как вообще один фонарь с такой слабой лампой мог освещать всю дорогу? Чудеса, да и только!
Маленькие мотыльки кружили возле светильника, но не бились в него, словно умалишенные. Их полет скорее походил на воздушный хоровод.
Немного раскрыв рот от всего увиденного, юный путешественник медленно приблизился к каменной арке и вдруг заметил огромную статую, выточенную из цельного куска мрамора. Белая шероховатая поверхность почти полностью утопала в маленьких лианах, которые протянулись из живой стены и мягко окутывали камень в зеленую вуаль.
Призванная охранять проход статуя прекрасно исполняла свою роль. Она могла вызвать страх у любого, даже самого храброго путешественника, но не у юного героя, шагнувшего вперед и постаравшегося раздвинуть веточки жасмина, застилавшие лицо стража.
Изваяние хоть и стояло чуть накренившись вперед, все равно сильно возвышалось над мальчиком, которому пришлось вытянуться в полный рост, чтобы освободить статую от зелени. Да и так он едва доставал до подбородка великана. Листья и цветы раздались в стороны. Огромный демон с хищным оскалом и бешеными глазами грозно смотрел на потревожившего его человека. Монстр расправил два могучих крыла и тянул одну руку вперед, чтобы вцепиться в шею нарушителя спокойствия. Демон, словно говорил: «Я не позволю осквернить этот ангельский уголок!»
– Да он же вовсе не страшный, и глаза у него не по-настоящему злые! – подумал Найджел и понял, что говорил вслух. Мысли сами собой превращались в слова, и поделать с этим здесь ничего было нельзя. Он шагнул к чудовищу и дотронулся до угрожающей лапы стража.
Улыбка озарила лицо мальчика.
– Камень совсем не холодный, значит и зверь этот, на самом деле – не злодей. Внутри он не то, что снаружи.
Полумедвежья, полукрокодилья волосатая морда, искаженная грозной гримасой, еле заметно затеплилась светом. Слабое свечение собралось в маленький пучок энергии и отделилось от заостренного носа. Сначала простой огонек, похожий на крохотную шаровую молнию, потом – все нараставший и исторгавший потоки света, дух, живший в каменной глыбе, медленно приобрел свою истинную форму. Настоящим стражем оказался крохотный белоснежный ящер, окруженный все тем же бледным свечением, словно его окутывала зимняя пурга. На спине зверька чуть шевелилась пара маленьких крыльев, недостаточно сильных, чтобы удержать его в воздухе, так что порхал он больше за счет магической морозной сферы.
– С радостью приветствую вас! – зверек постарался придать себе самый значительный вид и от важности закрыл глаза. Говорил он торжественно и напыщенно, и Найджел сначала даже не поверил, что обращались к нему.
Наконец маленький летун открыл глаза и тут же с испуганным видом шмыгнул за голову мраморной статуи. Отступление его было таким скоропостижным, что в воздухе осталась дорожка из бледных огоньков, очень похожих на снежинки.
– Ты кто? – хватаясь коготками за шею каменного монстра и чуть подавшись вперед, спросил ящер.
– Меня зовут Найджел, – представился юный путешественник.
– Да мне не интересно совсем твое имя, – с досадой заявил хранитель, чуть осмелел и вылетел из своего укрытия. – Я хочу знать, чем ты занимаешься: рыцарствуешь или творишь заклинания? – продолжал маленький пронырливый летун, порхая вокруг юного путешественника и осматривая его со всех сторон. – Как-никак, мне интересно, кто явился освободителем!
– Я просто мальчик, – после недолгого размышления сказал Найджел, не найдя в себе каких-то особенных качеств, и пожал плечами.
– И как же просто мальчик попал сюда? – елейным голосом поинтересовался маленький зверек. Он обнаглел уже настолько, что подлетел к человеку и прильнул спиной к правому плечу. Крылья хранителя, не привыкшие к долгим перелетам, устали и требовали отдыха.
Найджел почувствовал легкий холодок, исходивший от этого существа. Теперь ему удалось хорошенько рассмотреть, что это была за птица. Совсем короткие трехпалые лапки покоились на небольшом животике, обтянутом кольцами чешуи. Большая вытянутая голова венчала длинную шею. Два светло-голубых стеклянных глаза хитро поглядывали прямо ему в лицо, а из ноздрей струился белый дым.
– Вот бы перекрасить это чудно́е существо в черный цвет, сделать его злющим, как не опохмелившийся сапожник, увеличить раз эдак в сто и пустить ему изо рта потоки огня и клокочущей магмы – получился бы самый настоящий дракон. Тот самый, из книг, который так и норовил сжечь все сокровища, скопить побольше красавиц и похитить самую очаровательную деревню! Эх, бедолага был на стороне зла, и поэтому постоянно проигрывал всяким героям, а мне жуть как хотелось, чтобы он хотя бы разик вышел победителем, пусть даже ценой большой кучи сожженных сокровищ или похищенной деревни – хоть и самой красивой во всей империи.
Пока в голове Найджела крутились все этим необычные мысли, маленький дракон без остановки наблюдал за ним. В один момент хранитель начал одобрительно кивать головой и от удовольствия закрыл глаза, но тут же открыл их и очень странно посмотрел на мальчика. Скоро кожа на его крохотной мордочке сморщилась, а оба зрачка перекочевали к собственному носу и крайне им заинтересовались. В конце концов, он не выдержал, подавился и закашлялся, при этом изо рта у него вырывались белесые облачка, серебрившиеся инеем.
Найджел обеспокоенно перевел взгляд на хранителя и только тут вспомнил, что мысли не особо задерживались в голове, быстро отправляясь на прогулку, облеченные в слова.
– Простите, – сказал мальчик, наливаясь краской от стыда, и закрыл рот рукой. Он понимал, что иногда его фантазии позавидовал бы и умелый сказочник.
– Однако, – высокомерно изрек зверек, прочистив глотку. – ты так и не ответил на мой вопрос.
– Как бы это сказать, – неуверенно произнес Найджел. Хранитель внимательно смотрел на него своими не моргающими хрусталиками и когда мальчик замялся, еле заметно кивнул головой, давая понять, что он его внимательно слушал.
– Ладно. Вдруг странный зверек что-то знает о книге… – подумал мальчик и сразу сказал про это вслух. – Ой.
Крохотный дракон сделал вид, что уже не обращал внимания на бессовестные мысли собеседника и присел ему на плечо.
Найджел без утайки рассказал о том, каким странным образом к нему в руки попала книга, возмутился ее строптивым характером и пожаловался на то, как бесцеремонно она захлопнулась и отказывалась открываться, сколько он ее об этом не просил. Наконец он дошел до синеватого свечения, крошившейся филиграни, принимавшей вид рун из книги, и закончил скрытой иглой.
Всю историю хранитель выслушал, сидя на плече рассказчика, и вдруг, зевнув, решил на собачий лад почесать себе за ухом лапой. Только он принялся за это невероятно приятное
