Если бы она продолжила в том же духе… постепенно сцедила жизни всех жителей деревни в этот котел… Новелла говорила, что потребовалось бы еще несколько лет, но… у этой женщины могло бы получиться.
Всё. Шен быстро отошел от темной субстанции. Его выдержка закончилась, он больше не мог здесь находиться. Он стал быстро подниматься по лестнице, уткнувшись в спину старосты уже около выхода.
«Система! – запоздало дошло до Шена. – Я так и не смог найти кукол! Ты подсунула мне бракованный рояль!»
[Рояль продвинул сюжет, – фыркнула та. – Дело почти раскрыто].
[В этом вопросе у меня нет полномочий].
Обогнув старосту, Шен выскочил прочь из монастыря и взмыл в воздух на мече.
Глава 47.2. Словно кукла в твоих руках
Шен развил внушительную скорость, стремясь как можно скорей добраться до леса с куклами, где Ал и Муан должны были уже отыскать нужные. Наверное, именно поэтому стая ворон, поднявшаяся с верхушек деревьев, оказалась для него такой неприятностью. Птицы, будто обезумевшие, стали носиться вокруг, сбивая с курса, и врезались в него, словно пытаясь протаранить насквозь. Стая кружилась, образовав кокон, настолько плотный, что Шен никак не мог из него выбраться. Несколько ворон насадилось на бессмертный меч, на котором стоял заклинатель. Тут же тот, словно сломанная игрушка, потерял свои силы и полетел вниз. Шен под действием бескомпромиссной гравитации последовал вслед за ним. Нелепо взмахнув рукавами, словно в надежде полететь, как те безумные вороны, он все же неумолимо падал вниз, лишь набирая скорость.
Его падение смягчили ветви произрастающей в лесу вековой ели. Хотя Шен никак не назвал бы подобное словом «смягчили». Он рухнул на эту ель, ломая ветви и царапаясь иголками, и ее наличие почти не замедлило его падения.
Прорвавшись через ворох иголок, исцарапанное тело рухнуло на влажную болотную почву и принялось медленно уходить в нее.
Шен открыл глаза и уставился на поломанные ветви над своей головой. Вокруг него, словно снаряды, падали мертвые вороны.
«Вот какого черта?!» – не выдержал он.
Никто ему не ответил.
Резко подскочив на ноги, пока болото совсем его не поглотило с чвакающим звуком, Шен слегка зашатался, наблюдая за звездочками, вспыхивающими в уголках его глаз. Времени созерцать прекрасное у него было немного, потому что вертикально стоящие ноги принялись уходить в трясину в три раза быстрее, чем горизонтально лежащее тело. Постаравшись поскорее выбраться на твердую поверхность, Шен одновременно со своими подскоками по кочкам призвал бессмертный меч, который все же соизволил ответить на его зов, где-то растеряв трупы нанизавшихся на него ворон. Шен повесил меч на пояс, остановившись для этого на особо крупной кочке, а затем продолжил свой прыжковый марафон.
Муан первым почувствовал его приближение, но оценил его внешний вид, конечно же, Ал.
– Учитель? – удивленно произнес парень, так как Шен почему-то выбрался со стороны болота, а не деревни. – Что с вами случилось?
– Ничего особенного, – хмуро отозвался Шен, отрывая от прохудившейся багряной одежды особенно неудобно свисающий кусок и вынимая из растрепавшейся прически длинное воронье перо. – У вас как дела?
– Не думаю, что куклы мастера Муана и старшей сестрицы Аннис находятся здесь, – вздохнул парень.
– Так, – еще сильнее нахмурился Шен, – с этим надо что-то делать.
– Какие предложения? – делано беззаботным тоном спросил Муан, нетвердой походкой приблизившись к ним.
Пусть он хорошо ощущал присутствие живых существ и особенно заклинателей благодаря бьющей через край их духовной энергии, всякие торчащие из земли корни и кочки он совсем не чувствовал и постоянно обо что-то спотыкался. Позор для прославленного заклинателя Муана, который мнил, что и с завязанными глазами справится с любым противником. Может, на ровной площадке с завязанными глазами действительно проблем не возникало, но вот в повседневной жизни оказалось гораздо больше трудностей. Муан ощущал свою уязвимость, а к подобным чувствам он не привык.
Шен окинул пространство перед ними оценивающим взглядом.
– Ал, ты должен быстренько слетать в дом старосты и принести сюда Аннис, – затем решил он. – К сожалению, в доме места не хватит.
– Что ты задумал? – повторно спросил Муан.
– Не зря же я столько времени изучал тот проклятый свиток, что укусил библиотекаря. Там есть одна интересная печать, действующая по принципу аннигиляции. В процессе ее столкновения с проклятьем возможно полное избавление от него.
– Почему же ты сразу ею не воспользовался?! – возмутился Муан.
– Дай, думаю, подожду, пока Аннис копыта откинет! А то момент еще недостаточно драматичный! – разозлился Шен.
