но если вы заговорите об этом снова, то кто-нибудь может услышать и донести в магистрат.
Чэнь Ло понимающе кивнул и вознаградил слугу серебряным слитком. Тот сказал, что всегда рад помочь уважаемым гостям, так что они могут всецело и полностью на него рассчитывать.
«Он же первый донесёт в магистрат, случись что», – подумал Чэнь Ло.
Вернулась Сяоцинь, сказала, что нашла подходящую комнату. Слуга, который ходил наверх вместе с ней, похихикал и заявил, что такого придирчивого постояльца он видит впервые.
– Обед подать в номер, или уважаемые гости спустятся в общий зал? – осведомился третий слуга.
– В номер, – сказал Чэнь Ло. Аппетита у него по-прежнему не было, но совсем отказываться от еды было бы подозрительно.
– И без мяса, – вмешалась Сяоцинь. – Мы постимся.
Чэнь Ло и так не стал бы заказывать мясо: после того что они увидели на площади, кусок в горло не полез бы.
Номер был с двумя комнатами. Чэнь Ло привычно бросил Чанцзянь на кровать во внешней комнате, поставил свой короб в углу, а короб Сяоцинь занёс во внутреннюю комнату. Слуги между тем принесли еду и, удостоверившись, что уважаемым гостям больше ничего не требуется, удалились.
– Лучше лишнего не болтать даже наедине, – едва слышно сказал Чэнь Ло, – у стен могут оказаться уши.
Сяоцинь мрачно кивнула.
Чэнь Ло так ничего и не смог съесть. Он уныло ковырял палочками рис в своей миске, даже не пытаясь его подцепить, а чай в его чашке давно остыл. Сяоцинь поклевала немного, не переставая хмуриться. Впечатления от столицы у обоих были испорчены.
– Хорошо, что семья Чэнь уехала из столицы в Мяньчжао, – заметил Чэнь Ло, окончательно откладывая палочки.
– Аптекарь Сян ничего не говорил… об этом, – мрачно сказала Сяоцинь. – Он сообщил только, что артефакты собирают и сдают в сокровищницу.
– Логично предположить, что артефакты не собирают, а изымают, – возразил Чэнь Ло. – Тот, у кого припрятаны сокровища, вряд ли добровольно с ними распрощается, так уж устроены люди.
– Если бы знали, пошли бы окружным путём, – проворчала Сяоцинь.
– А нам-то что? – с притворной беспечностью воскликнул Чэнь Ло. – У нас-то при себе ни сокровищ, ни артефактов.
Сяоцинь выразительно на него посмотрела, Чэнь Ло приложил палец к губам и кивнул в сторону двери, за которой расслышал какой-то подозрительный шорох. Вероятно, кто-то из слуг подслушивал. Сяоцинь понятливо кивнула и перевела разговор на аптекарскую тему. Чэнь Ло и половины не понимал, но поддакивал в нужных местах. Шорох за дверью скоро прекратился. Чэнь Ло на цыпочках подошёл к двери, послушал и удовлетворённо кивнул: за дверью уже никого не было, слухач не услышал ничего интересного и ушёл.
– Но лишнего болтать всё же не стоит, – повторил Чэнь Ло.
– Лучше вообще перейти на условный язык, – предложила Сяоцинь. – Знаешь, как воры между собой разговаривают – чужакам вообще ничего не понятно.
– Вот только ещё на воровском жаргоне я не разговаривал, – сердито отозвался Чэнь Ло.
– А ты его знаешь? – оживилась она. – Откуда?
– Не выдумывай. Откуда этому молодому господину знать?
– И то верно, – скисла Сяоцинь. – А я-то надеялась подучить пару словечек…
– Женщинам вообще такое знать не полагается. Ты и так… слишком вольно разговариваешь, – укорил её Чэнь Ло.
– Будет он меня ещё учить, – возмущённо фыркнула Сяоцинь. – Как хочу, так и разговариваю.
– Будешь так разговаривать, мужа себе не найдёшь, – полушутливо сказал Чэнь Ло. За что и был обозван дураком.
111
Любопытство до добра не доводит, но приводит к неожиданным открытиям
– И не вздумай подглядывать! – сказала Сяоцинь, прежде чем запереться в своей комнате и священнодействовать с пилюлями.
