не имело существенного значения, потому что не помогало. Лицо Шена выглядело спокойным, будто он мирно почивает. Тогда почему Муан не может его пробудить?!
– Чтоб тебя, Шен, – зло прошипел Муан, вглядываясь в его изможденные черты. – И после этого ты еще смеешь отрицать, что ведешь себя как жертва? Зачем ты так старался ради человека, который все равно не жилец?! Если ты умрешь – учти, я не буду воспевать твое самопожертвование! Скажу главе Шиану, что ты поскользнулся и упал! Несчастный случай в горах. Или… может, тебя загрыз злой дух? Слишком надуманно… Или… прирезали в кабаке в пьяной драке? Нет, не в твоем характере… Тогда… Точно! Скажу, что ты погиб от собственных экспериментов! Вот: умрешь крайне бесславной смертью и навеки покроешь себя позором! Слышишь, Шен? Стоит тебе умереть – я все эти угрозы в жизнь воплощу. Я каждому старейшине разные версии событий расскажу! Шен…
Муан вновь потряс его за плечи, пытаясь привести в чувство.
– Как же ты меня раздражаешь…
Он провел пальцами по его лбу, убирая непослушную прядь, и почувствовал, как горит его кожа. Но вот он приложил к его лбу ладонь – и температура не казалась превышающей норму. Померещилось?
Сокрушенно вздохнув, Муан подхватил его на руки и понес прочь.
– Похоже, ваш господин очнулся, – сообщил он служанке, дежурившей подле двери.
В его сне была некая уютная, теплая темнота. В этой темноте была пушистая черная лисица с девятью хвостами, а еще – этот раздражающий Онэ. Но на сей раз он не казался таким раздражающим, позволял ему плести косички из своих длиннющих волос, использовать их вместо тарзанки и гамака. Еще из них можно было сделать паутинку и развесить колокольчики, а потом пытаться пролезть через них, чтобы ни один колокольчик не зазвенел.
Шен открыл глаза, осознавая, что ему снился какой-то бред. Тут же разразилась Система:
[Поздравляем! Сюжетное задание «Поручения совета старейшин» полностью выполнено! +150 к силе главного злодея!]
«Как – выполнено?»
Шен перевел взгляд и увидел, что рядом с ним в позе верного, ожидающего пробуждения хозяина песика сидит главная героиня. Завидев, что учитель очнулся, Аннис просияла счастливейшей улыбкой.
– Учитель! Как вы себя чувствуете? Может, хотите воды? Или еще чего-то?
Шен медленно сел и ощутил неприятную слабость во всем теле, со лба сорвался и упал ему на колени влажный платок. Удивленно сжав его одной рукой, вторую он приложил ко лбу. Кажется, и впрямь слегка лихорадит. В золотое ядро вглядываться не хотелось, Шен старательно избегал даже мысли об этом.
– А где мастер Муан? – перво-наперво поинтересовался Шен, начиная кое-что предполагать касательно последней одной шестой задания.
– Они с младшим братцем Алом улетели на мечах выполнять последнее задание.
– Понятно… – Несмотря на легкое раздражение, Шен почувствовал значительное облегчение.
Ему от этих заданий было уже тошно. То, что на этом все закончилось и можно возвращаться в орден, порядком успокаивало.
– А ты как себя чувствуешь? – вспомнив о недавних злоключениях девушки, спросил он.
– Всё уже в полном порядке. Эта ученица благодарит учителя за спасение ее жизни. – Аннис учтиво поклонилась.
– О… – удивленно вырвалось у Шена. Он не ожидал, что она узнает, что именно он ее спас. – Это мой учительский долг.
– В дальнейшем я приложу все усилия, чтобы не посрамить доверия учителя!
То ли дело в воспитании, то ли они как на подбор с Алом слишком фанатичны? Шен терялся в догадках.
«Система, почему они так легко выполнили последнюю шестую задания? Это уязвляет мою гордость. Неужели это я так тормозил процесс?»
[Я бы могла отпустить по этому поводу пару острот, но вы так плачевно выглядите, что даже мне несколько не по себе. Так и быть, не буду вас мучить. Дело в том, что жители уже и сами нашли решение проблемы, приведя шаманку из соседней деревни. Та как раз проводила ритуал бракосочетания духов, когда прибыли главный герой и старейшина Муан. Так что им всего лишь нужно было удостовериться по завершении, что призрак девственницы благополучно усмирен].
«Хм, теперь, пожалуй, даже несколько обидно, – заметил Шен, предпочтя проигнорировать ее замечание по поводу его плачевного вида. – Я мог бы тоже присутствовать при событии и получить больше бонусных баллов, не так ли»
[Учитывая ваше везение? Вполне вероятно, что, если бы на место прибыли вы, все не закончилось бы так благополучно].