По его мнению, было вполне очевидно, что, раз он сразу не воспользовался этим способом, значит, у него были на то веские причины.
Муан только фыркнул.
– Все, Ал, лети! – махнул ему Шен. – А мне еще нужно начертить две печати.
Ал тут же взметнулся в небеса, встав на бессмертный меч, и скрылся за деревьями. Шен снял с пояса свой меч и стал царапать им землю. Оказалось дольше, чем он ожидал. Чтобы сделать ровную широкую линию, приходилось проводить по одному и тому же месту несколько раз. Он думал, что затратит на это не больше десяти минут, но на деле занимался черчением не меньше часа. Только закончив с последней линией, Шен распрямился и осознал:
– Что-то Ала давно нет. За это время он бы раз десять туда-сюда слетать успел. Что-то пошло не так.
Он в сердцах вонзил меч глубоко в землю.
– Нам нужно возвращаться.
– А может, ты сначала попробуешь провести этот обряд на мне? Раз уже и так все готово.
Шен рассеянно обвел взглядом начерченные печати.
– Нет. Не уверен, что смогу сделать подобное дважды.
Муан не стал уточнять, что тот имеет в виду, так как все равно ничего не смыслил в подобных заклинательных практиках.
– Идем скорее. – Шен схватил его под руку и потащил обратно в деревню.
Пару раз споткнувшись и чуть ли не повиснув на нем, Муан вскоре приспособился к его темпу ходьбы.
Не прошло и десяти минут, как Шен под руку с Муаном ворвался в дом старосты. Бледная Аннис находилась на месте, а вот Ала нигде не было видно. Шен поспрашивал о беловолосом парне у встреченных служанок и тетушек, но все отрицательно качали головой. Не было времени сейчас отправляться на поиски главного героя: Шен все сильнее беспокоился за сохранность жизни Аннис. Подхватив ее на руки и всучив Муану полу своей одежды, он в ускоренном темпе поспешил обратно на поляну, так как дойти до уже начертанных печатей было быстрее, чем рисовать новые.
Небо заволокли темные тучи. На землю постепенно опускались сумерки. Как-то раньше положенного, но Шену сейчас было не с руки задумываться о таких мелочах.
Вернувшись к нужной поляне, Шен положил еле дышащую девушку в центр одной из печатей и усадил рядом с ней Муана.
– Что я должен делать? – деловито поинтересовался тот.
– Ничего. Расслабься и ничего не делай.
Встав в центр другой начертанной на земле печати, Шен на мгновение утратил всю свою уверенность. Но он сделал глубокий вдох и заставил себя не думать о неудаче. Если у него сейчас не получится – Аннис, скорее всего, не доживет до утра. У него не было права на ошибку.
Шен сел на траву, поправил полы багряной одежды и прикрыл глаза. Послав в печать часть своей духовной энергии, он не видел, но словно ощутил, как линии печати, активируясь, загорелись мерным зеленоватым светом. Шен почувствовал, что цепкие крючки заклятья потянулись к нему, уцепились за меридианы в его теле и стали жадно пить духовную энергию. Теперь только от него зависело, сможет ли он напитать вторую печать силой, способной аннигилировать наложенное проклятье. Если он прервет поток слишком рано – этого не хватит для разрушения проклятья, если слишком поздно – пострадает сам. Шен собирался балансировать на этой грани.
Когда прицепившиеся к нему крючки обратились серпами, а духовные потоки в его теле стали почти физически ощущаться как иссушенные ручьи, Шен активировал вторую печать, погасив действие первой.
Вспышка силы на мгновение озарила поляну белоснежным светом. А затем все пропало.
Шен упал на траву, практически не чувствуя собственного тела. Темнота обступила со всех сторон. Тихо поскрипывали не ветру деревья, с черных веток срывалась сливавшаяся в капли морось, падая на землю, с громким стуком ударяясь об опавшие листья. Поляну поглотила ночная тишина, в которой каждый шорох звучал неестественно громко.
– Шен! – позвал Муан. – Уже все закончилось? Я по-прежнему ничего не вижу.
«Погоди ты, нетерпеливый ты человек!» – мысленно простонал Шен, не в силах произнести ни слова. Тело не слушалось его, словно отказываясь и дальше терпеть подобные притеснения. Он чувствовал запах сырой перегнивающей листвы, в которую уткнулся головой. Все вокруг двигалось, будто он не на земле лежал, а качался на волнах. Шен чувствовал одновременно слабость и тошноту.
– Шен! – позвал Муан, начиная нервничать. – Эй, Шен.
«Хватит меня звать, слепой ты крот!» – мысленно отозвался тот, чувствуя, как слабо запульсировала печать, в центре которой он все еще лежал, собирая для него остатки развеявшейся духовной энергии. Невероятно, но, кажется, сработало. Его небольшой эксперимент возымел
