в покои господина И. Муан все это время молча ходил следом.
Поставив свечу на столик, Шен взял уголек из потухшей жаровни и принялся рисовать большой круг на голом полу. Постепенно круг обрастал деталями, начиная походить на довольно сложную печать. Муан не был сведущ в нюансах подобных заклинательских практик, поэтому не мог наверняка сказать, как эта печать должна работать.
Закончив, Шен подошел к ложу молодого господина И, аккуратно поднял его на руки и перенес, уложив на пол поверх печати. Несмотря на постоянную подпитку этого тела сильной духовной энергией, оно было истощенным и казалось легким, словно игрушечным.
Уложив молодого господина И, Шен взглянул на Муана:
– Ты меня преследуешь?
– Я всего лишь нахожусь там, где хочу.
Шен одарил его долгим молчанием.
– Что ж, – через какое-то время, словно определившись, заговорил он вновь, – тогда можешь помочь мне.
– Что ты намереваешься делать? – тут же спросил Муан, словно все это время только и ждал разрешения, чтобы начать задавать вопросы.
– А на что это похоже?
– Хочешь продлить ему жизнь? Но зачем?
– Хочу попытаться вернуть его душу в это тело.
– Ты же сам говорил, что это невозможно.
Шен мрачно молчал.
– Я… знаю, что говорил, – медленно произнес он.
– Разве в этом есть смысл? Его душа, должно быть, уже давно переродилась в новом теле. И даже если это не так, его тело двадцать лет подвергалось воздействию негативной энергии. Что станет с его владельцем, если тебе удастся вернуть ему душу?
– Может быть, в этом нет смысла, – вынужденно согласился Шен. – И все же, как думаешь, согласен ли был бы староста, пусть даже такой ценой, вернуть своего сына? Решился бы пойти на это? Конечно, решился бы.
– Тебе незачем тратить на это свои силы.
– Нет, ты ошибаешься, старейшина Муан. – Шен поднялся, отошел от печати и медленно приблизился к нему. – Сейчас именно это имеет для меня первостепенное значение.
Муан непонимающе вгляделся в его лицо:
– Да почему?
– Потому что я хочу хотя бы кого-то спасти! – взорвался Шен.
– Ты… – Муан осекся и не продолжил свою речь.
В комнате воцарилось молчание.
– Ладно, – хмыкнул Шен. – Ты будешь помогать или нет?
– Что нужно делать?
Кивнув после такого его ответа, Шен подошел к столику и зажег свечу. Затем он вновь приблизился к печати, склонился над молодым господином И, достал из рукава талисман и положил, закрывая его глаза, надписями кверху. После чего лег на пол рядом с ним.
– Иди сюда, – позвал он стоявшего посреди комнаты Муана.
Старейшина пика Славы тут же приблизился, присел и наклонился над печатью, смотря на Шена сверху вниз. Он заглянул в его глаза и увидел ту же безжизненную серость, глубокую и пустую, словно чувства его находились где-то далеко, неподвластные ни времени, ни пространству. Этот человек, который улыбался даже в не располагающих к юмору ситуациях… Почему-то Муана слишком сильно беспокоили его нынешний взгляд и бесстрастное выражение лица.
«Я ведь не лишился… возможности лицезреть улыбку на этом лице… навсегда?»
Шен совершенно не придал значения тому, как пристально Муан на него уставился. Вынув еще один талисман, он протянул его хозяину пика Славы и проинформировал:
– Когда я закрою глаза и активирую печать, положи талисман мне на глаза точно так же, как у молодого господина И. И всё, больше ничего делать не надо, просто отойди.
Муан взял талисман и вновь перевел на него взгляд.
– А это не опасно?
– Нет. Я просто поищу его душу. Если вдруг что-то случится – ты всегда можешь просто задуть свечу, и я тут же приду в себя.
Муан с сомнением перевел взгляд на горящую на столе свечу.
– Но только если на это действительно будет веская причина. Следи за свечой, чтобы ее не задул случайный порыв ветра.
Муану все еще не нравилось происходящее, и Шен его вовсе не убедил.
– Ты можешь этого не делать, – еще раз попытался вразумить его он. – Все будет так, как ты и говорил: он просто умрет – и все закончится.
Эти слова разгневали Шена. В его глазах все-таки сверкнул яростный уголек.
– Не хочешь помогать – просто проваливай.
Вопреки его словам Муан не просто не ушел, а ниже наклонился над ним, уперевшись руками в пол по обе стороны от его головы. Пальцы Муана запутались в волосах старейшины Проклятого пика.
Не понимая, что он делает, Муан склонился еще ниже, глядя в эти бездонные темно-серые глаза. Он смотрел в них, пока не увидел собственное отражение.
– Что ты пытаешься рассмотреть? – уточнил Шен.
