перевел взгляд на старосту, склонившегося над телом в черной жиже. Ответ был на поверхности.
– Это ваш сын, – произнес он, подходя к нему. – Он не умер тогда оттого, что его забили камнями. Должно быть, впал в кому.
– Что? – не понял староста.
– Дышал, но не просыпался. Ему повредили голову, так? – ответа не требовалось, но староста все же кивнул. – Вы не смогли отказаться от него, поэтому спрятали от всех в покинутом монастыре. А затем пришла эта женщина, сказала, что знает способ пробудить его ото сна. Только на это нужна жизненная энергия других людей, верно? Но это не было моральной дилеммой – ведь был целый список тех, кто кидал камни. И кому очень желанно было отомстить. Вот только они умерли, а ваш сын все еще не проснулся. И стали умирать другие, ей нужно было все больше, столько лет прошло, а она лишь твердит, что скоро, скоро получится.
Мори медленно и гулко захлопала в ладоши. Когда в пещере не осталось никаких звуков, кроме ее хлопков, она опустила руки и произнесла:
– Неплохо. Вероятно, я тебя недооценила. Следовало начинать с тебя, а не с того старейшины. Хотя это не имеет существенного значения: никому из вас в любом случае не покинуть деревню.
– Правда? Ты нас остановишь, да? Или твой Де… – Шен понял, что забыл его имя.
«Система, подскажи! Такой момент безнадежно портится!»
Жестокая Система осталась безмолвна. Шен напряг память.
– Твой… Демонолемоно… Демномолес… Демонсес… К демонам! Ты же поняла, о ком я, не так ли!
– Как ты смеешь с таким пренебрежением говорить о великом божестве?! – взвизгнула девица.
– О каком еще великом божестве? – опешил староста. – О чем речь?
– Ах, она вам не сказала? – притворно посочувствовал Шен. – Наверное, из девичьей памяти выскочил тот маленький нюанс, что тело вашего сына – это всего лишь сосуд для демона, которому она поклоняется. Поэтому потребовалось немало времени, чтобы подготовить тело и собрать достаточно негативной энергии для пробуждения древнего божества. Только ведь и этого недостаточно, не так ли, барышня Мори? Постой-ка. Или тебя зовут не так?
Девушка только фыркнула.
– Мори, этот заклинатель говорит правду? – напряженно спросил староста, повернувшись к девушке.
В конце концов, она почти двадцать лет жила в их доме, делила с ними пищу и невзгоды, убеждала его, что скоро его сыну станет лучше… Неужели… неужели все эти долгие годы она вынашивала столь коварные замыслы?!
– Твой сын никогда не очнется, глупый старик! – взорвалась Мори. – Вместо этой лжежизни, которую ты поддерживал в нем все эти годы, вместо этого тебе давно уже следовало отпустить его!
– Нет! – Руки старосты затряслись. Он вытянул все еще дышащее тело беловолосого мужчины из темной жижи и, обернув красной тканью, поднял на руки. – Нет! Я не хочу в это верить!
– Старик, он умер почти двадцать лет назад, – хладнокровно произнесла Мори.
– Нет! – Староста сильнее прижал к себе тело сына. – Он дышит! Он всего лишь спит!
У Шена разболелась голова. Слышать отчаяние этого человека было практически физически больно. Но он ничем не мог возразить проклятой сектантке. Его сын не сможет жить обычной жизнью, ведь камень повредил его мозг.
Мори перевела оценивающий взгляд на Шена.
– Что ж! – внезапно воскликнула она. – Я вас покину!
И, быстро обогнув старосту, ступающего на первую ступень лестницы с сыном на руках, метнулась вверх по ступеням. Шен бросился было за ней, но дорогу ему преграждал староста, несущий сына наверх. Упустив возможность взбежать по лестнице вперед него, теперь Шену приходилось ждать, пока тот медленно преодолеет все ступени.
Впрочем, Шен быстро отвлекся на место, где находился. Мори все равно не покинет деревню, так что ее поимка теперь – это всего лишь вопрос времени. В конце концов, она потеряла своего главного союзника, а старейшине пика Черного лотоса осталось разрушить ее многолетнее детище.
Теперь, оставшись здесь в одиночестве, Шен внимательнее изучил странное место. Кроме черной субстанции в центре, отражающей свет факелов, точно зеркало, в сводах пещеры было выцарапано десять кругов, в центре каждого из которых были какие-то каракули.
– Хрупкие… хрупкие… – пробормотал Шен. – Все остальное хорошо складывается, но я не понимаю, что это за «хрупкие».
Один из факелов на стене стал чадить и постепенно погас. Шена непреодолимо тянуло приблизиться к черному омуту, хоть он и с того расстояния, где находился, чувствовал, как невероятная ненависть практически обжигает его кожу. Все негативные эмоции были сконцентрированы здесь до предела. Обычный человек вроде старосты чувствовал бы в таком месте лишь дискомфорт и желание поскорее его покинуть. Шен же понимал каждую из мириад составляющих этой темной жижи. Это был некий третий вид тьмы, не та чернота Глубинной тьмы, что не понимала чувств, и не теплота демонической тьмы, что обнимала его мягким пологом и предлагала раствориться в себе. Это была тьма абсолютной человеческой боли. И чем дольше он находился вблизи этого места, тем сильнее у него начинала кружиться голова.
Однако он должен был оценить. Должен был понять, насколько далеко удалось продвинуться барышне Мори. Понять, смогла бы она оживить этого Демно-как-там-его, если бы Шен не вмешался. Он сделал один шаг по направлению к омуту.
Итак, сила обжигала. Никогда до этого момента Шен не думал, что можно создать материальный эквивалент боли, так сконцентрировать людское