Чэнь Ло и не собирался подглядывать. Он завалился на кровать, прикрыл глаза и принялся размышлять о том, что уже успел увидеть и услышать.
– Ты спишь? – выглянула из своей комнаты Сяоцинь.
– Нет, – машинально отозвался Чэнь Ло, – а что?
Сяоцинь ничего не ответила, спряталась обратно в комнате. Чэнь Ло сообразил, что она его проверяет, и подумал: «В другой раз не отзовусь».
– Ты спишь? – через какое-то время окликнула его Сяоцинь.
Чэнь Ло промолчал. Сяоцинь пару мгновений вслушивалась в темноту – Чэнь Ло погасил свет, когда ложился, – и скрылась в комнате. Чэнь Ло расслышал щелчок замка.
«И к чему такие предосторожности? – в который раз подумал Чэнь Ло. – Всё равно я ничего не смыслю в медицине и не смог бы украсть рецепт».
Он перевернулся с боку на бок, укладываясь, но понял, что заснуть не удастся: слишком много мыслей в голове. Внутренности наполнялись пустотой – предвестницей бессонницы.
Под дверью комнаты Сяоцинь вспыхнул золотой свет. Чэнь Ло вприщур поглядел на него, размышляя, масло с какой примесью нужно залить в лампу, чтобы получилось такое сияние. Он знал, что цвет пламени можно изменить, всыпав в огонь минералы. Но в результате всегда получались бледные зеленоватые или синеватые отсветы. Ни один из известных ему способов не подходил. Чэнь Ло сел, спустил ноги с кровати и пробормотал себе под нос:
– Взгляну одним глазком.
Совесть попыталась было его остановить, но Чэнь Ло нашёл убедительные аргументы, чтобы её заткнуть. Он ведь не за изготовлением пилюль собрался наблюдать, а значит, нельзя считать, что он нарушит обещание «не подглядывать». Он только глянет, что испускает такой необычный свет, и ляжет обратно. Сяоцинь и не заметит.
Чэнь Ло потихоньку подошёл к двери в комнату Сяоцинь, выбрал подходящее место и провертел пальцем дырку на уровне глаз. Очень удобно, что двери между комнатами не полностью деревянные, а с бумажными вставками. Он помедлил секунду и заглянул в комнату. Зрачки его тут же расширились, он с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть и не отпрянуть от двери. Наделал бы этим шума, и кто знает, что случилось бы тогда?
Сяоцинь в комнате не было. Золотой свет исходил от… большой золотой птицы без крыльев, которая стояла в центре комнаты и клевала свою грудь. Брызгала кровь, и каждая упавшая на пол капля… превращалась в рубиновую пилюлю. Одна подкатилась под дверь, прямо к ногам Чэнь Ло. Он машинально поднял её, тут же спохватился, кинул обратно и метнулся к кровати, чтобы лечь и притвориться спящим. Едва он успел это сделать, под дверь просунулась птичья лапа, нашарила пилюлю и втянула её обратно.
Чэнь Ло зажал рот обеими ладонями, сердце колотилось, как сумасшедшее:
– Сяоцинь? Это была Сяоцинь? Сяоцинь… демон?
«И что?»
Чэнь Ло гневно воззрился на Чанцзяня. Дух меча наверняка обо всём знал, но не удосужился предупредить!
«Я же говорил, чтобы ты задавал правильные вопросы».
– Ты… – скрипнул зубами Чэнь Ло.
«Какая тебе разница? Злых помыслов от неё я не чувствую. Она искренне желает тебе помочь».
– Но это её кровь в пилюлях! – прошипел Чэнь Ло.
«Она безвредна. Для человека».
Чэнь Ло прямо-таки затрясло, когда он сообразил, что Чанцзянь, вероятно, знал об этом с самого начала – ещё когда Сяоцинь порезала палец, чтобы проверить «чудодейственность меча». Знал и молчал! А он всё это время путешествовал с демоном!
«Демон, человек – не такая уж большая между вами разница. Пожалуй, демоны даже человечнее людей».
– Может, на нас и демоны кидаются, потому что чуют её? – прошипел Чэнь Ло.
«Не поэтому».
– То есть ты знаешь