– Эмоции, – вырвалось у Муана, прежде чем он подумал над вопросом.
– Эмоции? – после этого слова взгляд Шена, казалось, стал еще более уставшим.
Это было странно. Он видел в этих глазах собственное отражение. Отражение своих синих глаз. Вот только, несмотря на то что Муан видел свое отражение, себя он в этих глазах не видел. Он смотрел на Шена, но вот Шен смотрел не на него, куда-то сквозь него, куда-то…
Лицо Муана приняло выражение замешательства.
– Хватит, – спокойно произнес Шен. – Ты так и не составил списка требований. Так что теперь поздно меня корить.
Список требований? Муан вспомнил, что как-то вечером в школе боевых искусств Муана, когда они слишком много выпили, Шен говорил ему составить список вещей, которые его в нем раздражают. Муан счел это глупостью и выкинул из головы. Но, возможно, он на самом деле зря не написал ему списка. Просто чтобы он наконец понял свои ошибки.
Шен закрыл глаза.
– Отойди, я активирую печать. Не забудь про талисман.
Вынужденно подчинившись, Муан аккуратно убрал руки, чтобы не задеть его волосы. Шен протянул руку и взял за руку молодого господина И. В следующее мгновение печать, в которой они лежали, вспыхнула ровным черным светом.
Муан, несмотря на охватившие его сомнения, положил талисман на прикрытые глаза Шена и отошел, принявшись напряженно наблюдать за происходящим.
Шен вновь открыл глаза и ощутил себя за пределами собственного тела. Несмотря на это необычное явление, он все еще крайне материально держал за руку молодого господина И.
– Молодой господин, – позвал Шен. – Молодой господин И!
Правда заключалась в том, что, несмотря на все свое бахвальство, которое он проявил перед Муаном, он абсолютно не представлял, как найти того, кто был потерян двадцать лет назад. Если староста не смог удержать его – Шену вряд ли удастся его найти. Но вдруг он еще здесь?
– Молодой господин И!
Шен осмотрелся по сторонам. Реальный мир стал казаться потусторонним. Он вроде бы видел и себя, лежащего в центре печати, и Муана, напряженно расхаживающего по комнате, и всю мебель и интерьер, и свет солнца, пробивающийся через полуприкрытые двери, и вместе с тем все казалось сном, другой реальностью, дымкой. А в настоящем был совсем другой, пустой и серый, мир. Каждая вещь в нем давала свою тень, но была слишком блеклой, слишком условной, лишенной четких линий.
Шен отпустил руку молодого господина И. Поднявшись на ноги, он вышел из комнаты и принялся бродить по дому.
В углах таились черные тени, повсюду слышен был чей-то тихий шепот, шепот сотен голосов сливался в один тихий шум, вот только нужный голос не отзывался, не выделялся из этой какофонии звуков.
Гуляя по серому дому и постепенно приходя в отчаяние, Шен вдруг резко остановился. Его словно молнией пронзило озарение. Не озарение даже, а предположение, но если это правда… А что, если он с самого начала неправильно оценивал происходящее? Что, если душа молодого господина И никогда не покидала тела? Он просто спит, потерялся в собственной голове и реальности и даже после восстановления жизнеспособности тела не в силах найти дорогу наружу?!
Возможно, именно поэтому, только пробудившись в этом мире, Шен почувствовал, что все еще держит его за руку. Он все это время держал за руку его душу.
Он вернулся в покои молодого господина И и склонился над ним. Но как же пробраться внутрь его головы? Как попасть в его лабиринт подсознания?
Свеча на столике дрогнула и начала чадить, догорая. Он бродил здесь долгое время, но Муан так и не попытался задуть ее. Оторвав взгляд от свечи, Шен перевел его на прославленного мечника. Муан замер посреди комнаты и с таким напряжением следил за каждым его вдохом, что Шену показалось: он видит на его висках выступивший пот. Что ж, не то чтобы он действительно как-то помог, но, наверное, стоит потом поблагодарить его за старания.
Свеча потухла. Шен снял бумажный талисман со своего лица и открыл глаза.
Муан тут же подошел к нему и встал на одно колено.
– Ты в порядке?
– И сколько прошло времени? – уточнил Шен, садясь и потирая шею.
– Около часа. – Муан перевел взгляд на молодого господина И. – Он так и не очнулся. Не вышло?
– Ничего, у меня еще есть идея.
Муан нахмурился.
– Ты уверен, что стоит продолжать?
– Я хочу спасти его, – упрямо произнес Шен.
– Неправда.
Шен удивленно посмотрел на него, приподняв правую бровь.
– Неправда, – повторил Муан. – Ты не хочешь его спасти. Ты хочешь доказать самому себе, что способен его спасти.
– Пусть так, – после недолгого молчания согласился Шен.
– Ты играешь с человеческими жизнями, Шен. Подобное
