их пути снова пересекутся, Ван Сяоши будет этому рад, а пока в своих странствиях он находил покой и умиротворение в помощи простым людям.
Однажды дорога завела его в отдаленную юго-восточную провинцию Хэ. Там к нему обратился купец Шао Юнтао, умолявший помочь больному сыну. Ван Сяоши едва успел разместиться на постоялом дворе, прежде чем поздним вечером отправиться в дом семьи Шао.
– На все готов, абсолютно на все, – взмолился хозяин, как только Ван Сяоши переступил порог его дорого обставленного дома. Кругом были изделия из тончайшего фарфора и дорогого нефрита. Вместо циновок у стола лежали подушки, расшитые тончайшими шелковыми нитями. В комнате витал легкий аромат благовоний. – Делайте, что сочтете нужным. Я наслышан о вашем великом искусстве врачевания. Все, что только нужно, я все предоставлю. Я…
– Спасибо, – прервал его Ван Сяоши. – Я могу посмотреть на вашего сына?
– Конечно, даочжан, пройдемте! – засуетился Шао Юнтао.
Он отвел Ван Сяоши в небольшую комнату, где из убранства были лишь небольшая кровать и сундук для вещей. Лежавший в покрывалах мальчик лет четырех трудно дышал во сне, сжимая в маленькой бледной ручке соломенную куклу. Игрушка была очень простая. Ван Сяоши вспомнил, что его собственная мать как-то сделала ему подобную, когда он был совсем маленьким. Странно, что столь богатый человек, как Шао Юнтао, не покупал своему сыну безделушки получше. Впрочем, возможно, мальчику нравились такие куклы.
– Как его зовут? – спросил Ван Сяоши у хозяина дома.
– Юн-Юн, даочжан.
– Хорошо. Я осмотрю его и после поговорю с вами.
Шао Юнтао замешкался.
– Я не могу остаться и посмотреть, что вы будете делать?
– Как пожелаете.
Ван Сяоши присел перед мальчиком на колени и тронул его лоб. Если лихорадка и была, то совсем недавно пошла на убыль – лицо ребенка покрывала холодная, липкая испарина. На ощупь он казался ледяным.
Взяв Юн-Юна за руку, Ван Сяоши осторожно направил к нему свою духовную силу.
– Что вы делаете? – напряженно спросил Шао Юнтао за спиной.
– Пока ничего. Пожалуйста, подождите немного, – терпеливо ответил Ван Сяоши, прислушиваясь к пульсу мальчика и пытаясь понять, что с ним не так.
Это не походило ни на обычную лихорадку, ни на легочную или кишечную болезнь. Ребенок был очень слаб, жизнь буквально покидала его тело вместе с каждым выдохом. Под пальцами Ван Сяоши часто, рвано бился пульс, напоминая сердечко вьюрка из далекого прошлого за мгновение до смерти.
Нахмурившись, он достал свою сяо, поднес ее к губам. Эту самую простую бамбуковую флейту Ван Сяоши купил у лавочника в одной из деревень, когда понял, что ему нужно что-то, что поможет сконцентрироваться. Уже позже он сам на слух подобрал несколько мелодий, которые очищали и успокаивали разум.
– Вы… что происходит? – снова вмешался Шао Юнтао.
Ван Сяоши прервал игру.
– Это поможет Юн-Юну поспать. Сейчас его терзают боль и кошмары.
– Хорошо, – бурнул купец. – Пожалуй, я попрошу приготовить чаю.
Наконец он вышел из комнаты, и Ван Сяоши, не скрывая облегчения, продолжил играть на флейте. Этой мелодии его обучила Минлэй. Ей она казалась простой и ненавязчивой, она любила напевать ее за работой, не используя никакие музыкальные инструменты. Фа Шэньхао, выздоравливая от ран, нередко ее слушал, и его духовная сила успокаивалась, становилась более направленной и цельной. Ван Сяоши лишь немного доработал композицию, усовершенствовав ее действие.
