– Не сейчас. – Увидев, что соседки уже прислушиваются к нашему разговору, я отстранилась от собеседницы, а та, оглянувшись по сторонам, устремила на меня умоляющий взгляд и едва слышно произнесла:
– Приходи ко мне сегодня вечером. Я достану вина.
Дождавшись согласного кивка, любопытная служительница тут же отвернулась, чтобы достойно ответить на очередную пущенную в ее сторону шпильку, а я поспешила удалиться из трапезной, ведь Мирна покинула ее еще раньше меня. Встретившись с послушницей возле тайного хода, я передала ей заготовленную ранее полынь и письма, после чего наказала найти курильницы. Мирна на это лишь согласно кивнула головой, но, выслушав о моей встрече с Моридом и его плане, заупрямилась.
– Я пойду с вами. Двойка – не самое лучшее число, тройка – намного лучше!
– Разумеется. А семерка и вовсе священна, – ответила я ей в тон, и Мирна усиленно закивала:
– Вот именно! Рудана нас дождется – она умная и смелая.
Смекнув, что от принятого ранее решения послушница не откажется, я не стала тратить драгоценное время на споры. Обсудив еще раз наш план, мы разошлись по кельям, ожидая назначенного времени.
Вымывшись и натеревшись от макушки до пят настойкой, я легла на так и не разостланную кровать и прикрыла глаза, но засевшая под сердцем тревога не дала мне забыться коротким и целительным сном. Грядущий поход в Нижний Храм по-прежнему представлялся в мрачных красках, а от одного воспоминания о демоне к горлу подкатывал комок тошноты, но иного выхода я не видела… Наконец, колокол Мэлдина пробил час отхода ко сну, и я встала со своего ложа. Затянула потуже пояс с травническим ножом и, прихватив свою неизменную сумку, накинула плащ и отправилась в гости к скучающей привратнице.
Ночь выдалась хоть и тихой, но холодной: в льющемся из окошка привратницкой тусклом свете было видно, как с неба падает первый снег – эдакая мелкая и колючая крупка. Для настоящих морозов было еще слишком рано – пролежав несколько часов на земле, снег растает без следа с первыми же солнечными лучами, но глядя на эти редкие, знаменующие скорый приход зимы снежинки я тут же подумала о Мориде. «Карающий», верно, уже дожидается условленного знака под стенами Мэлдина и то и дело пытается согреть дыханием озябшие руки!.. Представшая перед внутренним взором картинка вышла настолько живой, что я, поплотнее запахнув плащ, поспешила к воротам – пора было воплощать в жизнь первую часть нашего безумного плана.
Крохотная привратницкая встретила меня теплом от жаровни и кисловатым запахом сваленных на лавке овечьих шкур. Сама же достойная служительница Малики была занята тем, что торопливо нарезала сыр и хлеб, а рядом с ней стоял уже откупоренный кувшин вина.
Судя по раскрасневшимся щекам жрицы, его содержимое та уже опробовала.
– И откуда такие богатства? – Войдя в комнатку, я поспешила закрыть дверь, а жрица как-то гаденько улыбнулась.
– Из кладовой, вестимо. Наша Матерь нуждается в вине исключительно для укрепления здоровья, но всех запасов ей все равно не осилить. Не убудет…
– А если попадешься? – Я устроилась на лавке, а жрица на мое предположение только презрительно фыркнула:
– Попадусь, если только замки сменят. – И она, вытянув из-за пазухи висящий на тонкой цепочке ключ, тут же пристроила его обратно. М-да, «святости» Мэлдина только воровства и не хватало!
– Не боишься, что выдам? – Потянувшись, я взяла кувшин, прищурилась, словно бы оценивая содержимое… Жрица же, закончив с нарезкой, отложила нож в сторону.
– Тебе просто незачем меня выдавать. Ольжана к тебе и так благоволит, да и твой скорый отъезд уже ни для кого не секрет… А вино хорошее – другое наша Матерь пить бы не стала!.. А теперь рассказывай – что за охотник?
Следующие четверть часа я самозабвенно врала, мешая вместе ложь и правду. Да, охотник… И неравнодушен к одной из здешних жриц… Светленькой такой и худощавой… Да, по описанию она действительно похожа на тебя… Да, возможно, ты его тоже видела, когда сопровождала Матерь три месяца назад в поездке…
Привратница же настолько увлеклась моим рассказом и собственными выдумками о неведомом воздыхателе, что не заметила ни слегка изменившегося вкуса вина, ни того, что я так и не притронулась к хмельному. Постепенно речь жрицы становилась все бессвязнее, а голова все чаще клонилась вниз. Под конец, она и вовсе повалилась на стол, прижавшись щекой к недоеденному ломтю сыра. Приподняв ей веки и посчитав пульс, я убедилась, что глубокий сон сморил привратницу до самого утра, но все равно связала жрице руки снятым с нее же поясом. После чего, взяв со стола свечу, подошла к небольшому, выходящему к въездной дороге оконцу. Очертила свечой круг, потом еще один и, не дожидаясь ответа, повторила то же самое возле второго окошка, после чего спустилась во внутренний двор.