«Значит, все-таки дело во мне?»
[Несмотря на все ваши старания, вы все еще записаны в новелле как злодей этой истории, и этого так просто не изменить. А вещицы с негативной энергетикой, которые вы носите в последнее время вместо украшений, усугубляют ситуацию].
«А? – Шен дотронулся до веревки на своем запястье. – Так, значит, от них еще больше вреда, чем я думал… Система, что ты знаешь о том священном источнике и связи душ, о которой говорила Эра?»
[Ровно то же, что знаете вы. Как я уже говорила, я несведуща во всем, что не касается основного сюжета новеллы. А в сюжете пользователь номер один не описывал подробно школы боевых искусств Муана и уж тем более не упоминал про источники].
«Как такое вообще возможно? Почему мир такой наполненный?»
[Я… я точно так же не знаю. Раньше я не осознавала себя. Говорила лишь запрограммированные фразы и делала бессмысленные вещи. Теперь я существую в этом мире и имею цель].
«Я рад за тебя. Хоть кто-то из нас живет в свое удовольствие».
[У вас тоже есть цель, пользователь номер два].
«Умереть от рук главного героя? Или не умереть от рук главного героя?»
[Нет, это не столь важно. Цель – выстроить достойный сюжет].
«А что потом?»
[Вы… э… это слишком сложно для меня].
Шену показалось, что он практически слышит, как заискрились ее эфемерные платы и проводки.
«Эй-эй, я пошутил! Не думай об этом слишком много!»
Система больше ничего не ответила.
Шен вновь опустился на матрац и прикрыл глаза.
– Я еще отдохну, – сказал он Аннис, которая все это время молча и терпеливо ожидала рядом. – Иди.
– Как скажете, учитель, – склонила голову та. – Если вам что-нибудь понадобится, я буду за дверью.
– Мне ничего не понадобится, я буду спать, – заверил он не в меру ответственную девушку. – Тебе тоже следует отдохнуть перед дальней дорогой. Не нужно караулить под дверью. Ты поняла?
– Да, учитель.
Аннис поднялась на ноги, еще раз поклонилась и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Шен проводил ее усталым взглядом и перевернулся на бок, уткнувшись щекой в матрац.
Чувства, обрушившиеся на него в пещере, когда Ал выдернул гвоздь из сердца куклы, все еще раздирали его своими противоречиями. Возможно, они оказались такими гипертрофированно-яркими из-за проклятья. Шен не понимал. Так это или нет, не имеет значения. Несмотря на степень их яркости и интенсивности, суть их от этого не меняется.
А суть заключалась в том, что он на самом деле пугал себя тем, как легко ему удалось убить живых людей. В своем настоящем мире он был обычным человеком, не приемлющим насилия. Уж в такой реальности он жил. Цивилизованной. Просвещенной. Там, где слабейший не обязан умирать. О слабейшем заботилось государство, его принимало общество, каждый человек был – непререкаемо – личностью, и каждое убийство осуждалось обществом и каралось государством как злодеяние против человечности.
Переродившись в этом мире, держа в руках меч, он понимал, что не должен колебаться, пуская его в ход. Это была другая реальность, где не всегда возможно было решить все мирным путем. Он обдумал это и принял практически сразу как часть своего нынешнего существования. Его замешательство было не из-за сомнений, а из-за того, что он уничтожил целую толпу людей и совершенно забыл об этом. Если бы с ним не случилось этого проклятья, если бы Мори не ударила именно в сердце, что на время притупило его чувства, а потом словно отпустило натянутую пружину, интересно, он бы так и не вспомнил о той толпе людей, которую уничтожил в храме секты Хладного пламени, когда те похитили Муана и Ала? Не то чтобы у него был выбор и он сожалел о своем поступке. Однако убить столько живых людей и вообще забыть об этом – это разве нормально?
«Система, то, что я переродился именно в теле этого человека, правда было всего лишь случайностью?»
Система не ответила. То ли все еще не отошла от того, как ее перемкнуло, то ли ей просто было нечего сказать.
Шен устало прикрыл глаза. Ему очень хотелось бы иметь способность ни о чем не думать. Сделать – забыть – не анализировать. Но после перерождения его невыносимый характер ничуть не изменился. Он постоянно анализировал все вокруг, но что самое невыносимое – анализировал себя, свои действия, чувства и эмоции. И порой это изводило куда сильнее, чем какие-то реальные внешние трудности.
На сей раз от изматывающих размышлений его спасло только то, что он все еще был слишком утомлен. Измученное тело жадно провалилось в сон, пытаясь восстановить потраченную энергию и заодно излечить ментальные раны, нанесенные Шеном собственной душе.
Старейшина Муан с Алом вернулись