Он играл ее снова и снова, и мальчик вскоре расслабился и задышал ровно. Соломенная кукла сползла по покрывалу, выскользнув из ослабевших пальцев. Ван Сяоши убрал флейту и мягко погладил его по спутанным волосам.
Спустя некоторое время Юн-Юн приоткрыл покрасневшие глаза и посмотрел на него.
– Как ты? – спросил его Ван Сяоши.
Мальчик нахмурился, с трудом выдохнул:
– Больно… Когда я пойду домой?
– Ты уже дома, – улыбнулся Ван Сяоши. – Твой отец очень беспокоится за тебя.
Глаза ребенка наполнились слезами, он помотал головой, сбрасывая его ладонь.
– Нет! – захныкал он. – Папа… Папу убили. Я хочу домой!
Ван Сяоши изумленно распахнул глаза.
– А где твоя мама?
– Нет мамы, – всхлипывая и вновь прижимая к себе соломенную куклу, пролепетал Юн-Юн. – Папа. Папу убили.
– Шао Юнтао, хозяин этого дома, не твой отец? – внимательно глядя ему в глаза, спросил Ван Сяоши.
– Н-нет, – икнул мальчик. – Можно мне д-домой?
– Можно. Ты поправишься, и я отведу тебя домой, – пообещал Ван Сяоши, украдкой проверяя его пульс.
Мальчик определенно не был в бреду, и то, что с ним происходило, не казалось причиной какой-то болезни. Заметив на полу у его кровати пиалу, Ван Сяоши наклонился и взял ее в руку. Провел по краям и еще влажному донышку пальцем, принюхался. По запаху это была лекарственная смесь на основе женьшеня, но к привычному аромату примешивался какой-то еще. Ван Сяоши быстро убрал пиалу на место и снова взял Юн-Юна за руку. Тот уже закрыл глаза, поддавшись накатившей слабости.
Его еще можно спасти, он выживет, но беспокоило Ван Сяоши не только это. Слова мальчика крутились в голове. Если Шао Юнтао не его отец, то для чего ему выдавать Юн-Юна за своего сына? И почему в отваре, что ему давали, были усыпляющие и вызывающие боль травы?
Оставив мальчика отдыхать, Ван Сяоши вышел в зал, где его уже ждал хозяин дома с накрытым для чайной церемонии столом.
– Даочжан, как он? – тут же спросил Шао Юнтао, указывая на место напротив себя и предлагая присесть.
Ван Сяоши остался стоять.
– Что за отвар вы давали Юн-Юну?
Купец удивленно моргнул.
– Женьшень и кое-какие травы, как и велел лекарь! – он развел руками. – Когда я понял, что они не помогают, обратился к вам, и как хорошо, что вы оказались в наших краях, иначе…
– Эти травы вызывают боли в животе, лихорадку и сонливость, а если пить их очень часто, могут привести к смерти, – отрезал Ван Сяоши. – Если взрослый человек еще может справиться, то ребенок с большой вероятностью погибнет. Что за лекарь мог дать вам такое?
– Вы… Даочжан! – воскликнул Шао Юнтао, тоже вскочив на ноги. Он задел стол так, что дрогнули и звякнули пиалы. – Вы хотите обвинить меня в том, что я отравил собственного сына?
– Юн-Юн говорит, что он не ваш сын.
– Говорит! – Лицо купца побагровело, он сжал руки в кулаки. – Мальчик болен, он может нести что угодно из-за лихорадки, и вы вместо лечения утверждаете, что я в чем-то виноват?
Ван Сяоши вздохнул и покачал головой:
– С этим разберемся позже. Больше не давайте ему это лекарство. Я вернусь утром. Мне потребуется пара дней, чтобы Юн-Юн поправился. Остальное обсудим после.
Шао Юнтао только