– Мирна? – В ответ на мой громкий шепот в соседних кустах послышалось шуршание, а еще через миг передо мною предстала закутанная сразу в два больших платка девчушка.
– Она сейчас подойдет.
Я, смекнув, что вижу перед собою сестру послушницы – Рудану, согласно кивнула, тем более что рядом уже раздавался приглушенный стук копыт. Еще несколько ударов сердца, и перед воротами появилась ведущая под уздцы уже оседланную и навьюченную лошадь послушница. Увидев сильно возросшее количество тюков, я нахмурилась, а Мирна заметила:
– Я забрала все, что можно, и из твоей комнаты тоже. Не думаю, что потом у нас будет время на сборы.
– Это ясно, да только лошадь перегружена выше меры – теперь на ней далеко не уедешь, – пояснила я свое недовольство, но послушница лишь пожала плечами:
– Лишнее можно выкинуть потом – уже утром…
И мы двинулись к воротам. Едва нам с Мирной удалось отодвинуть тяжелый засов, на створку налегли с другой стороны, и в образовавшуюся щель скользнул Морид. Не став тратить время на приветствие, он усадил такую неуклюжую в своих платках Рудану на лошадь и, сказав ей, куда следует править, повернулся к замершей возле меня Мирне:
– Тебе тоже пора.
– Нет, я с вами, – тут же возразила Мирна. «Карающий» же просто взглянул на меня, и, дождавшись подтверждающего кивка, проворчал:
– Да уж, такого ратника под моим началом еще не было, – и коротко бросил: – Ведите.
И мы, прикрыв ворота, отправились через сад к темнеющей впереди громаде святилища. Мирна как самая чуткая кралась впереди – хотя возможность того, что какая-либо жрица покинет теплую постель ради прогулки по стылым коридорам храма или посещения сада, была ничтожно мала, такая осторожность не казалась лишней. Мало ли, с кем решит скоротать ночь Лариния или у кого еще есть запасные ключи от кладовой?
Как бы то ни было, сад мы миновали без приключений, а вот в коридорах действительно едва не столкнулись с Ларинией. Простоволосая, зябко кутающаяся в пуховую шаль жрица спешила на кухню – я ясно слышала ее сердитое бормотание касательно внезапных прихотей Матери Ольжаны. Ужин ей, видите ли, пришелся не по вкусу, зато теперь, среди ночи хозяйке Мэлдина нестерпимо захотелось ветчины и хлеба!
Когда ворчание жрицы стихло где-то за поворотом, наш маленький отряд двинулся дальше и уже вскоре достиг уставленного изваяниями коридора. Нещадно коптящий в руках Мирны каганец не мог справиться с обступившей нас, ставшей почти осязаемой темнотой, а тишина стала просто оглушающей. Она легла мне на плечи, едва не придавив своим грузом, и я с новой силой ощутила всю уязвимость и безмерную дерзость нашего плана. Аркосская, жадная до человеческих душ и крови Тварь чутко дремлет где-то совсем рядом, а я веду послушницу и «карающего» прямо к ней в когти! Рискую их жизнями ради смутной надежды разбить злополучный камень прежде, чем демон доберется до желанной добычи!.. Я так не могу… Не могу принести их в жертву!
Чувствуя, как к горлу подкатывает горький ком, а ноги становятся ватными, я, покачнувшись, оперлась рукой о стену. Ледяной холод обжег пальцы, а Морид неожиданно шагнул вперед, и, обняв меня за плечи, привлек к себе.
– Все в порядке, жрица. Втроем мы как-нибудь управимся, да и иной путь вряд ли существует… И здесь нет ратников-первогодков – новобранцев, которых надо вести на убой, согласно княжескому приказу. В отличие от них, каждый из нас хорошо осознает и то, что его ждет, и то, чем он рискует…
– И все равно. – Чувствуя, как «карающий» успокаивающе оглаживает меня по голове, я попробовала отстраниться, но объятия Морида стали еще крепче.
– Нет, вначале дослушай. Терзаться сомнениями и винить себя мы будем потом – когда все закончится, а пока у нас есть задача, и следует ее выполнить без осечек, ведь второй возможности не будет.
Странно, но эти неожиданные и нежелательные объятия «карающего» действительно меня успокоили – в кольце его рук я словно бы заново обрела уверенность, а его жестокие, хоть и верные слова отрезвили и подхлестнули.
